Читать книгу "Лирелии – цветы заката - Екатерина Евгеньевна Алешина"

вообще?

– Да ничего. Посидим тут. Когда-то же это надоест им. Рано или поздно народ угомонится.

– Да-а-а уж, – задумчиво протянула она. – Работники «Павлина» знают, как сделать вечер незабываемым.

– Неужели, если бы не старые счеты Джерана с этим шеф-поваром, наш вечер тебе никак не запомнился бы?

Я накрыл ее руку своей, ощутив едва уловимую дрожь в ее пальцах.

– Это не так, Эрик, – тихо промолвила Герда, глядя на меня.

Нежность снова накрыла меня теплой волной, и, не удержавшись, я очертил пальцем ее подбородок, с удовольствием отметив, как вновь забилось быстрее ее сердце. Каждая встреча наших взглядов отзывалась во мне вспышкой сверхновой звезды.

– Я планирую в скором времени приобрести личный корабль, чтобы выходить в море, когда мне угодно. Мы могли бы проводить больше времени вдвоем. А точнее, втроем. Только я, ты и море.

Она покачала головой:

– Нельзя, Эрик. Нельзя проводить время наедине, только вдвоем. Таковы правила. Нам разрешено посещать театры, музеи, таверны, ходить к кому-нибудь в гости, но оставаться вдвоем, особенно надолго, нам нельзя, пока мы не носим анитари.

– Мне известны правила, Герда. И я знаю все об анитари. На самом деле это такая мелочь на пути к возможности быть с тобой. И я готов к этому шагу.

Она удивленно распахнула глаза, смерив меня недоверчивым взглядом.

– Эрик, обмен анитари – это серьезный шаг. Не все это понимают.

– Это мне известно, Герда. И я не вхожу в число тех идиотов, которые своими неблаговидными поступками оскверняют священный смысл, заложенный в символах на этих браслетах. Не стоит судить меня по делам тех, кто обманул тебя.

Она протяжно вздохнула:

– Эрик, ты серьезно предлагаешь мне обмен анитари после нескольких недель знакомства?

– Да, – ответил я и был в этот момент предельно честен с ней.

Браслеты-анитари, сделанные моими руками, уже третью неделю ждали своего часа.

– Нет, Эрик, я так не могу, – запротестовала она. – Ты нравишься мне, и честно говоря, очень даже. Но это слишком рано.

– Мариус с Эмилией так не считали, когда обменивались анитари, будучи едва знакомыми.

– У них другая ситуация была, – она шумно выдохнула, посмотрев в небо, а потом снова на меня. – Прости, Эрик, но именно сейчас я не готова к такому шагу.

– Но ты ведь подумаешь? – настаивал я.

– Да, я подумаю, – согласилась она. – Но это еще не означает, что я соглашусь.

Она упрямо посмотрела мне в глаза, и между нами возникло красноречивое молчание с борьбой взглядов.

– Я не сдаюсь, Герда. Это не в моих правилах. И через время я повторю свое предложение.

– Какой же ты упертый! – воскликнула она, чем вызвала у меня совершенно искренний хохот.

Нам не пришлось долго прятаться за поваленным столом. Очень скоро сладкая перестрелка всем наскучила. Дольше всех не унимались ее первоначальные зачинщики, но, всеобщими усилиями, заклятых недругов удалось развести по разные стороны. К тому времени, когда корабль вернулся на причал, все на палубе выглядели так же презентабельно, как и в начале вечера, благодаря чистящим заклинаниям бытовой магии. Вот только изрядно запятнанную репутацию таверны «Павлин» невозможно было так же легко почистить, как испачканное платье или камзол. Правда, когда выяснилось, что ее таинственная хозяйка – бывшая балерина Арианна Лэнгфилд, причина высокого градуса скандальности заведения стала понятной.

Герда

Экипаж неторопливо следовал по ночным улицам Альтарры, пока мы разговаривали, сидя рядом в уютном полумраке. Рядом с Эриком время для меня переставало существовать. Его близость будоражила, разгоняя по венам тягучее томление. Пока он рассказывал о своем недавнем визите к брату, я вдруг поймала себя на мысли, что совершенно беззастенчиво разглядываю его, любуясь волевым профилем и обезоруживающей обаятельной улыбкой.

– Очень мужественно, – еле слышно заметила я.

– Что ты там сказала про мужественность? – переспросил он.

– Я про твою бороду подумала, – призналась ему. – Тебе очень идет. Подчеркивает мужественность.

