Читать книгу "Александр. Том 1 - Олеся Шеллина"

Скажите, а вы действительно не можете обойтись именно без этого трюмо и именно этого секретера?

— Неожиданно, — проговорил я. — Даже не знаю, что вам ответить, Александр Семёнович. Скорее всего, действительно не могу без них обойтись. Привык к ним, просто душой прикипел.

— И конечно же, это всего лишь совпадение, что вы остались в этом кабинете и пригласили именно на этот день и час господ Новикова и Архарова на аудиенцию?

— Разумеется, это всего лишь совпадение. Я так же, как и вы, в шоке оттого, что переезд проходит так шумно. Да ещё и с риском для жизни господина Новикова, — ответил я, закатывая к потолку глаза.

— Спасибо, что ответили, ваше величество, — Макаров собрал, наконец, все бумаги и направился к выходу.

Я посмотрел ему вслед. Моим советом соорудить папку он не воспользовался. Придётся самому её делать и подарить ему и Сперанскому.

Вообще, на примере этой несчастной папки я проверил теорию о том, что стоит лишь посоветовать нечто важное и облегчающее жизнь, как все ломанутся воплощать в жизнь Идею. А вот ни хрена подобного. Пока не сделаешь работающий образец, или не заставишь кого-то его сделать, ничего никуда не внедрится. Причём именно что заставишь сделать, пинками и угрозами.

Но и это ещё не всё. Мне нужно будет не просто эти чёртовы папки подарить, а заставить их являться исключительно с ними на доклад, например. И только тогда, пройдя все положенные стадии, они поймут, что это удобно, и начнут своим примером ненавязчиво рекламировать новинку.

После этого можно будет задуматься о массовом производстве и всем прочим двигателям прогресса. Указывая в рекламе конкретного пользователя. Ну что же, вот тебе, Саша, уникальная возможность обкатать технологию внедрения чего-то в повседневную жизнь обывателей. Потому что папки очень нужны. Без них в делопроизводстве не будет порядка. А для меня сейчас на первом месте всё-таки стоит делопроизводство, создание Министерств и таких структур, как Служба Государственной Безопасности и полиция.

Армия и флот стоят отдельными пунктами, и я пока жду полного отчёта от Кутузова. Потому что, прежде чем что-то начинать менять, надо знать, как всё работает здесь и сейчас. А ещё мне нужен Ушаков. Но он сейчас где-то в Крыму. За ним послали гонца, вот только никто не знает, когда адмирал приедет в Петербург. Если он сейчас в море, то ожидание может затянуться.

Грохот за дверью заметно снизился. Похоже, уже перетаскали всё, на что я утром указал пальцем. Теперь можно было и поговорить с ожидающими аудиенцию господами. Сперанский словно мысли мои прочитал из-за двери, потому что вошёл в кабинет и поинтересовался: звать кого-нибудь, или пускай ещё посидят.

— Архарова зови, и капитана Воронова тоже. Капитан подошёл? А то я его не слышал.

— Подошёл, ваше величество. Пришёл почти сразу, как только Александр Семёнович к вам забежал, — ответил он спокойно и вышел из кабинета. Я же внимательно наблюдал, как скрывается за дверью сухощавая фигура невозмутимого секретаря.

Николай Петрович вошёл в кабинет и встал у двери, пытаясь вытянуться. Ему плохо это удавалось, мешало весьма солидное брюхо, но он старался.

— Проходите, Николай Петрович, проходите, нечего в дверях топтаться. Тем более что разговор нам с вами долгий предстоит и важный. — Ахраров подошёл к столу и сел на один из двух стульев, стоящих напротив меня. При этом он постоянно оглядывался на капитана, вошедшего следом за ним. — И вы тоже проходите, Павел Алексеевич.

Когда все расселись, при этом сыщики постоянно поглядывали друг на друга, словно пытались понять, что они здесь делают и по каким вопросам я их здесь собрал. Я молча разглядывал обоих. Они были настолько разные, насколько это вообще возможно. Стройный, подтянутый Воронов и медведеподобный Архаров. Но вот именно сейчас связывало их одно чувство — недоумение.

— Ваше величество, — наконец, прервал молчание Архаров. — Нас разоружили…

— Вам вернут оружие на выходе, не переживайте, Николай Петрович. — Прервал я его. — Вы, наверное, гадаете, зачем я вам здесь собрал. А ведь отгадка простая. Полицейская реформа. Вот, к примеру, вы, Павел Алексеевич, так и не смогли мне ответить, что будете делать, если кто-то прибежит и пожалуется на то, что его обокрали. Может быть, вы, Николай Петрович, поспособствуете? Что вы будете делать, ежели я приду к вам и скажу, что у меня перстень пропал?

— Ну, расследовать, — пробасил Архаров.

— Как? Как вы будете расследовать? И если обращений будет не одно и даже не два. Десяток. Или же ещё труп найдут под мостом до кучи. А тут ещё извозчик прибежал и сказал, что лошадь у него свели, пока он до ветру бегал. — Я сложил руки домиком. — Ну же, Николай Петрович, что вы будете делать?

— Да не знаю я, ваше величество, — махнул рукой Архаров. — Не могу сказать. Надо в такое окунуться, чтобы решение правильное принять.

— Я вам помогу. — И я придвинул каждому из них по листу бумаги и по чернильнице с пером. — У нас есть дело. Большое дело. Ограбление четырёх купеческих складов. Дело настолько громкое, что до меня дошло. Помните, как учитель заставлял решать задачки. Дано: четыре склада. Ограблены все в одну ночь. Нужно найти того, или, скорее, тех, кто это сделал. Пишите, с чего нужно начать расследование. Сколько каждому из вас понадобится людей, чтобы раскрыть это преступление. Всё расписывайте. У вас есть пятнадцать минут, время пошло, — и я демонстративно посмотрел на часы.

— Да что тут расследовать-то? — пробурчал Архаров. — Свой это был. Один из четырёх. Сторожей надо тряхнуть хорошенько, наверняка, собака, подкупил их всех. А свой склад «ограбил», чтобы глаза отвести.

По правде говоря, это было первое, что пришло мне на ум, когда я слушал сбивчивый доклад Воронова. Я покосился на Архарова.

— Всегда бывают исключения. — Проговорил я. — Чаще всего, случается именно так, как выглядит на самом деле, но иной раз, всё может быть совсем по-другому. Чтобы избежать ошибки, нужно рассмотреть все вероятные причины, Николай Петрович. И, да, в своём ответе имейте в виду: пытки я поощрять не буду.

— Что и даже в рыло татю какому дать нельзя? — Архаров уставился на меня так, словно я только что на его глазах этого невидимого татя отпустил, ещё и леденец дал на палочке. Пососать, мать вашу.

— Это очень хороший