Читать книгу "Отдаленные последствия. Том 1 - Александра Маринина"

– Ингуша, деточка, на тебя вся надежда. Если ты нас с Машенькой не выручишь, мы пропадем. Закончишь колледж, пойдешь работать, наберешь домашних платных пациентов, это же все равно помощь людям. Помнишь, как папа всегда говорил? Хорошо сделанная операция – только полдела, и если не выхаживать и не реабилитировать, то весь труд хирурга пойдет насмарку. Так что твоя работа будет ничуть не менее важной.

Инга сдалась. Да она, если уж быть честной, и не сопротивлялась особо. Она очень любила и маму, и старшую сестренку. Ответственность за Машку она уже давно приняла на себя, теперь просто еще и мама прибавится.

А «неудалая» Машенька перелетала с одной работы на другую, поскольку ни один работодатель не хотел платить зарплату человеку, который все забывает, путает и кругом косячит. Брали ее всегда охотно, поддавшись очарованию сияющих огромных глаз и веселой улыбки, но быстро понимали, что к чему, и вежливо указывали на выход. Маша особо не расстраивалась, ибо каждое новое место работы рассматривала как огород, на котором растут другие плоды. Иными словами, водятся другие мужчины. Она очень хотела замуж.

На Машу парни западали сразу, вокруг нее вечно роился целый табун кавалеров, только кавалеры эти почему-то менялись слишком часто. Мгновенно прилипали и через короткое время по необъяснимым причинам отлипали. Особенно если Машка приводила их к себе домой типа на чаепитие, то есть познакомить с мамой и Ингой. Молодой человек приходил в роли поклонника старшей сестры, а уходил, не отрывая глаз от младшей. Машка все замечала, рыдала, истерила, упрекала Ингу, называя ее всякими соответствующими словами. И воровка-то она, и хищница, и разлучница, и стервятница, и бессовестная безжалостная интриганка.

Инга ужасно расстраивалась, ведь она не делала ровным счетом ничего, чтобы привлечь к себе внимание чужого ухажера.

– Мам, ну почему так? – спросила она после очередного скандала с сестрой. – Я вообще на этого парня лишний раз не взглянула, не улыбнулась ему ни разу. Что происходит?

Мама только вздохнула.

– Так получается, Ингуша. Это как с витриной в магазине: проходишь мимо, видишь яркое переливающееся платье в пайетках, в блестках. Смотришь на него и какое-то время даже не замечаешь тут же, рядом, на соседнем манекене простое черное платье-футляр, строгое и элегантное. Ты можешь зайти и примерить платье с блестками, возможно, ты себе в нем даже понравишься, но сразу поймешь, какое оно нелепое и ненужное, и купишь другое, черное. Машенька у нас пустая, глупенькая, как это платье с пайетками, его все видят, но никто не покупает, кроме совсем уж безмозглых.

– Но я же не платье-футляр, – с сомнением в голосе возразила Инга. – Я, наверное, строгая, это правда, но уж точно ни разу не элегантная. Одеваюсь с вещевого рынка или в «фикс-прайсах», денег же лишних нет.

– Ты себя со стороны не видишь, – улыбнулась мама. – Смотрю я, как ты чай разливаешь и чашку ко рту подносишь, – и сердце замирает. Каждое твое движение – как балет. В тебе столько изящества и женственности, что на десятерых девушек хватит.

Тогда Инга матери не очень-то поверила. В школе мальчики-одноклассники ее вниманием не баловали, а теперь, в колледже, она училась среди таких же, как она сама, девчонок. Однако уже через год, придя на работу в больницу, Инга поняла, что мама не обманула. Мужского внимания стало более чем достаточно, только выбирай. И врачи, и пациенты, и родственники пациентов…

Ох и навыбиралась же она в те первые годы! Теперь самой тошно вспоминать. Что она вытворяла – уму непостижимо! Но при этом пахала как проклятая, брала дополнительные смены, ездила по домашним пациентам, уставала так, что порой казалось: все, больше не выдержит ни одного дня, пошло оно все к черту, вот дотянет до конца этой смены и напишет заявление об уходе. И пусть Машка с мамой живут как хотят, а у нее, Инги, больше нет сил. Обычно такое накатывало в ночные дежурства, ближе к рассвету. Кажется, это время называется часом быка. Инга хватала куртку и убегала в соседний корпус, в скоропомощной приемник, где работа не затихала круглые сутки. То и дело подъезжали машины, появлялись врачи, фельдшеры, сдавали больных дежурной бригаде. Врачи и фельдшеры часто оказывались мужского пола, а водители – вообще всегда. Многие из них, закончив оформление, устраивали себе десятиминутный перерыв на крыльце, с сигаретой или с термосом и бутербродом. Этих десяти минут Инге хватало, чтобы убедиться: не все в ее жизни так плохо и беспросветно, кое-что она все-таки может, и надежду терять нельзя. Она не обольщала, даже не флиртовала, не строила глазки, не надувала губы в демонстративно-похотливой гримаске. Ничего этого она не делала. Просто стояла рядом и поддерживала необязательный разговор, который всегда, за крайне редкими исключениями, заканчивался просьбой нового знакомого дать номер телефона и предложением «как-нибудь встретиться». Все, кто брал у нее телефончик, обязательно перезванивали, ни один не пропал с концами, но почти ни с кем из них Инга на свидание не ходила. Для нее эти десяти-пятнадцатиминутные знакомства были чем-то вроде гимнастики, зарядки, чтобы сбросить тягостные мысли и привести себя в тонус. Обычно неплохо помогало.

А Машка все искала мужа, вернее, кандидата, которого можно было бы женить на себе. Сначала, конечно, перебирала, хотела такого, чтобы и с собственным жильем, и с доходами, и с внешностью. С ее-то красотой можно претендовать даже на принца! Машу охотно брали на роль любовницы, но замужества отчего-то не предлагали: те, которые с внешностью и с доходами, были прочно и удачно женаты, и разводиться ради пустоголовой красотки никто не собирался. Дураков нет. Были бы дураками, не сделали бы большие деньги.

Для поисков мужа нужны были модная одежда и услуги дорогих парикмахеров и косметологов, годы-то шли, а красота – товар скоропортящийся. Инге двадцать четыре – Маше двадцать шесть. Инге двадцать шесть – ее сестре уже двадцать восемь. Пора, пора. И рожать скорее, пока возраст не вышел. Заработки Инги таяли в мгновение ока, а результата все не было. Уровень Машкиных притязаний постепенно падал, мечты о принце рассыпались в прах, требования о финансовой состоятельности сошли на нет, остались две скромные составляющие: не урод и с постоянной работой. Ну хотя бы так. Лишь бы выйти замуж, родить ребенка, иметь полноценную семью.

Один раз почти получилось, Машка подцепила какого-то очень приличного холостяка с неплохой должностью, уже и заявление подали, и к свадьбе начали готовиться, но… Сорвалось. Инга скандала боялась, провоцировать никого не хотела, поэтому старалась не бывать дома, когда там находились сестра с женихом. Не то чтобы она имела завышенное мнение о собственной привлекательности, но ведь дурочка Маша такая мнительная, может придумать даже то, чего нет, а прецеденты все-таки были, и зачем им лишние ссоры и переживания? Жизнь и без того трудная. Примерно в это время у Инги образовался возлюбленный, к которому можно было уйти, что она и сделала с огромным облегчением.

Свадьба Машкина не состоялась, жених опомнился и свалил, а через несколько месяцев, когда выяснилось, что возлюбленный Инги склонен распускать руки, та вернулась под отчий кров. И все началось сначала.