Читать книгу "Анты - Олег Артюхов"

Потом мы все вместе чертили на земле щепками наброски, спорили, уточняли, и, в конце концов, ковали обещали исполнить заказ через седьмицу.

Запасы нашего золотишка начали таять, но для того его нам и насыпали в калиты. Не любоваться же им.

Перекусив за половину серебрухи в харчевне, мы уже хотели вернуться на Гору, как Марк хлопнул себя по лбу, будто в колокол ударил:

– Мы идиоты. Боевых лошадей купили, а не подумали на чём барахло, фураж, зброю и свои задницы по повседневным делам возить. Не на боевых же конях. Надо заводных искать.

– М-да, опрохвостились чуток, поскрёб бороду Серш, – пошли сызнова на торг.

– Да ты чо обалдел! На хрен нам те полуживые одры! – вдруг рассердился Марк. Серш пожал плечами и отошёл к своей лошади. Я покачал головой, постучал пальцем по лбу и показал Марку на Серша.

– Слышь, братишка, не сердись, – извинился Марк, толкнув Серша плечом, – не со зла я, прости дурака, сам знаешь, в некоторые головы мысли приходят умирать.

– Ладно, проехали.

– А не рвануть ли нам к арконским купцам? – примирительно сказал Черч, – они товары перевозят, может, имеют каких лишних лошадок.

Все дружно одобрительно загалдели, благо до торговой слободы было рукой подать.

Оба купца суетились на причале. Их люди грузили в снеку рогожные тюки и мешки. И оба судна явно готовились отчалить.

– Здравы буде, гости арконские, – поздоровался я, – никак восвояси собрались?

– И вам поздорову вои-хоробры, – оторвался от товаров Мунд, – пора и нам до дому.

– А что так, вдруг?

– Дык, сами же весть злую принесли. Надобно в Аркону поспешить, великим старцам сообщить. Хоть и далече наши вотчины, но коль скверные времена наступают, то норовят все земли охватить. А вы по делу, али как?

– Совета хотели испросить. Лошади нам заводные надобны восемь голов.

– Хо! Вы как ведали. Мы уходим, а добро распродаём спешно да недорого, коней тоже.

– И сколь на продажу? Что за кони?

– Да, дюжина всего, северянской породы.

– От савиров что ли?

– Ну, да, от северян. Добрые кони, выносливые да неприхотные. И под седлом, и под вьюком ходили.

– А и впрямь пошли глянем.

Через час наш табун пополнился двенадцатью крепкими лошадьми каурой масти, а наши калиты полегчали на двенадцать золотых номисм. Эти лошади имели чуть меньший, чем сарматы, рост, но отличались широкой грудью, крепкими бабками, особой выносливостью и неприхотливостью, как все иные потомки степных пород. Эти работяги, как никто подходили для вьюков или длительной, изнурительной езды. Мы свели их в общий табунок и решили использовать по потребности. Всех наших лошадок легко вместили пустующие конюшни Горы и за малую денежку с радостью взялись обиходить два молодых парня из числа местных смердов.

Утро следующего дня началось с необычного оживления. В огромное дубовое било ударили всполох, и пустынная площадь начала заполняться людьми, имеющими голос. Один за другим от божища к хорму направились жрецы: Сварожичи в тёмных одеждах, Перуничи в красных облачениях, Хорсичи в жёлтом, Даждьбожичи в белом и жрецы Макоши в зелёном. Откуда ни возьмись, появились молчаливые, обвешанные множеством оберегов ведуны в меховых накидках. Отдельно кучковались ковали в кожаных фартуках. Гордо шествовали веские вожи с посохами и в сопровождении юношей. Между всеми ходили гусляры в длинных рубахах и с гуслями за спиной. Чуть поодаль встали дружинные вожи в зброе. А старейшины родов группами по трое-четверо старались протиснуться поближе к хорму. Вся эта галдящая толпа клубилась между святилищем и красным крыльцом, на которое степенно поднялись жрецы.

Подручные жрецов вытащили бронзовый диск диаметром около метра, подвесили его на деревянную подставу. Следом двое принесли большой рог с медным раструбом. Угрожающе взревел его хриплый бас, что немного утишило толпу. По знаку Сварожича два смерда ударили в гонг обитыми мехом колотушками, и над Горой поплыл гулкий вибрирующий звук, присоединившийся к рёву большого рога и пронзительному фальцету двух малых рожков. Все эти звуки переплелись в дикую, тревожную музыку, от которой сильнее заколотилось сердце.

Толпа замерла, потом пришла в движение, перераспределяясь. В центре перед крыльцом расположились веские вожи и старейшины родов, справа от них – ковали и вожи от ремесла, слева – ведуны, колдуны и гусляры, сзади – старшие дружинники. Мы встали рядом с ковалями и стали ждать развития событий.

По знаку жреца Сварожича резко смолкли все звуки, и жрецы подняли посохи.

– Слава светлым богам!!

– Слава!! – взревела толпа.

– Слава Сварогу мудрому! Слава Перуну грозному! Слава Даждьбогу щедрому! Слава Хорсу светлому! Слава Симарглу быстрому! Слава Мокоши доброй! Слава Ладе прекрасной! Слава Маре суровой!

– Слава!!

– А сошлись мы ныне по воле светлых богов и по слову братчества ковалей. Им есмь, что миру поведать и ваше слово услышать.

Вперёд вышел Асила в кожаном фартуке и с каменным молотом на плече. Низко поклонившись, он поставил молот у ног:

– Собрали мы мир, абы горькое слово донесть. Ведомо стало, через два лета на третье с восхода грядёт страшный невиданный ворог именем авары. И будет их без счёта, и идут они нас не воевать, не смердить, а жечь да губить. Ненасытные кровью авары первыми посекут наших суседей с левого брега – сарматов, савиров да булгар. Потом ворог обрушится и на нас, а за нами придёт черёд дулебов да словен. И коль хотим уберечь наши отчины, пажити да чад, надо всем заодно да заведомо к сече великой готовиться. Я всё сказал.

Асила поклонился и уступил место жрецу Перуничу. Тот поднял посох и произнёс низким басом:

– Вот и минули лета беспечные, и наступил час доблесть явить. Ныне Перун созывает воев родов и племён, – он стукнул посохом, и вновь ударил гонг.

Вперёд вышел жрец Хорса в белых одеждах:

– Тут ныне отцы всех родов и вожи дружин. Мир ждёт вашего слова.

Вот тут и началось настоящее вече. Поднялся шум и гвалт. Слово за слово, кто-то схватил кого-то за бороду. Кто-то посох в дело пустил. Орали истово с полчаса, чуть все не передрались. Потом успокоились, и по очереди стали выходить старейшины, вожи и ведуны. В конце концов, мнения разделились. Три рода с устья Припяти отказались воевать и покинули вече. Перунич громко проклял их вслед. И теперь не станет покоя и места сим неумным изгоям на землях Антании. Оставшиеся столпились у крыльца. Жрец Сварожич опять поднял посох:

– Ваше воля достойна блага богов. Но нужно ведать, аще ворог злой и бьётся он по-иному. Перемочь такого труд великий. А на то нам светлые боги послали с восхода воев-хоробров славных,