Читать книгу "Губернатор - Адам Пшехшта"

– А как дело с разведкой?

В этот раз из-за стола поднялся офицер в голубом летном мундире.

– У нас есть фотографии с оборонительной структурой противника, – отчитался он уверенным голосом. – Воздушная разведка ведется постоянно, поэтому ни австрийцы, ни немцы не смогут нас удивить внезапной передислокацией войск.

Самарин наклонился, чтобы лучше видеть летчика, но тот только кивнул, показывая тем самым, что закончил доклад.

– Вопросы? – спросил Брусилов.

Ему ответила тишина.

– Вопросов нет, – насмешливо подытожил генерал. – Вывод? Мы прекрасно подготовленные, сильные, крепкие и готовые, у врага нет шансов.

Несколько офицеров беспокойно заерзали, но большинство и дальше сидело с выражением замешательства на лицах, словно хотело как можно быстрей перейти к более очевидным, а следовательно, понятным вопросам.

– Что ж, есть шанс! – выкрикнул Брусилов, стукнув ладонью по столу. – Как бы хорошо мы ни подготовили наступление, но очевидно, рано или поздно оно утратит свою динамику, и это не из-за действий противника! Нам хватает своих Ренненкампфов и Сухомлиновых! Знаете, что сказал мне Куропаткин во время совещания в Штабе Верховного командования, когда я отрапортовал о готовности к нападению? Что он удивлен моей готовностью рискнуть репутацией, которую я себе заслужил! Также он заявил, что если бы он был на моем месте, никогда бы не искушал судьбу, поскольку я могу утратить военный нимб, что меня окружает. Вы понимаете? Он не беспокоится о стране, о нападении. Его волнует только положение при дворе! Он не единственный, кто так думает, и с такими людьми нам придется сотрудничать.

Чтобы прервать неловкое молчание, Самарин вытащил серебряный портсигар и вежливо предложил соседу, а видя заинтересованность в глазах других, пустил портсигар по кругу.

– Отличный табак, – через минуту прокомментировал Вершинский.

– Вы думаете, я преувеличиваю? – вернулся к теме Брусилов.

– Конечно же, нет, – ответил грубым, почти высокомерным тоном Брагин. – И что из того? Его Величество не отстранит Куропаткина или Эверта только из-за того, что они не проявляют должного энтузиазма к идее наступления. Если только они наделают дел. Возможно, непоправимых.

Самарин со злостью выдохнул табачный дым, мысленно соглашаясь с Брагиным. Ответственный за катастрофическое состояние обеспечения армии генерал Сухомлинов, иначе фаворит царя, был обвинен в бездействии, подлоге, взяточничестве и измене. Недавно его посадили в Петропавловскую крепость. Фон Ренненкампф, признанный ответственным за поражение в Восточно-Прусской операции и в растрате военных денег, не был даже осужден, его лишь заставили уйти в отставку.

– У меня нет влияния на то, что делает Его Величество, но мы можем сами предпринять определенные действия, – сказал Брусилов. – Поэтому я пригласил сюда графа Самарина. Генерал, не могли бы вы продемонстрировать нам свои… возможности?

Самарин неохотно поднялся с кресла: ситуация все меньше ему нравилась. Не нужно быть провидцем, чтобы прийти к выводу, что Брусилов решил использовать в предстоящем нападении талант одного офицера Конвоя. Только что он мог сделать в поединке против десятков и сотен тысяч противников?

– Полковник Брагин, – обратился он к офицеру самого низкого звания, – не будете ли вы так любезны атаковать меня саблей?

Неуверенным движением тот потянулся к поясу, Самарин ждал, пока он не вытащил саблю, и только тогда прошептал слово силы. Брагин замер на полпути, неспособный нанести удар.

– Это выглядит приблизительно так, – сухо сказал Самарин.

– Интересная штучка, – признал Вершинский. – Только пригодится ли она на поле битвы?

