Читать книгу "Влюблен и очень опасен - Владимир Колычев"

Плечи у Нарика узкие, спрятаться за ними не получалось. Не из любого положения есть выход, но если он все же существует, то страх перед смертью подскажет, как его найти. Поэтому атлет и встал боком к наркоману.

– А того, что пристрелю вас обоих. Чтобы воздух не портили. Газовым оружием.

– Да ладно тебе... Пошутили – и будет! – простонал Нарик. – Твоя телка, забирай! Делай с ней что хочешь!

– Спасибо, конечно, но я как-нибудь без сопливых разберусь.

– Не разберешься. И ее не найдешь.

– Почему?

– Снялась она с Интернета. И вообще конкретно снялась. Я поговорить с ней хотел, номер ее назвал, а там диспетчер. Короче, телка эта на Славика теперь работает. Я его хорошо знаю. Он мне сказал, что ей масть конкретно поперла, папик ее один пригрел. Ну, хату ей снял, она теперь только с ним спит...

– И давно ты с этим Славиком разговаривал?

– Да нет, недавно.

– А Славик знает, где она сейчас живет?

– Ну, я не в курсах, если честно, знает он или нет. Ты у него спроси.

– А может, лучше ты спросишь? Прямо сейчас.

– Не вопрос...

Нарик достал из кармана телефон, какое-то время копался в памяти, наконец набрал номер.

– Здорово, Славик! – лебезящим голосом поприветствовал он своего дружка. – Помнишь, я тебя про телку спрашивал, ну, которую папик снял?.. Ну да... Тут один чувак спрашивает, говорит, что его невеста. Ага, невеста! Гы-гы!.. – глумливо гоготнул наркоман. – Тили-тили в тесто его невесту!.. Да нет, чувак серьезный. И ствол у него... Реальный ствол. А ты из-за этого папика телку потерял. Он тебя на бабки сделал... Ну да, чувак этот папика в расход... Так это уже не твои проблемы. Ты только адрес дай... Ну спасибо тебе, братан!

Разговор Нарик закончил с чувством гордости за свой ум. И плечи широко расправил, и ногу вперед выставил. И взгляд сияет, как будто ему на грудь орден повесили.

– Адрес записывать будешь или так запомнишь?

– Запомню...

Нарик назвал адрес, но Марк не спешил праздновать успех. Парень мог банально ему соврать. А может, он навел справки совсем о другой девушке.

– Что ты там про мою невесту говорил? – хищно и жестко прищурил он глаза.

– Ты что, шуток не понимаешь? – разволновался сутенер. – Должен же я был что-то Славику сказать!.. У тебя пушка, а у него зуб на папика. Ты папика пристрелишь, и они в расчете. Ну, он так думает. Поэтому и адрес дал...

– А если не тот адрес?

– Ну, я не знаю! – развел руками Нарик.

– Смотри, если свадьбы не будет, я приеду и твою шутилку отстрелю. А пока живи...

Только Марк выехал на шоссе, как на дорогу к полянке свернула милицейская машина. И не поймешь, то ли облава это, то ли «крыша». На всякий случай Марк прибавил ходу, чтобы уйти от возможной погони.

Но его никто не преследовал, и он преспокойно добрался до проспекта Вернадского, где надеялся найти Альбину.

Высотный дом находился в зеленой зоне, в глубине жилого квартала, в доброй сотне метров от шумной дороги. Хорошее место, но дом не элитный и, к счастью, никак не охранялся, если не считать полусонной консьержки в подъезде. Марк зашел в дом вслед за жильцом, и женщина даже не попыталась его остановить. Время уже позднее, желание работать на исходе, да и по телевизору показывают что-то интересное. И только Марку не сидится на месте.

Он поднялся на восьмой этаж, нашел тридцатую квартиру. Дверь бронированная, наверняка с хорошей звукоизоляцией, но Марк все-таки прислушался. Слухом он, может, и ничего не уловит, но есть еще интуиция охотника, и она подскажет ему, опасно жать на клавишу дверного звонка или не очень.

Тихо за дверью, спокойно – не бушуют в доме страсти. А нос уловил запах жареной курицы. Готовить могли в соседней квартире, но чутье подсказывало Марку, что это не так.

Похоже, бояться ему нечего. Если дверь откроет незнакомая ему девушка, он просто извинится и уйдет.

А если все-таки в доме скрывается опасность, у него в рукаве пистолет – и если вдруг что, сам по себе ляжет в ладонь.

Ждать ему долго не пришлось: дверь открылась, и он увидел Альбину. Все-таки не обманул Нарик.

– Ты? – Альбина смотрела на него удивленно и с надеждой.

Уж не думает ли она, что он пришел к ней просить руки и сердца?..

На ней не было парика, волосы натуральные, но еще мокрые. Она совсем недавно приняла душ, но уже успела нанести макияж – мягкий, домашний, без малейшего намека на вульгарность. Она была в халате и выглядела мило и уютно. Рукава закатаны, пальцы в муке, передник, полотенце с цветочками через плечо, тапочки-собачки... Марк помнил, как она жарила яичницу в переднике на голое тело. Тогда ее принадлежность к древнейшей профессии не вызывала ни малейших сомнений. Сейчас она меньше всего была похожа на проститутку. Красивая ухоженная домохозяйка в заботах о своем спутнике жизни. Только где сейчас этот спутник?

– Ты одна? – спросил Марк, глянув через ее плечо.

В прихожей никого, на кухню дверь стеклянная, она открыта, но в ее отражении не видно людей. В комнату вел арочный проход, но там гарнитурная стенка и выключенный телевизор, на экране которого в ярком свете хорошо виден пустующий диван.

– Может, поздороваешься? – с упреком спросила она.

– Да ты и так здравствуешь. Цветешь и пахнешь... Одна, спрашиваю?

Марк мягко взял ее за плечо левой рукой, отодвинул в сторонку, перешагнул порог. Правая рука в боевой готовности, но, похоже, зря.

– Ну, одна, одна... Зачем пришел?

– Соскучился.

Марк закрыл за собой входную дверь, заглянул в комнату, на кухню, не постеснялся осмотреть и санузел. И балкон он проверит, но не сейчас, чуть позже.

– И ты, я смотрю, скучаешь. Или кого-то ждешь?

На сковородке жарились обвалянные в муке куриные крылышки.

– Я всегда кого-то жду.

– И кто должен прийти?

– Никто не должен. Но пришел ты... Ужинать будешь?

– А не поздно? Время – половина одиннадцатого.

– Ну, ты же поздно пришел.

– А он рано ушел, да?

– Ну да... Семья у него, жена больная...

– Дети, – подсказал он.

– Дети уже взрослые. Младшая дочь старше, чем я...

– Сколько ему?

– Шестьдесят скоро будет.

Была у Марка мысль, что это Жук взял Альбину на содержание. Но ему еще и сорока нет. К тому же не так уж много у него денег, чтобы содержать женщину. Хотя кто его знает...

– Скоро – это когда? Лет через десять или двадцать?

– Нет, через год.