Читать книгу "Тихушник возвращается - Александр Бабин"

—Олег Юрьевич, вас мучает вопрос, почему мне понадобилась с вами встреча? Отвечу. Моего человека охранники смотрящего насильно привезла к нему в офис. У него с ним состоялся неприятный разговор, выспрашивал, под кем он ходит. Он им прямо ответил, что у него крыша имеется, конечно, ее не назвал, и неназовет, даже под пытками. Человек он не изслабого десятка, служил в разведке, прошел Чечню, повоевал наДонбассе, и зона его не обошла стороной. Удивляет его поведение — согласился поехать в логово к жуликам. У блатных тормозов нет, как и мозгов, могли его и убить. Я Гусеву доложил, что смотрящий у моего человека интересовался убийством судьи Морозова. Его коллектив был приглашен на свадьбу к его дочери, и вдруг на ней случается беда, так он мне доложил. Не исключаю, полиция начнёт под него серьезно копать, где-нибудь да проколется. К его фальшивым документам не подкопаешься, но при допросе оперативники могут поймать на слове. Он родом изЗападной Украины, там сейчас конь не валялся. Ни один запрос изРоссии не найдет адресата. Настоящую его биографию проверить невозможно.

Шорин с недовольным лицом ответил:

—Гусев мне о нём не докладывал. Скажу насчет убийства судьи, расследованием преступления занимается ФСБ совместно с полицией. Получается, на глазах нашего человека совершено преступление. Ты сказал, что он был в шоке от увиденного, получается, его кто-то подставил, или, ты думаешь, обстоятельства так сложились? Не верю в совпадение — один шанс из тысячи. Опять же, никто из присутствующих на свадьбе не знает его настоящую «профессию», кроме Гусева, тебя и меня с начальникомФСБ.

—Уверен сам он не мог принять решение убить судью. То, что ранее отбывал наказание в тюрьме — это не повод пойти на преступление. Вы же знаете, он судим за воинское преступление, расстрелял пленных бандеровцев. Не мог контролировать свои эмоции, они изнасиловали школьниц, связали им руки и бросили в реку. Военный прокурор на суде погорячился, запросив ему срок. Если верить его словам на свадьбе присутствовали главный прокурор с начальником полиции. Травить, так всех. Я долго с ним беседовал, пришел к выводу любой из гостей мог пойти на преступление. Встаньте на его место, убить судью, ему легче провести операцию в городе — вариантов много и опыт имеется. И он человек с темной биографией, рисковать свободой не станет.

Шорин с задумчивым взглядом проговорил:

—Придется на время его не привлекать к нашим операциям, пока не уляжется шумиха с судьёй. Сорвётся, побежит в полицию, напишет явку с повинной, расскажет о своих тёмных делах. Прослышат журналисты, тогда всем не поздоровится.

Ефимов грозным голосом сказал:

—Он знает, чем заканчиваются дела, не согласовав их со мной.

Шорин от его голоса оторопел:

—Тогда решаем так. Гусеву пока не стоит говорить о нашем разговоре, мне надо время подумать, во всем капитально разобраться.

Ефимов, смотря Шорину в глаза, спросил:

—Виной всему деньги? Угадал?

—Отчасти,— Шорин решил не рассказывать всей правды о его кураторе Гусеве, что он пытается урегулировать финансовые разногласия между директором завода Быковым и беглым аудитором — имея денежный интерес.

—Человек — хотя существо разумное, но еще духовно слаб. Нравственность — вот вершина совершенства души! Вы наверно подумали: и это говорит человек, который убивал людей?! Кто прошел войну, материальные блага его мало интересуют, он видел смерть. Ему без разницы, какая в квартире мебель, итальянская или местной фабрики. Он видит мир глазами Бога, таким, каким он его создал в первозданном виде. А все эти трючки-брючки: яхты с пятиэтажный дом, автомобили с интеллектом человека, они для людей с низкой нравственной планкой и социальной ответственностью. Лев Толстой свою жизнь закончил в рубище и сапогах, отказавшись от богатств. Ему Бог открыл свое сердце. Мало кому дается познать счастье, но кэтому надо стремиться. Вы дали мне надежду выйти на заслуженный отдых. Как Хемингуэй, буду пропадать в море, охотясь на марлина королевскую рыбу — это моя мечта,— закончил монолог, приведя в пример образ жизни известных писателей.

