Читать книгу "Незабываемые ночи - Дженнифер Эшли"

— А вдруг это просто случайно похожий на меня человек, который в неурочный час шел по Стрэнду, а? Откуда вы знаете?

— У адвоката была его фотография, — снова улыбнулся Уэллоуз, на этот раз теплее. — Я показал ее помощнику Крейна, и он согласился, что это один и тот же человек. Он имеет большое сходство с вами, но не во всем. Адвокат сказал мне, что у него были черные волосы, но если покрасить волосы, использовать театральный грим, чтобы щеки казались круглее, то он точно ваша копия.

— Пожалуйста, — Мак почувствовал дрожь, — только не говорите мне, что он действительно Маккензи и что явил на свет этого монстра мой весьма неразборчивый в связях отец.

— Этого бояться не следует. Я проследил его путь до Шеффилда. Мать этого человека — дочь пекаря, отец был кучером, потому стал управлять пабом. Здесь все в порядке, эти люди его родители. Говорят, маленькому Сэмсону всегда нравилось рисовать, у него хорошо получалось, и он просил родителей, чтобы они отдали его учиться. Но семья не могла себе этого позволить. Они получили от него письмо, когда он не так давно вернулся в Лондон, в котором он писал, что обучился мастерству художника и останется в Лондоне попытать счастья.

— И вы не знаете, где он и как его искать? — спросил Мак. — Знаете только, что он прячется где-то, чтобы напасть на мою жену или поджечь мой дом?

— Боюсь, именно так. Пока только это.

— И почему, черт возьми, он выдает себя за меня?

— Он хотел стать художником, — пожал плечами Уэллоуз. — Возможно, у него нет ни денег, ни связей, чтобы продать свои работы или хотя бы где-то выставить их на обозрение. Возможно, однажды кто-то по ошибке принял его за вас, и он подумал, что на этом можно кое-что заработать.

— Ладно, это объясняет подделку картин и обман Крейна, чтобы он продал эти картины. А что насчет поджога моей мансарды и попытки похитить Изабеллу?

— Бывает, что люди становятся одержимы какой-то идеей, — опять пожал плечами Уэллоуз. — И возможно, он пытается устранить вас, чтобы занять ваше место.

— Тогда при чем здесь Изабелла? Она не имеет к этому никакого отношения. Она и ко мне не имела бы отношения, если бы я не поехал за ней в Лондон. Она бросила меня, оставила одиноким.

Уэллоуз выглядел смущенным, как будто не хотел вторгаться на территорию личной жизни Мака.

— Сержант присматривает за комнатами, которые сдаются внаем, на тот случай если он вдруг вернется, а также следит за прилегающими районами. Теперь это официальное расследование.

— Он мне нужен, Уэллоуз.

— Мы поймаем его, — решительно кивнул детектив, — не беспокойтесь.

Как только Эванс перестала кудахтать вокруг Изабеллы, как растревоженная наседка, и вышла из спальни, Изабелла встала и подошла к письменному столу. Она стала быстро писать письмо Эйнсли, в котором рассказала ей, что внезапно приболела, но теперь уже поправляется. Подобное оправдание звучало неубедительно, даже из-под пера Изабеллы, но рассказом о том, что случилось на самом деле, ей не хотелось расстраивать Луизу. Как с этим поступит Эйнсли, Изабелла не знала, но она верила, что подруга придумает новый план.

Закончив писать, Изабелла промокнула письмо, сунула его в конверт и отложила в сторону, чтобы позже отправить.

Мак пока еще не вернулся, поэтому Изабелла поднялась наверх проверить Эйми. Мисс Уэстлок, осмотрев разбитую губу Изабеллы, предложила ей сделать травяной компресс, который сама же и приготовила. Изабелла призналась, что после этой процедуры ей стало значительно легче. К тому времени, когда принесли чай, припухлость уменьшилась.

Как давно она не принимала участия в детском чаепитии. Служанка принесла масло и джем, некрепкий чай с сахаром и с большим количеством молока и маленькие кусочки кекса с тмином. Эйми с аппетитом поглощала угощение, и мисс Уэстлок проследила, чтобы и Изабелла тоже перекусила.

В восемь часов Мак так и не вернулся, и Изабелла, чувствуя усталость, забралась в постель.

Спустя несколько часов она проснулась оттого, что услышала, как Мак, раздевшись догола, скользнул к ней под одеяло.

— Что ты делаешь? — села в кровати Изабелла.

— Ложусь спать, — зевнул Мак. — Устал как черт.

— У тебя есть собственная спальня.

— Правда? Наверняка сюда я забрел по ошибке. Не выгоняй меня, любовь моя, я слишком устал, чтобы опять вставать и куда-то идти.

— Тогда это сделаю я.

Изабелла уже почти встала с кровати, когда сильная рука Мака удержала ее на месте.

— Время позднее, чтобы бродить по дому, дорогая. Ты разбудишь прислугу, а она заслужила свой отдых и сон.

Изабелла, смирившись, скользнула назад под одеяло, а Мак лег на спину, положив руки под голову. Изабелле пришлось признаться себе, что ей совсем не хотелось покидать теплую и уютную постель, да и лежавший рядом Мак представлял собой живописное зрелище.

Широкие плечи Мака покоились на подушке, подложенные под голову руки занимали еще больше места, а под мышками виднелись пучки рыжих волос. На подбородке пробивалась такого же цвета щетина, а из-под опущенных век горели медным отливом глаза.

Изабелла хорошо помнила ту ночь, когда Мак впервые привел ее домой и она как зачарованная сидела на краешке кровати, пока он раздевался. Вид постепенно открывавшегося перед ней обнаженного мужского тела почти напрочь заставил Изабеллу забыть о собственном стеснении. До этого дня она никогда не видела раздетого мужчину, даже собственного отца. На тех, кто позволял себе снять сюртук, в доме графа Скрэнтона смотрели неодобрительно.

Изабелла залюбовалась тогда Маком, замерев от восхищения. Удивляясь собственному бесстыдству, она во все глаза смотрела на его обнаженное тело, на затвердевшую плоть. Он не скрывал своего желания овладеть ею и, положив руки на бедра, насмешливо смотрел на нее, нисколько не смущаясь.

В тот момент, скромно сидя на кровати, завернувшись в позаимствованный у него халат, Изабелла поняла, что Мак, как только увидел ее, поставил перед собой цель — залучить ее в свою спальню. Не для того, чтобы немного пофлиртовать, потанцевать или сорвать украдкой поцелуй. Нет, он с самого начала хотел иметь ее в своей спальне. Флирт, танцы, поцелуи и даже свадьба были лишь средства для достижения этой цели.

И Изабелла, как глупая девчонка, с готовностью уступила.

Лежа рядом с ним сейчас, приподнявшись на локте, чтобы можно было изучать его, Изабелла поняла, что никогда не переставала быть той глупой девчонкой. Она все еще восторгалась телом Мака.

— Сейчас уже лучше.

Мак мягко коснулся пальцами ее разбитой губы.

— Мисс Уэстлок приготовила для меня компресс.

— Добрая мисс Уэстлок. — Мак нежно гладил ее лицо, но глаза все еще вспыхивали от гнева. — От обеда и почти до самой ночи я охотился за этим подонком, но он словно испарился.