Читать книгу "Над пропастью в огне - Анна Штогрина"

Но я вспоминаю о том, что Валид равнодушно и холодно сказал сегодня, что отпустит меня! И смолистая горечь отравляет мои рецепторы. Во рту, в душе, под ребрами становится невыносимо горько. Тоскливо.

Неужели между нами все закончилось не начавшись. Мы застряли. Уже не в начале, но и не дошли до конца нашего сложного тернистого пути. Мы четко посередине. На экваторе наших чувств. И Валид хочет все остановить, разорвать. Вышвырнуть меня, как надоевшую игрушку!..

Глава 30

— Я тебе нравлюсь? — спросила я, стараясь унять дрожь под коленями.

Не знаю к чему этот вопрос. Может хотелось разбить неловкость между нами. А может я желала услышать от него комплимент.

— Нет, — сухо ответил он и его взгляд полоснул меня по лицу и открытому декольте. Он говорил об обратном. Смущал меня своим неприкрытым желанием.

— Почему? Плохо накрасили или уложили волосы? — не унималась я. Потому что не верила, что он сказал правду.

— Нет, — опять повторил он и снова поднял взгляд к моим глазам, — Сука, ты слишком красива! Так не должно быть! — глухо прорычал он.

Я откинула голову ему на плечо и улыбнулась. Мы смотрелись вместе роскошно. Роковая пара. Оба в черном. На его фоне, как хрупкая фарфоровая куколка.

Я подняла руки и обхватила его сзади за шею, зарываясь пальцами в его короткие черные волосы. Хищник дрогнул, ощетинился, но не отстранился. Секунду Валид смотрел в зеркало, как я изогнулась, обнимая его. Затем шумно выдохнул и положил горячие большие ладони на мой живот. Притянул к себе сильнее, впечатывая в свое рельефное тело. Я ощутила, как его каменный член упирается через одежду мне в поясницу. Как бы он не старался контролировать эмоции, его плоть предает его. Как и меня. Потому что, если бы на мне были трусики, они бы уже были насквозь влажные.

— Хочешь приручить меня? — глухо прорычал мужчина у самого уха.

Дрожь возбуждения от его низкого хриплого голоса прокатилась по венам. Я чуть не застонала только от вибраций его голоса. Мы одинаково мощно влияем друг на друга, это факт!

— Нет, хочу покориться тебе, — прошептала я.

Мужчина дрогнул и сжал на миг руки на моем животе в кулаки. Затем также резко разжал их и развел в разные стороны. Одной накрыл грудь, а вторую запустил в разрез платья и больно сжал нежную кожу на бедре.

— Ты шлюха! Нечистая! Досталась мне порченной, не девственницей! Ты другой веры! Я забрал тебя из-под Тамира. Неужели ты рассчитываешь, что я буду относиться к тебе, как к равной? Чем ты отличаешься от проституток, которых я каждый день трахаю пачками? — зло шипел Валид, обжигая меня ядом своих слов.

Я почувствовала, как слезы наполнили глаза. Но не от оскорблений меня. А от мысли, что у него были и есть другие женщины. Ревность доставляла больше боли, чем унижение.

— Для себя всем! А для тебя… только тебе самому решать! — ответила, как можно спокойнее.

Обреченно опустила руки и попыталась отстраниться. Мне сейчас плакать нельзя, потечет весь макияж.

Но Валид не выпускал меня. Чуть расслабил пальцы и начал гладить ткань платья в области сосков. Его вторая рука медленно заскользила по бедру выше.

— Сука, выворачиваешь меня наизнанку! Не позволю собой управлять! — Валид больно укусил за плечо и я вскрикнула, пытаясь вырваться. Не нужно было его дразнить. Я ведь знала, что это опасно!

— Я не хочу тобой управлять, — вскричала я и вцепилась в его руки ногтями. Не хочу, чтоб он ласкал меня! Животное!

— А что ты хочешь, Ника? — вдруг спросил он, и гдаза его мелькнули демоническим блеском.

— Я хочу попытаться тебя любить, — прошептала я сквозь слезы, которые уже вовсю лились по щекам, смывая за собой идеальный макияж…

* * *

Валид

Когда я увидел ее в ванной, охерел! Королева! Красавица! Даже во всем черном белоснежная и невинная. Такая непостижимо прекрасная! Рядом с ней я определенно почувствовал себя убогим калекой, уродом.

Слишком красива!

Пытаюсь сосредоточиться на ненависти, на пренебрежении. Воскресить злость и ярость. А в ответ лишь желание, вспенивающее кровь. Мечта протянуть руку, коснуться идеальных изгибов. Вдохнуть воздух, который она выдыхает. Поглотить ее всю, без остатка!

Надо было вчера придушить суку! Чтоб не увидеть ее сегодня. Не осознать, что погружаться глубже некуда.

Я и так на самом дне.

Сколько шлюх драл как угодно! В мыслимых и немыслимых позах. Сколько спермы спустил в черные дыры. Их не вспомнить. Не счесть. Все, как пятно порока. Как адская картина грешного бытия. Где я придавлен плитой, а на ней сверху мои грехи загоняют меня под землю.

Аллах отвернулся от меня давно. Не слушает молитвы. А их и нет. Мне впору начинать шайтану молиться. Призывать его по мою прогнившую душу.

Смотрю на Нику и понимаю, что вот она — моя погибель. Ангел, который макнет меня в мое дерьмо, заставит захлебнуться, сдохнуть!

Как волк в лесу, бреду к ней. К моей луне. Хочу выть от желания смять ее. Унизить. Растоптать. Вывалять в грязи ее золотые локоны. Втоптать в землю у ног, заставить подчиняться. Ползать на коленях и молить о пощаде, когда буду зубами и когтями рвать на части ее плоть. Когда на член огненный насажу по самое сердце. И с каждым шагом к ней, ощущая ее невинный непорочный аромат, осознаю, что сам мечтаю пасть перед королевой. Стать верным псом, чтоб заслужить ласку. Похвалу. Чтоб снизошла ко мне эта снежная королева, приласкала мое каменное сердце.

Хочу поверить ей.

Дать себе шанс.

Прокручиваю в голове миллион пунктов против. И не девственница! И не мусульманка! И с врагом была! Скольких я мужиков осудил за такой выбор. Скольким родственникам яйца пооткручивал, заставляя жениться на чистокровных девушках. А сам погряз! И при этом чувствую, что в небо, кристально чистое, возвышаюсь.

Как представлю, что должен сегодня отдать свою королеву, так сердце обратно в камень превращается. Ненависть воспроизводит, черную кровь наполняет. Нанависть к себе. Потому что, что это, как не слабоволие?! Если я, Валид Махдаев, не имею смелости признаться себе, что встрял в девке по самые яйца, то не править мне другими людьми. Ведь я теперь всю жизнь буду знать, что испугался и сбежал, как последний шакал. Ничтожный, обплеванный совестью.

Всем могу соврать. Даже ей. Но только не себе.

Дух захватывает от одного взгляда в ее глаза стальные. Они, как самый отборный клинок вспороли мою грудину. Разрезали, как масло. Добрались своей холодной сталью до самого сердца и глубже. В душу смотрят, не моргая. Изводят меня по ночам. Везде эту сталь вижу.

Даже когда шлюх трахаю, если златовласку не представлю, кончить не могу!

Заколдовала ведьма проклятая. А расколдовать только одним способом можно… Пасть перед ней на колени! Признать ее власть надо мной! Чтоб легче стало, наконец. Сложить оружие и перестать вести войну против себя.