– Теоретически. – Самарин пожал плечами.

– Не стоит так скромничать, – возразил с добродушной, но не тронувшей глаз улыбкой Брусилов. – В вашем досье я прочитал, что таким образом вы ликвидировали пулеметный расчет. То есть остановили время, после чего расстреляли их. С расстояния в двести саженей.

– Это не остановка времени! – запротестовал Самарин. – Скорее минутная дезориентация.

– Называйте как хотите, главное, это можно использовать в битве, – сказал Брусилов. – Вы, наверное, думаете, зачем я морочу вам голову? Что ж, я хотел бы, чтобы вы поддержали операцию в момент, когда нападение начнет терять натиск.

– Как?! – вырвалось у Самарина.

– Не один. В течение года мы проводили некие операции в выбранных анклавах. Это тайные операции под кодовым названием «Магия». Мы собрали за это время около двухсот… адептов. Так же называют себя люди, которые смогли использовать эти символы, правда?

Самарин кивнул.

– Все они пойдут под ваше начало. Речь идет о создании чего-то типа штурмового подразделения, состоящего из адептов и отборных солдат, которые были бы в состоянии переломить ход битвы в самых тяжелых местах, расчищая дорогу пехоте. Это придало бы нападению новый размах, ну и, ясное дело, подняло бы моральный дух. Что вы на это скажете? Генерал Алексеев четко дал понять, что вы будете откомандированы в мою часть только по собственному желанию. Его Величество слишком ценит вас, чтобы отправлять на фронт.

Самарин с трудом сдержал гнев: Брусилов специально показал присутствующим, что они имеют дело с еще одним любимцем императора. Цель этого представления была очевидна – заставить его участвовать в нападении.

– Знаете, генерал, я только недавно вернулся с фронта, – ответил он с намеренным презрением. – У меня осталось два месяца отпуска, из которого я использовал только пять дней, поскольку меня попросили принять командование Конвоем. А последние два месяца я провел в анклаве. Возможно, вы обратили внимание на отголоски взрывов и стрельбу? Это мы закончили расчищать анклав от Проклятых.

– Вы ликвидировали анклав? – нахмурил брови Брагин.

– Не совсем, я не знаю, возможно ли такое вообще. Однако точно уменьшили поголовье theokatáratos. Особенно опасных. Также мы установили посты в анклаве. Думаю, это надолго обезопасит Санкт-Петербург от их нападения.

Никто из присутствующих не отреагировал на название «Санкт-Петербург», хотя с начала войны город решено было переименовать в Петроград, чтобы отрезать любые ассоциации с немцами.

– Минутку! – воскликнул Вершинский. – Так это вы отбили атаку на дворец и спасли жизнь наследника престола?

– Да, я принимал участие в защите дворца, хотя жизнь наследнику престола спас мой друг, барон Рудницкий.

– Насколько мне известно, Его Величество наградил генерала Самарина за мужество орденом Святого Георгия второй степени, – вмешался Брусилов. – Но вернемся к нашему вопросу: какое решение вы приняли, граф?

Самарин огляделся: все офицеры смотрели на него с таким напряжением, словно он прямо сейчас должен продемонстрировать им искусство левитации. Опровергая инсинуации Брусилова, он дал загнать себя в ловушку. Если откажется, то ослабит моральный дух ближайших соратников генерала и возьмет на себя часть вины за возможное фиаско наступления. Поскольку не возникало сомнений, что все собравшиеся считали его героем и отказ от участия в операции произвел бы на них самое плохое впечатление. Также было ясно, что Брусилов специально спровоцировал его, рассчитывая именно на такую, а не какую-то другую реакцию. Кто знает? Может быть, он действительно так хорош, как о нем говорят? «Он поймал меня, как ребенка, – подумал Самарин со злостью. – А мне казалось, что я слишком осторожен и опытен, чтобы стать жертвой такого интригана. Вот только он не придворный пес, а командир, которого и враги считают гением. Черт…»