Читать книгу "Королева Виктория. Женщина-эпоха - Наталья Павлищева"

Управляющий королевским двором лорд Эррол то и дело подходил к открытой в королевскую спальню двери и прислушивался, но вздыхал и возвращался, сокрушенно качая головой. Ничем не могли утешить и волновавшийся кабинет министров во главе со своим премьером и трое приглашенных на случай особых осложнений докторов.

Пока доктор Лоукок не принимал решения о вмешательстве в ход родов.

Волноваться было отчего. Закончившись плохо, роды могли изменить судьбу не только Виктории или принца Альберта, но и всей Англии. Это первенец и в случае гибели королевы, но жизнеспособности рожденного ребенка регентом становился иностранец, которого далеко не все воспринимали благосклонно. В случае смерти и матери, и ребенка ситуация складывалась еще хуже, принц Альберт наследственных прав на престол не имел и королем мог стать так нелюбимый англичанами герцог Камберлендский.

Кажется, в этот момент все пожалели, что не провозгласили принца Альберта наследником престола. Но вслух никто ничего не говорил. Захлебывались мрачными пророчествами только газеты. Если до замужества королевы они только притворно вздыхали по поводу возможных осложнений ее здоровья в случае беременности, то теперь напрямую смаковали возможные варианты трагических событий.

Принц Альберт прятал от жены газеты, но полностью оградить ее от такой информации не мог. Виктория, злясь, говорила, что назло всем быстро и легко родит здорового принца! Муж целовал жену в голову и соглашался:

– Конечно, дорогая. Непременно сына и обязательно легко.

Ни быстро, ни легко не получалось, роды шли уже двенадцатый час.

Она уже была измучена, но все равно совершенно спокойна. Пусть гадкие газеты захлебываются мрачными предположениями, все будет так, как хочет она. Просто наследник слишком крупный.

Рядом сидели ее любимый Альберт и герцогиня Кентская. Когда начиналась очередная схватка, Виктория закусывала губы, чтобы не кричать на весь дворец, и стискивала им руки.

И вот… крик младенца прорезал напряженную тишину дворца!

– О, мадам, у вас очаровательная принцесса!

Она повернулась к мужу:

– Вы довольны мной?

Альберт наклонился, чтобы поцеловать жену:

– Я – да, но, боюсь, нация ждала принца.

– Ничего, в следующий раз будет принц!

И никто не усомнился, что именно так и случится. Мысленно королева добавила: «И на этом все». Она не собиралась становиться матерью большого семейства, слишком все это тяжело и долго. Мужчины могут хотеть детей, им-то что! А каково женщинам, тем более королеве?!

Виктория не сдержала своего слова, она слишком любила мужа, чтобы не рожать от него детей. Зато самих детей любила не слишком.

– Вик, тебе не слишком удобно на этой кровати. Может, перенести тебя на софу?

Да, конечно, ей неудобно, на софе можно было бы полулежать, а здесь все такое большое и мягкое… Но звать слуг, чтобы те касались ее измученного родами тела? Нет, лучше уж тут.

– Я сам тебя перенесу.

Альберт действительно подхватил Викторию на руки, хотя та и не была легкой, перенес на софу, которую спешно застелили постелью, устроил поудобней.

Герцогиня Кентская смотрела на это проявление мужниной любви сквозь слезы. Если ее Дрине в чем-то и повезло, то, кажется, с мужем, а не с короной. За те часы, что Виктория мучилась, пытаясь родить, герцогиня насмотрелась на поведение ее мужа и пришла к выводу, что лучшего пожелать дочери просто не могла.

Виктория прислушалась, кажется, говорили о ней. Из-за слабости и кровотечения королева оставалась в постели целых две недели после родов. На день Альберт переносил ее на софу, а на ночь возвращал обратно в постель, он все время был рядом, превратился в настоящую няньку для жены, подавал все, что ни просила, читал вслух, что-то рассказывал, даже писал от ее имени письма, чтобы она только подписывала. Это оказалось так приятно! Лучшей няньки и найти невозможно.

За приоткрытой дверью действительно говорили о ней. Там герцогиня и принц ужинали вместе, чтобы не удаляться далеко от спальни и услышать, если проснувшаяся Виктория позовет.

Разговаривали теща с зятем негромко, но все было прекрасно слышно. Альберт расспрашивал, а герцогиня Кентская рассказывала разные забавные случаи из детства дочери. В голосе Альберта сквозил неподдельный интерес, и герцогиня была весьма довольной…

Виктория вдруг глубоко и облегченно вздохнула. Как же это прекрасно! У нее такой заботливый муж, ее любимый Альберт такая умница! Как он толково писал письма, как разбирал срочные бумаги, как говорил о делах!

Теперь муж казался ей не только самым красивым, но и самым умным и образованным мужчиной на свете. Как же она его любила!

К тому же выяснилось, что и члены кабинета министров обращаются к Альберту по самым разным вопросам. А уж когда Виктория узнала, что с ее супругом советовался даже лорд Веллингтон, которого она глубоко уважала, доверие к Альберту стало полным. Он не просто умница, не просто помощник в разборе бумажных завалов, он способен стать ее настоящим секретарем. О том, чтобы совсем передать бразды правления в руки мужа речи не шло вообще.

Прошло совсем немного времени с того дня, как королева встала с постели, оправившись после родов. Она уже не мыслила своей жизни без помощи дорого Альберта во всех делах, в том числе и политических, даже лорд Мельбурн отошел на задний план, теперь у Виктории был советчик, с которым во много крат удобнее.

Это оказалось таким удовольствием – вместе заниматься делами, обсуждать что-то, а потом целоваться и засыпать в объятиях друг друга.

Поведение королевы заметно изменилось, она стала куда терпимей, меньше нервничала, чаще советовалась и терпеливо выслушивала ответы там, где раньше давно взорвалась бы. Все приписывали произошедшие положительные изменения ее величества влиянию мужа.

Участие принца Альберта в делах тоже быстро дало результаты, его оценили сначала в кабинете министров, потом и в парламенте как разумного, осторожного советчика королевы. Теперь модным было хвалить принца.

Жаркие объятия после обсуждения политических вопросов тоже быстро дали свои результаты. Уже через три месяца после рождения дочери королева снова была беременна.

«На самом деле, когда человек счастлив в семейной жизни, как я, например, политика неизбежно отодвигается на второе место».

Прочитав такое откровение своей племянницы, король Леопольд даже закашлялся. Ай да Альберт! Суметь превратить бешенную самовлюбленную тигрицу в ласковую кошечку… на это способна только любовь.

Она действительно была счастлива так, как только может быть счастлива женщина.

В спальню заглянул Альберт:

– Ты не спишь? Мы к тебе…

Виктория протянула руки к дочери, которую принес муж:

– Иди ко мне, моя Пусси.