Читать книгу "Лихоимка - Надежда Храмушина"

его солью. – Татьяна достала из сумки холщовый мешочек, развязала его, там была соль. Она посыпала мне и Илье соли на макушки – Соль не только оберегает от врагов и сглаза, но и восстанавливает утраченные силы. Но от такого мощного колдовства, одной соли будет мало. – Она достала папку, в которой были исписанные листки – Эти заговоры писала не я, мамка их хранила пуще любого сокровища. Ей они достались от её матери. – Она надела очки и стала перебирать старые мятые записи – Вот этот может пригодиться. – Она отложила один листок в сторонку.

К нам заглянул Дениска:

–Потом посмотрите, когда будет время, мне кажется, Вьюшка глубже стала, я хотел вброд перейти, сбегать маме позвонить, так там уже выше колена вода.

–Пойду, посмотрю. – Илья вылез из машины и они с Дениской пошли к речке.

–Тётя Таня, – обратился Иван – а просто её сжечь, ну круг там вокруг ещё посыпать солью?

–Ты в библии читал, что бесов изгоняют молитвами и постом? – Спросила Татьяна – А здесь не просто бес сидит, здесь он заперт, то есть он не по доброй воле очутился. Кто–то выпускал его, как собачонку погулять, но далеко он не мог уйти, обратно его загоняли. Итак каждый раз. Почему, вы думаете, Помошко ходит вокруг, как привязанный?

–Мы сегодня ночью отпустили Духа. – Сказала я.

–Ты понимаешь Оля, Духи напрямую с людьми не могут общаться. Им нужен посредник. Поэтому и возник этот Лихоимка. Уродливая сущность, которая, сама не может ничего, поэтому питается силой и магией от Духа, и присасывается к человеку, который является проводником в наш мир. Дерево сжечь можно, даже такое, которое долго было в воде. А как убрать из мира зло, которое глазом не увидишь?

После её слов я поняла, как всё не просто и мы сейчас зависим только от Татьяны, от того, сумеет ли она найти единственный правильный способ раз и навсегда избавиться от этой сущности. Не хотелось бы, чтобы при неумелом изгнании, проклятие деда Помошко перебралось в кого-нибудь из нас.

Татьяна, тем временем, перебирала свои листочки, Иван тоже читал те, которые она откладывала.

Вернулся Илья, и сразу же подтвердил, что воды в реке стало больше.

–Представляете, всё у нас получилось! – Радостно рассказывал он Татьяне – А я, признаться, не верил. Так, помогал, конечно, но думал, что мы как будто в игру какую-то играем. Как после этого не будешь верить в чудеса?

Татьяна разгладила у себя на коленях лист, прочитала его, ещё раз прочитала, потом достала из сумки ещё один мешочек, высыпала на ладонь семена:

–Это зверобой, раньше его звали трава иисусовых ран, самое сильное средство для изгнания нечистой силы – она повернулась ко мне – я нашла ритуал, как разрушить Лихоимку. Но он не поможет, если не будем верить. Мы с тобой Оля, одни останемся здесь, остальные пусть подальше отъедут.

–А что надо будет делать? – спросила я, уже и так понимая, что ответ её мне не понравится.

– Всё узнаешь – повернувшись к Ивану, добавила – Станьте за околицей. Что бы ни случилось, сюда не приезжайте, ждите, пока мы сами к вам не придём.

Когда мы с ней остались одни, она мне велела прочертить круг возле костра, посыпать его солью, и сделать ещё один круг, поменьше. Между кругами она веточкой на земле стала чертить слова, которые были написаны на листочке, пятясь назад, и проговаривая вслух слова: « Девятнадцать ключей, зонг, таба, злида, раас, зонренс, пайд». Потом она подошла ко мне, взяла обе мои руки в свои, и сказала, глядя, мне в глаза:

–Оля, ничего не бойся и верь мне. Точно выполняй всё, что я тебе скажу. Второго шанса всё повторить у нас с тобой, скорее всего, не будет.

Она размяла семена зверобоя в руках, ими намазала мне лицо, шею и руки, кожа у меня сразу загорела, как опалённая огнём. Намазалась сама и остатки рассыпала между двумя кругами. Потом достала из кармашка кольцо с чёрным камнем и надела его на палец.

–Ну что, готова? Господи, избави нас от сомнений!

Она достала маленький нож из кармана. Потом встала ко мне лицом, взяла мои руки, повернула ладонями вверх и провела по ладоням острым, как бритва ножом. Кровь заструилась у меня по рукам и начала капать на землю. Такие же надрезы она сделала и на своих руках. Потом положила свои кровоточащие ладони на мои, и быстро начала читать молитву на незнакомом мне языке.

Потом мы подошли к Лихоимке, взяли его с двух сторон, и понесли его к костру на вытянутых руках. Дерево под ранами, казалось, пульсирует и трепещет. Мы держали его над костром, встав вокруг него, друг напротив друга. Она начала читать: «Экскорцизо те Спиритус Омнис Легио…» и я повторяла за ней. Внезапно, Лихоимка стал тяжелее и дёрнулся. Я чуть не отпустила его в костёр, но, спохватившись, ещё сильнее вцепилась в него мокрыми от крови руками. Дым от костра стал чёрным, поднялся сначала столбом, а потом начал завиваться рваными клубами. Потом он, как будто от порыва сильного ветра, наклонился к земле, приняв форму огромной змеи, пополз прочь от костра, но наткнулся на круг, засыпанный солью и, как будто по невидимой стене, полез вверх. Преодолеть преграду он не смог. Соль вспыхнула синеватым светом, и змея отпала от него на землю. Тогда он повернулся обратно к костру, сразу став плотным, как тело, и начал метаться, крутясь вокруг собственной оси. Лихоимку начала бить дрожь. Татьяна всё громче и громче читала свою молитву, я повторяла за ней, уже крича во весь голос. Дым разделился на десятки щупалец, которые обвивали нас, сжимая в своих страшных объятиях. На щупальцах вырастали оскаленные морды. Мои руки начали ослабевать, я уже не чувствовала их, мне казалось что вся кожа на них уже обгорела. Я закрыла глаза, которые выворачивало от едкого дыма. Дикие щупальца пытались прикоснуться к шее и лицу, но запах зверобоя отпугивал их, и они обвивались вокруг ног, туловища, всё сильнее и сильнее затягивая свои объятия. Татьяна закашлялась, но тут же продолжила молитву. Вдруг, я почувствовала, как прохладные ладони легли поверх моих рук, зажав Лихоимку в цепкой хватке, и женский голос стал вместе со мной повторять за Татьяной молитву. Я, сквозь слёзы, открыла глаза и увидела рядом с собой невысокую женщину, с добрыми грустными глазами, в светлых одеждах и светлом платочке, которая улыбнулась мне и ободряюще кивнула.