Читать книгу "От лучшего к величайшему. Как работают принципы успеха в спорте для достижения жизненных целей - Мэтью Сайед"

Лицо у него проясняется, когда я вхожу в магазинчик; он бросается мне навстречу, чтобы обменяться рукопожатиями. И вот уже его лицо расплывается в широкой улыбке. Он очень дружелюбен, весь какой-то осязаемый, у него глубокий звучный голос и много мальчишеского задора. В задней части магазина имеется маленькая кухонька, и он жестом приглашает меня туда на чашку кофе. Кухня заполнена товаром, но сегодня он уже не пытается ничего продать. Вместо этого он открывает шкаф под мойкой и достает оттуда красный деревянный ящик с ячейками. Он заполнен медалями, фотографиями и другими памятными вещами. Мужчина извлекает из ящика большую фотографию момента вручения Хайди Кригер золотой медали чемпионата Европы по легкой атлетике 1986 года и грустно усмехается. Я смотрю на его лицо и лицо девушки на фотографии и открываю для себя странную, но несомненную истину: это один и тот же человек.

У Андреаса Кригера – он сменил имя Хайди после операции по перемене пола в 1997 году – ушло немало лет на то, чтобы раскрыть все, что творилось в годы его юности в спортивном клубе «Динамо». После падения Берлинской стены в 1989 году были обнародованы многочисленные секретные документы, имеющие отношение к системе спорта в бывшей Восточной Германии. Но все равно еще больше десяти лет потребовалось для того, чтобы раскопать все подробности этой ошеломляющей истории.

В ее центре оказались те самые ярко-голубые таблетки. Кригер узнал, что это были не витамины, а андрогенно-анаболические стероиды под названием Oral-Turinabol – мощный препарат, разрешенный к применению только по рецептам, который использовался для развития мускулатуры и вызывал появление мужских половых признаков.

«Мы не задавали вопросов относительно этих таблеток, потому что во времена ГДР спортсмены должны были доверять своим тренерам, – рассказывает Кригер. – Никто тогда не думал: “А не опасно ли это для меня?” Тренеры говорили, что препарат был важен для поддержания нашей спортивной формы и здоровья. Я никогда даже не задумывался о возможности того, что таблетки могут нанести мне вред. У нас были невероятно интенсивные силовые тренировки, и я думал, что мышцы и сила возрастают у меня благодаря им».

Хайди Кригер была не единственной, кому давали голубые таблетки. Согласно секретным документам, за двадцать лет препарат Oral-Turinabol применяли более 10 000 спортсменов. Интенсивные научные исследования восточногерманских ученых подтвердили, что стероиды оказывают самое большое влияние на улучшение спортивных результатов именно спортсменок-женщин, у которых по естественным причинам в организме имеется недостаток андрогенов (мужских гормонов).

Между 1968 и 1976 годами Восточная Германия совершила скачок от девяти золотых медалей за Олимпиаду до сорока, что было достигнуто в основном благодаря беспрецедентным успехам женщин-атлеток. «Мы могли тренироваться безо всяких пределов, – рассказывал Кригер. – Могли поднимать тяжести час за часом, не испытывая усталости и не нуждаясь в длительных перерывах на восстановление. Я посчитал, что однажды за тренировочную неделю я поднял вес более одной тонны».

Власти сохраняли в секрете пронизывающую весь спорт страны допинговую программу, заставляя тренеров и врачей подписывать обязательства о неразглашении, а также задействуя более 300 000 агентов, которые о любом несогласии с политикой ГДР сообщали в Штази – восточногерманскую тайную полицию.

Однако скрыть вред, нанесенный спортсменам, было нелегко. В своих регулярных отчетах руководителям из Штази Манфред Хёппнер, главный спортивный врач ГДР, задокументировал случаи аномального развития у женщин-спортсменок клитора, тяжелых поражений кожи угревой сыпью, а также оволосения тела. Голоса у них становились такими грубыми и низкими, что специальным распоряжением Хёппнер запретил им давать теле- и радиоинтервью. Он также зафиксировал потенциально смертельный эффект, который может оказать на печень постоянное применение стероидов.

Кригер, у которого как раз имеются осложнения с печенью, говорит: «Они совсем не обращали внимания на потенциальные опасности программы или возможный вред от нее. Мы служили подопытными кроликами в гигантском эксперименте, который был развернут с целью обеспечить престиж правящему политическому классу и коммунистической системе. Просто не верится, что они готовы были ради своих интересов принести в жертву такое количество молодых безвинных людей».

К тому времени, когда Хайди Кригер попала в спортивное общество «Динамо», чиновники, организовывавшие допинговую программу – буквально опьяненные успехами своих спортсменов, – довели нарушения с использованием стероидов до невероятного уровня. В организме средней девушки-подростка вырабатывается около 0,5 мг тестостерона в день. В середине своей спортивной карьеры Кригер принимала около 30 мг анаболических стероидов каждый день. Это значительно больше того, что потреблял канадский спринтер Бен Джонсон в период наиболее активного применения им допинга.

Восточногерманские ученые разработали также препарат STS 646 – анаболический стероид, который обладал андрогенным эффектом в 16 раз бо́льшим, чем Oral-Turinabol. Его распределяли по тренерам, несмотря на то что он не был утвержден для использования людьми и даже не прошел первичных фармакологических испытаний. Даже Хёппнер высказывал сомнения, заявляя своим кураторам в Штази, что не хочет нести ответственность за применение препарата. Однако Манфред Эвальд, тогдашний министр спорта ГДР и председатель Олимпийского комитета страны, настоял на том, что таблетки эти необходимы, и приказал произвести еще 63 000 штук. Хайди Кригер была, скорее всего, лишь одной из тех, кто их принимал.

Хотя беспокойство Кригера в связи со своей половой идентичностью и предшествовало допинговому скандалу, он уже тогда заявлял, что насильственное употребление им андрогенного допинга не оставило ему иного выбора, кроме как операция по смене пола. «Мне не нравилось мое тело, оно изменилось до неузнаваемости, – рассказывает он, – было похоже на то, что они убили Хайди. Стать Андреасом было для меня очередным логическим шагом».

Кригер прошел через операцию в 1997 году – а затем молился, чтобы справедливость восторжествовала и те, кто разрушил его жизнь, понесли наказание.

2 мая 2000 года Хёппнер и Эвальд, организаторы допинговой программы, предстали перед судом Берлина по обвинениям в нанесении вреда здоровью истцов. Представленные суду документы доказывали, что бывшие восточногерманские спортсмены и спортсменки страдали от множества проблем от психологических расстройств и осложнений при беременности до поражений печени и даже онкологических заболеваний. В качестве свидетелей вызвались выступить более 140 восточногерманских атлетов, надеясь положить конец одному из самых печальных эпизодов в истории спорта.

Что же касается Кригера, этот суд открыл новую главу в его драматической судьбе. Среди череды свидетелей была Уте Краузе, талантливая пловчиха, которая тоже давала показания о своих страданиях от рук спортивной системы Восточной Германии. Как только их взгляды встретились, пересекшись над переполненным залом судебных заседаний, мир вокруг них покачнулся.

«Я увидела Андреаса в суде, и это было как вспышка, – рассказывает Краузе, когда мы втроем встретились за ужином в тот же день. – В конце каждого дня спортсмены собирались небольшими группами, чтобы обсудить услышанное в суде. Между мной и Андреасом сразу же возник контакт. У нас были общие воспоминания, и мы легко находили сочувствие по отношению друг к другу. Мы говорили и говорили. Я поняла, что Андреас – тот мужчина, с которым я хотела бы провести остаток своей жизни».