Читать книгу "Девушка из его прошлого - Трейси Гарвис Грейвс"

Хотя я в основном держала все под контролем, отсутствие человеческой поддержки меня утомляло. С Дженис я в любой момент могла поговорить по телефону, но звонки Джонатана – совсем другое дело. Я всегда перезванивала ему, но теперь мы даже больше общались с автоответчиками, чем друг с другом. В то время я говорила себе, что не хочу вторгаться в его жизнь, что делаю это ради него, но это была очередная ложь. Дело было не в том, что я все еще боялась, что буду мешать Джонатану, это нужно было мне самой, чтобы обрести собственные крылья.

Молоко, которое я достала из холодильника, чтобы залить хлопья, которые я решила съесть на ужин однажды вечером, пахло кислым. Хотя молоко всегда значилось в списке покупок, который я брала с собой в магазин, иногда я все еще забывала его купить. Солнце село, и я не хотела выходить, но хлопья уже были в миске, поэтому я надела пальто и вышла на улицу.

По дороге домой из магазина на углу я встретила мужчину, он потягивал что-то из фляжки, которую вытащил из кармана грязной джинсовой куртки. Он выглядел старше меня, возможно, работал в каком-нибудь из соседних баров. Он поднял фляжку в мою сторону и направился ко мне.

– Пойдем выпьем вместе, красавица, – сказал он.

Я ускорила шаг, отчаянно пытаясь увеличить расстояние между нами, но это его только подстегнуло.

– Давай, я не кусаюсь! – крикнул мужчина. – Если только ты не увлекаешься подобными вещами. – Теперь его голос звучал гораздо ближе.

На шее у меня висел свисток на цепочке, и, когда шаги стали громче, я вытащила его из-под рубашки и сунула в рот. Цепочка была серебряная, красивая, блестящая. Почти как ожерелье, хотя я никогда не носила ее поверх одежды.

Я почувствовала, как кто-то дернул меня за рукав, и, хотя его движение было мягким, я резко обернулась, и тихую улицу огласил пронзительный свист. Я дунула так сильно, как только могла, остановившись только для того, чтобы сделать глубокий вдох и снова дунуть. Все кругом побросали свои дела, кое-кто из прохожих подошел к нам ближе. Но за спиной у меня оказался не мужчина с фляжкой. За рукав меня дернул парень моего возраста, который сейчас поднял руки и закричал:

– Прости, я обознался, принял тебя за свою приятельницу.

– Нельзя так подкрадываться к людям! Это очень грубо.

– Господи Иисусе, успокойся уже!

Он повернулся на каблуках и зашагал прочь, как будто был страшно зол. На меня! Я огляделась по сторонам и спокойно опустила свисток обратно за ворот рубашки. Потом я пошла домой и съела свои хлопья.

Вы бы подумали, что свисток был идеей Дженис, но на самом деле она принадлежала моей маме. Свисток был последним, что она мне дала, прежде чем они с отцом сели в машину, чтобы вернуться домой после того, как перевезли меня в мою новую квартиру.

– Ты должна поднять шум, если случится что-то, что тебя испугает или подвергнет опасности, – сказала она. – Если не сможешь закричать, пусть свисток будет твоим голосом.

– Мне он не нужен, – сказала я, сунув его обратно в ее ладонь.

Зачем мама так меня пугает? От того, что она дала мне свисток, в голове у меня закружились мысли об опасностях, подстерегающих на каждом углу. Свисток был подтверждением, что в таком опасном месте людям вроде меня самим не справиться. «На сей раз не будет кого-то вроде Дженис, кто бы с тобой нянчился, Анника. Поэтому возьми свисток».

– Все равно возьми, – сказала она, надевая мне на шею цепочку. – Когда-нибудь он тебе пригодится, и ты будешь благодарна, что он у тебя есть.

Моя мать, как всегда, оказалась права.

Джонатан оставил последнее сообщение на моем автоответчике незадолго до Рождества. Свой переезд в Нью-Йорк я отложила на неопределенный срок, поступив в аспирантуру в Иллинойсе. Я наконец-то почувствовала, что контролирую свою жизнь, и доказала, что могу жить независимо. Переезд сейчас нарушил бы рутину, которая принесла мне большое спокойствие, раскачал бы лодку, над стабильностью которой я так усердно трудилась. «Мне просто нужно еще немного времени, – сказала я в трубку. – Я думаю, что должна закончить свое образование, прежде чем куда-то переезжать».

Теперь я слушала сообщение, которое он оставил для меня. Слезы текли по моим щекам. Это не должно было стать сюрпризом, даже я знала, что он не будет ждать вечно.

Хотя сердце у меня будто разорвалось надвое, я не жалела о своем решении. Но я дорого заплатила за свою независимость, и потерять Джонатана было тяжелее, чем все, что было до того, вместе взятое.

32. Анника

Иллинойсский университет в Урбане-Шампейне

1992

Уилл появился на пороге моей квартиры, чтобы отвезти меня домой на Рождество.

Я ожидала увидеть родителей, но, открыв дверь, обнаружила вместо них брата.

– Что ты здесь делаешь?

– И тебе счастливых праздников, сестренка.

– Мама сказала, что они с папой приедут.

– Ну да, конечно. Мама занята готовкой, а папа занят… ну чем он обычно занят. Дороги дерьмовые, и мне было скучно, поэтому я вызвался добровольцем.

– Ты никогда не приезжаешь так рано.

– Очевидно, в этом году так вышло.

Уилл взял мой чемодан, я заперла квартиру и последовала за ним к машине.

– Джонатан присоединится к нам на праздники? – спросил Уилл, выезжая на заснеженное шоссе.

– Нет. Все кончено.

Я никогда не произносила этого вслух. Теперь, когда я это сделала, все стало реально и больно. Я снова прокрутила в голове последнее сообщение Джонатана. Определенно кончено.

– Кстати, если тебе интересно. Дело не в том, что я не смогла удержать Джонатана. Дело в том, что я решила его отпустить.

Уилл никогда не бывал дома, когда наступало время украшать елку. Обычно мы с папой срубали ее и тащили обратно к машине, но в тот год было очень холодно, и Уилл велел родителям оставаться дома.

– Мы с Анникой справимся.

Мы поехали в тот самый питомник, где всю жизнь покупали деревья, и долго шли вдоль рядов, пока я не нашла идеальное дерево – семифутовую ханаанскую ель. Я терпеливо ждала, пока Уилл ее спилит.

– Меня уволили, – сказал он, когда мы смотрели, как падает дерево.

– О.

– А ты не хочешь узнать почему?

Походило на вопрос с подвохом.

– Ты правда хочешь, чтобы я знала почему?

Каждый из нас взялся за свой конец, и мы направились к стоянке.

– Я допустил ошибку. Огромную. Это стоило компании больших денег. Я ничего не рассказал маме и папе. Просто сказал, что уволился, потому что мне не нравится эта работа.

Я промолчала. Было достаточно холодно, и изо рта у нас, пока мы, тяжело дыша, тащили громоздкое дерево по снегу, вылетали облачка пара.