Читать книгу "Прибалтика. 1939–1945 гг. Война и память - Юлия Кантор"

2. Право Литовского самоуправления участвовать в решении вопроса об использовании этих дивизий.

3. Создание генеральной инспекции литовских вооруженных сил, причем была названа фамилия генерала фон Плехавичуса.

4. Издание специального закона Гитлера, по которому Литва была бы объявлена самостоятельным государством и Литовское самоуправление получило бы права суверенного правительства.

Это предложение я отверг, как совершенно неосуществимое в данное время, и посоветовал Кубилюнасу вновь обсудить весь этот вопрос между собой и отказаться от политических требований. Я также отказался принять меморандум, содержащий политические требования»175.

Еккельн, тем не менее, сообщил о планах литовцев Гиммлеру. Мобилизация в СС в Литве провалилась. Это стало предлогом для оккупантов ужесточить репрессии против литовской интеллигенции и высшей школы.

«Июль, 13 день 1943 год

Гиммлер – Борману

Товарищ по партии! События в Литве мне известны. Все это возникло оттого, что там все делалось мягко, стремясь легко уладить дела. Так и сложилось очень опасное положение, что оба университета в Вильнюсе и Каунасе Восточным министерством были выпущены из-под /нашего/ контроля и управлялись самостоятельно. Немецкий Вермахт добровольцев распустил – студенты уехали в деревни и не ответили благодарностью за доброжелательные обещания Рейха. Пользуясь распоряжениями Восточного министерства, продолжают свои студии за пределами университетов.

Подобные условия в Литве создались, как неоднократно говорилось, из-за наших слишком мягких и нерешительных методов. Теперь, конечно, должны будут применены более тяжкие и решительные решения для восстановления порядка.

Хайль Гитлер

подписал Гиммлер»176.

Между тем, ситуация на Восточном фронте становилась для Германии все более сложной, и вопрос о привлечении литовцев в военные формирования снова стал актуальным. По указанию генерального комиссара фон Рентельна, Кубилюнас 2324 ноября 1943 г. в Каунасе созвал специальное совещание, на котором присутствовали генеральные советники литовского самоуправления, приглашенные офицеры довоенной армии Литвы, представители науки, общественности и духовенства, всего 46 человек. Участников совещания попросили выразить свое мнение по двум основным вопросам: «Первый – нужно ли прилагать усилия, чтобы было разрешено организовать вооруженные силы Литвы, и второй – в какой форме проводимая эта организация возымела бы большее одобрение в стране и в обществе и гарантировала бы успех организации таких вооруженных сил»177.

По первому вопросу все участники совещания единогласно решили, что нужно «организовать вооруженные силы в Литве, которые бы защищали край от угрожающего вторжения большевиков». По второму вопросу было высказано мнение о создании чисто литовской армии. Совещание приняло следующую резолюцию:

«1. Литовцы в целях защиты своей территории энергично включаются в борьбу с большевизмом, для чего необходимо иметь свои вооруженные силы в форме литовской армии.

2. Литовской армией должен руководить немец, пользующийся доверием как немцев, так и литовцев.

3. Эта армия должна быть создана путем мобилизации»178.

Все участники высказались против создания литовского легиона СС. Получив указания из Берлина, Т. фон Рентельн, руководитель СС и полиции, приказал закрыть университеты и другие высшие школы Литвы. Были закрыты Каунасский и Вильнюсский университеты, академии науки и искусства, Педагогический институт, Государственная филармония. Проводились обыски в квартирах профессоров и известных деятелей культуры. Были брошены в концлагерь Штуттгоф несколько десятков «национально ориентированных» представителей литовской интеллигенции. Среди арестованных был генеральный советник просвещения Р. Германтас, пять профессоров и четыре директора гимназий. Высшие школы Литвы, как «гнезда национализма», были закрыты, помещения разорены, инвентарь и учебные пособия во многих местах уничтожены. Нетронутой осталась только Сельскохозяйственная академия. Одновременно были закрыты и четыре учительские семинарии179. Еккельн отчитывался в Берлин:

«Центр военного производства Касается: мобилизации в Литве

За бойкот легиона-СС в Литве выполнены следующие наказания литовцам:

1. Закрыты все высшие учебные заведения Литвы.

2. Три литовца генеральных советника гражданской власти и 29 интеллектуалов из разных слоев сопротивления арестованы и заключены в концентрационный лагерь Штуттгоф в Германии.

3. Использование студентов до сих пор идет без заметной пользы, потому что в Литве есть только 233 полицейских низшего и высшего ранга.

Снятие полиции из Вильнюса и Каунаса и тем более районов борьбы с бандитами (речь идет о партизанах. – Ю. К.) в приграничных областях в имеющихся условиях немыслимо. В следующие дни попробую полететь в Каунас, встречусь с фон Рентельном посоветоваться о целесообразности в дальнейшем более суровых наказаниях для литовцев. Еккельн, обергруппенфюрер СС. 02.04.43»180.

В начале 1944 г., после согласования с немцами, для борьбы с советскими партизанами и выполнения других полицейских функций на территории Литвы, по инициативе генерала П. Плехавичюса были предприняты первые шаги по организации литовской армии. 31 января руководитель СС и полиции в Литве бригаденфюрер СС и генерал-майор полиции Г. Харм сообщил Кубилюнасу, что создаваемые литовцами части могут называться только батальонами для уничтожения бандитов – немцы категорически не хотели создавать в Литве даже подобие самостоятельных армейских частей. Однако позже было согласовано компромиссное название – Местная дружина Литвы (МДЛ).

МДЛ создавалась прежде всего для противостояния приближающейся Красной армии. Активисты МДЛ рассчитывали после ухода немцев защитить воссоздаваемое независимое литовское государство. Границы действия МДЛ должны были простираться от Нарвы до Вильнюса, а ее операции в начальном этапе должны были проводиться против советских партизан. Многие из тех, кто выступал против мобилизации, поддержали МДЛ, потому что считали, что дружина при приближении Красной армии станет основой для восстановления вооруженных сил Литвы181.

Когда ухудшились дела на фронте и появилось всеобщее недовольство литовцев политикой оккупантов, местная немецкая администрация была вынуждена искать компромиссы. На обещания литовского самоуправления поставить рабочих для работ в рейхе Т. фон Рентельн ответил обещаниями открыть в университетах Литвы «важные для надобностей войны факультеты». По его устному распоряжению студентам последних курсов лесохозяйственного, фармацевтического, медицинского и технического факультетов Вильнюсского университета было разрешено готовиться к выпускным экзаменам182.

На многочисленные просьбы руководителей Вильнюсского и Каунасского университетов разрешить работать высшим школам генеральный комиссар Рентельн ответил: «Закрытие высших школ в свое время было применено как наказание за неучастие литовского народа, особенно его интеллигентного слоя, в активных военных мероприятиях. Поэтому их открытие зависит от того, когда именно этот военный взнос будет выполнен»183. (До конца немецкой оккупации университетам так и не было разрешено возобновить свою работу.)