Читать книгу "Загадка пропавшей экспедиции - Оуэн Битти"

14 °F (-10 °C)), плотник Томас Хани и его товарищ Александр Вильсон усердно трудились над изготовлением гроба. Они использовали запасы красного дерева, доски размером в ¾ дюйма (1,9 см) толщиной и 13 дюймов (30 см) шириной. Крышку и днище гроба сделали из трех частей: длинную центральную часть с помощью дюбелей соединили с боковыми планками, которым была придана соответствующая форма. Короб смастерили из той же породы дерева, изгибы в плечевой части сделали с помощью пропилов (серии параллельных надрезов поперек внутренней части по ширине доски, что позволяло ее согнуть, не ломая). Для скрепления этих секций использовали квадратные в сечении железные гвозди.

Крышку и короб затем тщательно обили темно-синей шерстяной тканью, которая удерживалась узкими белыми лентами, прибитыми к гробу. Они же обозначали контур. Товарищи Торрингтона постарались изготовить металлическую табличку, которую прикрепили с внешней стороны крышки. Следующей задачей для плотников «Террора» стало изготовление надгробия.

Взяв кирки и лопаты, небольшая группа моряков отправилась с корабля вверх по склону к месту, находившемуся поблизости от полевой кузницы. Здесь они постарались убрать тонкий слой снега с места захоронения. Сильный мороз, превративший землю в железо, делал работу почти непосильной. Но Франклин приказал организовать настоящие похороны, максимально приближенные к тем, которые Джону Торрингтону устроили бы в его родном Манчестере. Так что, вероятно, обменявшись парой крепких слов, моряки принялись за дело.

Задача была очень сложной. Место работы освещалось только лампами. Почти в полной темноте то и дело вспыхивали искры, когда кирка ударялась о замерзшие камни. Поскольку моряки долбили землю по очереди, углубляя могилу, они в результате дошли до глубины 5 футов (1,45 м).

Подготовка к похоронам Джона Торрингтона заняла день или два, но в конце концов небольшой узкий гроб на веревках спустили с борта судна на лед. Затем его поставили на небольшие сани и, без всякого сомнения, накрыли флагом. Несколько матросов взялись за веревки, привязанные к передку саней, и медленно потащили их по льду к месту захоронения. В соответствии с собственным опытом пребывания на острове Бичи Битти предположил, что этот путь был мучительным — мелкая наледь не давала тащить гроб по прямой линии. Видимо, морякам пришлось идти к берегу зигзагом, все время поворачивая.

Вероятно, за гробом следовала небольшая процессия, состоявшая из товарищей Торрингтона по кают-компании и его друзей. Возглавляли ее сэр Джон Франклин, капитан Фрэнсис Крозье, командор Джеймс Фицджеймс и некоторые офицеры с «Террора». Кто-то нес деревянное надгробье — памятник не только Торрингтону, но, как показали дальнейшие события, и всей экспедиции.

Снежный покров, обнаруженный Битти и его командой на крышке гроба, показывает, что в тот день в самом начале января 1846 г. шел небольшой снег. Те, кто остался на судах, возможно, наблюдали, как в погребальной процессии одна за другой исчезают тени в снежной мгле. Вскоре моряки могли видеть только отблески ламп, мигающие и покачивавшиеся, подобно светлячкам в темноте. Затем исчезли и они.

Вероятно, Франклин исполнил на похоронах обязанности священника. Он был глубоко верующим человеком, который восемью месяцами ранее попросил британское Адмиралтейство предоставить сто Библий и молитвенников для продажи их по себестоимости на экспедиционных судах.

Снегопад, подсвеченный желтым светом ламп, окружал группу, скорбно стоящую у могилы. Некоторые подошли поближе, чтобы попрощаться с Торрингтоном. Каждый вздох Франклина был заметен на сильном морозе, звуки его голоса заглушал холодный пронизывающий ветер, который никогда, похоже, не прекращается на острове Бичи. Вероятно, его речь была краткой, но торжественной и искренней. Вскоре церемония закончилась, а люди продолжали думать о молодом моряке, который всего лишь несколькими месяцами ранее присоединился к тщательно отобранной команде Франклина в Вулвиче под Лондоном, будучи относительно здоровым человеком.

Казалось бы, смерть Торрингтона не представляла собой ничего примечательного. Однако именно исследование обстоятельств его кончины подтвердило высокое содержание свинца в тканях. Битти сделал смелое предположение, опровергнув традиционные теории. Теперь ему стало ясно, что свинец сыграл важную, если не решающую роль в смерти людей команды Франклина. Об этом говорили поразительные результаты анализа тканей Торрингтона, подкрепившие итоги изучения скелетов с Бут Пойнт и костных останков, собранных в 1982 г. Общепринятая гипотеза, что только цинга и голод погубили экспедицию, не выдерживала никакой критики. Медицинские открытия Битти дали возможность совершенно с другой точки зрения посмотреть на события прошлого. Но для подтверждения такого радикально нового предположения о причине гибели одной из наиболее выдающихся экспедиций в истории географических открытий требовалось как можно больше доказательств. Чем больше будет обнаружено тел со следами высокого содержания свинца, тем более убедительными станут эти выводы в отношении всей экспедиции.

Поэтому лабораторные результаты анализов, сделанные в течение 1984 г., только подчеркнули необходимость возвращения на остров Бичи для установления причин смерти Хартнелла и Брайна. Ученым необходимо было понять, в каких условиях работала экспедиция в период с 1845 по 1946 гг., и восстановить события последних месяцев и дней жизни трех человек, захороненных на острове Бичи. Изучение их тел позволило бы заглянуть в далекое прошлое британской истории. Истории, рассказанной единственными настоящими «выжившими» членами экспедиции Франклина.

После окончания полевого сезона 1984 г. и публикации отчета о результатах работы экспедиции с Битти связались двое отдаленных потомков Хартнелла. Дональд Брэй из Кройндона (Англия) был крайне удивлен, услышав упоминание имени своего предка в репортажах. Брэй — заместитель начальника почты в отставке — посвятил немало лет, чтобы проследить историю своей семьи. Он располагал редкими письмами и документами, которые помогли бы составить более полное представление о жизни Хартнелла. Наиболее трогательными были два письма Джону и Томасу Хартнеллам, одно из них написала их мать Сара, а другое — брат Чарльз. Их должны были вручить морякам после завершения ими Северо-Западного прохода. К сожалению, эти послания, датированные 23 декабря 1847 г., так и не дошли до своих адресатов. Джон Хартнелл к тому моменту уже был мертв около двух лет, а Томас, предположительно, скончался следующим летом на острове Кинг-Уильям.

«Мои дорогие дети, — начинает письмо Сара Хартнелл. — Я очень рада, что имею возможность написать вам. Надеюсь, что у вас все хорошо. Уверяю вас, что хотя я порой сильно переживаю за вас, но стараюсь изо всех сил и возношу свои молитвы Тому, кто слишком милосерден, чтобы быть жестоким». После рассказа о собственном нездоровье и других новостях в семье и у друзей она заканчивает письмо так: «Если есть на то