Шорин, слушая агента, примерял слова на себе. Он говорит и онём. И унего есть мечта: занять денежное место заместителя директора мусорного комбината, своего «крестника»: «Охранником к нему на ворота не сядешь, не позволяет высокий статус полковника ФСБ. А мне до сознания Льва Толстого еще далёко, даже до сидящего напротив агента, за спиной которого не одна загубленная человеческая жизнь. Ученые говорят, что у животных нет души, получается, и унего её нет. Он пустой барабан. Рассуждаю о неземной жизни, тем самым отбираю хлеб у церковников — тема души в их компетенции. У сотрудников органов безопасности иное мнение, если граждане нарушают закон — разговор с ним короткий. Нас сЕфимовым объединяет, если что любовь к рыбалке. Значит, я для Бога не потерянный человек. Рай, конечно, мне не увидеть — грехов много. Но где-то рядом с ним место для моей души найдется, потесню своих коллег, сотрудников ФСБ…»

—Вы задумались, проблемы на службе?— спросил Ефимов, ожидая ответа, так как пауза затянулась.

—Проблем не бывает только у покойников. Надеюсь, нам с вами до этой «благодати» еще далеко, не совсеми врагами отечества разобрались,— последние слова сказал пафосным голосом.

Ефимов подумал, что ФСБ, как и другие карательные органы, борются с последствиями, а нес причинами которые сами же и породили. Если решить вторую проблему — первая сама исчезнет. Хирургу легче вырезать чирей на руке, не дав заражению пойти по всему организму. Рыба гниет с головы, оттуда все беды в стране.

Шорин посмотрел на свои ручные часы, Ефимов поймал его взгляд, понял: пора заканчивать разговор:

—Олег Юрьевич вижу, вы торопитесь? У меня сегодня тоже работа, иду в детский садик фотографировать ребятишек. Фотографа ноги кормят!— сказал двусмысленно.

—Главное, для вашей «нужной» профессии везде открыты двери. Народ на фотографов смотрит, как на художника, вы видите то прекрасное, что простой человек не замечает,— тоже ответил с подтекстом, ведь сидящему напротив агенту, чтобы выследить очередную жертву, с фотоаппаратом в руке сподручнее. Никто из граждан, да та же его будущая жертва, не обратит на него внимания — увлечённый человек. Сейчас у каждого человека в руках смартфон, фотографируют все подряд. Это уже вошло в обиход жизни людей, делиться фотографиями с подписчиками в социальных сетях. Одно сплошное сумасшествие, польза лишь для правоохранительных органов: иногда в кадр попадают преступники, пользователи смартфонов становятся очевидцами преступлений.

Шорин встал, дав понять, что агент должен выйти из квартиры первым, так предписывает служебная инструкция. Ефимов тоже встал, дошел до входной двери, надел обувь. Открыл дверь и также молча, как вошел, не попрощавшись, вышел из квартиры. Шорин, закрыв дверь, прислонился к ней спиной, закрыл глаза, подумал.— Агент устал, судя по его поведению: молча, зашел в квартиру и, не попрощавшись, вышёл. Руководству придется решать его дальнейшую судьбу. Дал Ефимову надежду выйти на«заслуженную» пенсию. Поверил ли его словам? Сомневаюсь. Человек он начитанный во всех смыслах этого слова. В органах безопасности есть две категории людей, не подлежащих к разглашению. Одна — это разведчики, работающие за границей, особая каста, по возвращении на родину им почет и уважение; вторая, как агент Ефимов,— делающие грязную работу внутри страны. Если вторые попадут в лапы органов полиции, ФСБ от них открещивается, пусть даже предоставят хоть какое-нибудь доказательство связывающее их со своими опекунами. Им никто не поверит, наоборот, отправят на психиатрическую экспертизу, где врачи вынесут единственно «правильный» диагноз на пациента, который всех устроит.