Читать книгу "Не любовница - Анна Шнайдер"

с изумлённо расширенными глазами и выдохнула, не сходя с порога:

— Миш, ты куда?..

— Прогуляться, — Алмазов пожал плечами, и сам толком не понимая, зачем это делает. Но… просто не мог больше оставаться в этой квартире, которая никогда не была ему домом. — К утру вернусь.

— Миш! — взвизгнула Таня, когда он уже почти распахнул входную дверь. — Пожалуйста, не уходи!

Это прозвучало настолько истерично, что Михаил оглянулся и вопросительно поднял брови:

— Что это с тобой, Тань? Я же сказал — прогуляюсь и утром вернусь.

— Не надо. — Она помотала головой, глядя на него с таким ужасом, словно Михаил сказал, будто собирается прыгать с моста. — Останься… со мной, с нами…

Он хмыкнул и зло, ехидно рассмеялся.

— Ты сегодня, видимо, слишком много выпила, — заключил в итоге и вышел из квартиры, не обращая внимания на бледную Таню, которая пыталась что-то говорить ему вслед.

Глава 54

Оксана

Неожиданной новостью огорошила Оксану её мама рано утром тридцать первого декабря, когда они общались по телефону, обсуждая, во сколько Оксане приехать.

— Ксан, — мама вздохнула в трубку, и Оксана как-то сразу поняла, о чём сейчас пойдёт речь, — я надеюсь, ты будешь не против… Я пригласила кое-кого к нам сегодня, вместе Новый год встречать. Заодно и познакомлю.

— У тебя… отношения? — осторожно поинтересовалась Оксана, не зная, что чувствует по этому поводу. Хотя она, разумеется, была бы рада счастью матери, но пока в её голосе никакого счастья не чувствовалось. Он был обычным, только чуточку беспокойным, но это легко можно было объяснить — понятное дело, мама нервничала перед предстоящим знакомством.

— Да, мы с Ваней вместе уже полгода. Встретились на работе, он пришёл к нам замом главного бухгалтера, я его оформляла в отделе кадров. Потом в столовой ко мне подошёл, разговорились, через пару дней в кафе сходили, затем в театр. — Мама рассказывала всё это спокойно, невозмутимо даже — как сводку погоды зачитывала. В ней не было ни малейшего энтузиазма. — Он хороший человек, думаю, тебе понравится. Ты не против познакомиться?

— Конечно, не против, мам. Только у меня подарка нет, я же не в курсе была.

— Ой, да ничего страшного, — отмахнулась мама, но Оксана всё равно зашла по пути в магазин, купила коньяк. И уже когда купила, подумала: а вдруг этот Ваня непьющий? Хотя неважно, вряд ли он за это на неё обидится. На худой конец, передарит кому-нибудь бутылку, хороший алкоголь не бывает лишним.

Мама оказалась права: скромный и спокойный Иван Дмитриевич Оксане действительно понравился. Вдовец, он был старше её матери лет на пять и имел двоих взрослых детей — точнее, уже не детей, а мужчин, женатых и с собственными детьми. То есть у Ивана Дмитриевича было ещё и двое внуков. Хотя дедушкой он не выглядел — стройный, подтянутый, только что волосы седые, но в сочетании с карими глазами это смотрелось даже экстравагантно. И улыбка у него была приятная, и голос, и как-то сразу чувствовалось, что Иван Дмитриевич — мужчина честный и порядочный. И надо бы порадоваться за маму, но… Оксана ясно видела, что между ней и Иваном Дмитриевичем — уважение и симпатия, но не больше. По сравнению с тем, что Оксана всегда наблюдала между родителями до развода — даже не бледная тень, а так… песчинка.

Хотя общаться с Иваном Дмитриевичем Оксане понравилось: он рассказывал интересные вещи, обладал хорошим чувством юмора, не опускаясь в шутках ниже пояса, да и сам умел слушать и задавать вопросы. И Оксана не могла не признать, что если уж и отдавать маму, то только такому человеку — он её точно не обидит. Однако…

— Мам, ты уверена? — спросила Оксана с беспокойством, когда Иван Дмитриевич отлучился в туалет за полчаса до Нового года. — Насчёт вас с ним…

— Ни в чём нельзя быть уверенной до конца, Ксан, — улыбнулась женщина. — Мне с Ваней хорошо. Спокойно. Это главное.

— Но ты же…

Произнести «не любишь его» Оксана почему-то не смогла.

— Я уже любила твоего отца, — ответила её мама, вздохнув. — И что? Где сейчас эта любовь, что он с ней сделал? На помойку выбросил и ногами ещё попинал, чтобы лучше дохла. Не хочу больше ничего подобного, поэтому и отношений столько лет не заводила. А познакомилась с Ваней и поняла, что спокойно мне с ним и ничего другого не хочется. Не нужны бурные и бурлящие чувства, кипящие страсти. Мне скоро полтинник, Ксан. Хватит, накипелась я уже, настрадалась. Помнишь, как там у Булгакова? Не свет, но покой. Вот мне не нужен никакой свет — он, бывает, жжётся. А покой в самый раз.

И вновь Оксана ощутила большую злость на отца — потому что всё, о чём говорила сейчас мама, было по его вине. Оксана понимала её и не могла осуждать: после подобного удара в спину единственной мечтой действительно должен быть покой. И никаких страстей. Даже если предадут — будет не так больно.

Хотя предавать явно не в характере Ивана Дмитриевича, это Оксана понимала.

— Мы на каникулах собираемся в гости к Ваниным сыновьям, — вновь огорошила её мама. — Познакомиться. Хочешь, поедем с нами? Они нормально восприняли моё появление в его жизни, обрадовались даже. Тебе тоже будут рады.

— Думаешь, это удобно? — засомневалась Оксана. — Как-то… не знаю…

— Да брось, Оксана, — засмеялся входящий в комнату Иван Дмитриевич. — Мы же не на неделю к моим ребятам собираемся, а на пару часов заскочим. У обоих отличные жёны, внуки у меня милые, мелкие такие. Илюшке два года, а Кристине всего шесть месяцев.

— Да мне как-то неловко без приглашения.

— Почему без приглашения? — удивился мужчина. — Мои сыновья вообще звали нас всех на дачу Новый год вместе встречать, но мы с Лидой решили, что не будем сваливать на тебя новости подобным образом. Сначала я с тобой познакомлюсь, потом уже все остальные — с тобой и твоей мамой. Так что решайся.

— Ладно, — кивнула Оксана, хотя на языке вертелся вопрос. — Тогда я поеду с вами.

— Тебе нужно знать кое-что ещё, — заметил Иван Дмитриевич и, бросив быстрый взгляд на её маму, улыбнулся и сказал, в очередной раз донельзя огорошив Оксану: — Мы с Лидой подали заявление в загс, через месяц зарегистрируем брак. Без торжеств, потом просто в ресторане посидим, да и всё.

Оксана кашлянула, посмотрела сначала на улыбающегося Ивана Дмитриевича, затем — на смущённую и чуть розоватую маму, набрала воздуха в грудь и выпалила:

— За это надо выпить.

— Это правильный подход, — хмыкнул