– Спасибо, – улыбнулся Эрик. – Правда, должен заметить, что это всего лишь внешний атрибут, и ничего более. Но мне приятно, что он тебе по нраву. А вообще, мужчину именно Мужчиной с большой буквы делает вовсе не борода.

– А что же?

– Поступки, Герда. Можно говорить все что угодно и очень красиво, но грош цена тем словам, которые просто бросают на ветер. Уж лучше меньше болтать, но больше делать.

– Я с тобой согласна. Жаль только, что я поняла это совсем недавно.

– Главное, что все-таки поняла. Значит, у меня есть шансы. А вот раньше, когда я был еще человеком, на моей родине считалось, что взрослый мужчина должен обязательно носить бороду. Любую, какая ему нравится, но главное, чтобы она была. Помню, как у Вальгарда она долго не росла, и кто-то из прислуги притащил откуда-то рецепт чудо-мази из трав для роста волос.

Он хохотнул в кулак, вспоминая этот забавный эпизод из своей жизни.

– И как, помогло?

– Помогло. Или, может быть, просто время пришло, – он пожал плечами. – Только теперь Валик всегда ходит гладко выбритый. Потому что Астрид так больше нравится. Говорит, что с бородой он слишком колючий, когда ее целует.

– А что, борода и правда сильно колется при поцелуе? – полюбопытствовала я совершенно без всякой задней мысли.

– Хочешь это проверить, Герда? – спросил он вкрадчиво, придвинувшись ко мне вплотную, отчего я ощутила сладкую дрожь по всему телу.

Сейчас Эрик был так близко, что его горячее дыхание касалось моих губ. Он неспешно окинул меня пылающим взором, и не успела я опомниться и что-то ответить, как он завладел моими губами с обезоруживающей нежностью, которой я никак от него не ожидала. От аромата зимы, облаком окутавшего меня, закружилась голова и стали ватными ноги. А потом, совершенно неожиданно, он прервал наш поцелуй для того, чтобы усадить меня к себе на колени, и снова призывно потянулся ко мне.

– Что же ты делаешь со мной, Герда? – прошептал он у самых моих губ.

На этот раз он целовал меня жарко и властно, с нарастающей страстью, безжалостно сметая все мои страхи и стеснения. Его настойчивые губы не давали опомниться, руки сжимали меня в тесных объятиях, пока я наслаждалась самым откровенным, горячим и чувственным поцелуем в моей жизни. Эрик провел языком по моим губам, слизал мой судорожный вздох и проник в мой приоткрытый рот, коснулся моего языка, ласково погладил. И в моем теле вспыхнуло мучительное вожделение. Мир вокруг меня закружился, как картинки в калейдоскопе. Каждое прикосновение его губ отзывалось сладостной истомой в теле, и мне казалось, что еще минута, и я сдамся на его милость, позволю ему абсолютно все, что он пожелает. Сумасшествие? Абсолютное! Так доверять и отдаваться мужчине, которого едва знаешь, – истинное безрассудство, но я была спокойна, потому что интуитивно чувствовала – Эрик не перейдет границ дозволенного. Отпустив мои губы, он заглянул мне в глаза:

– Ну и как, я сильно колючий?

– Н-нет, – дрожащим голосом пролепетала я. – Совсем не колючий!

Его губы мягко коснулись моей шеи чуть выше ключицы. Дыхание защекотало кожу. Я судорожно вздохнула.

– Точно нет? – спросил он.

– Точно, – снова подтвердила я.

– Не колется?

– Нет.

Он снова привлек меня к себе, подарив еще один бесконечно долгий и томительно-сладкий поцелуй. Жаркое соприкосновение жаждущих губ и языков, его руки, гладящие мое тело. Голова окончательно пошла кругом.

– Совсем не колется?

Я молча помотала головой в ответ, только сейчас заметив, что экипаж остановился, а за окном знакомая калитка, освещенная светом фонаря.

– Ой, мы уже приехали, – произнесла я первое, что пришло мне на ум.

– Да, – кивнул Эрик, не скрывая довольной улыбки. – Честно говоря, я, как и ты, не заметил обратной дороги.

Он не выпускал меня из своих объятий, положив руку мне на бедро и слегка поглаживая. Я ощутила, как пылают огнем мои губы и лицо.

– Эрик, мне нужно идти, – пробормотала я, хотя в глубине души мне не хотелось покидать его теплые, манящие объятия.

– Конечно, я понимаю, – согласился он. – Но прежде чем я провожу тебя, позволь еще раз насладиться тобой… Подумай,