Читать книгу "Воля смертных - Александр Прозоров"

— Двери закрыты, до окон собакам не допрыгнуть, — оценил обстановку Форс. — Пожалуй, это будет не так уж сложно. Капрал! Ваша группа должна занять позиции у окон второго этажа и следить за обстановкой снаружи. Возьмите приборы ночного видения, с фонарями вы будете слишком заметны. Остальным предлагаю отдыхать. К вам это тоже относится, Марсель. Смените группу Джуттиса утром.

— Есть, капитан!

* * *

— Не стесняйся, девочка! После того, что случилось с базой, за лишнюю бутылку лимонада тебя уже никто не заругает!

Обе ипостаси Гекаты, юная и упитанная, сидели напротив друг друга, в креслах, забросив ноги на поставленный посередине стул, и прихлебывали «тоник» из маленьких бутылочек. Администратор пристроилась между ними чуть в стороне и не пила ничего, хотя рядом, всего в двух шагах, за стойкой бара, возвышалась целая стена самых разнообразных напитков от простой воды, даже без газиков, и вплоть до кокосового нектара ценою в бутылку шампанского. Алкоголь здесь тоже имелся — но был заперт за бронированным стеклом замком-автоматом, срабатывающим от электронных часов. Поскольку в связи с прекращением подачи питания часы встали, то вплоть до дня ремонта электролинии запой никому на охотничьей базе не грозил.

— Привет. — Варнак вошел в зал ресторана и свалил у входа две «разгрузки» и два автомата. — Фу, упарился с беготней!

Он взял с полки две бутылки минералки, открыл. Одну опустил, дав лакать Вывею, вторую опрокинул над своим ртом.

— Нашелся, извращенец! — хмыкнула «лягушонка».

— Наизголялся где-то, некромант! — еще громче захихикала толстушка.

— Ну, ты и маньяк!

— Ну, ты и зверь!

— Ну, ты и псих!

— Ну, ты и животное!

— А может, со мною пообщается кто-то один? И более вразумительно? — Опустошив первые, леший взял из бара еще две бутылки минералки.

— Скажи мне, наш маленький Фредди, ты с какого переляду всем нашим полоняникам трусы донельзя спустил? — уже в голос заржала «лягушонка».

— Они же под наркозом, чудище средневековое! — парировал Варнак. — Себя не контролируют. Зачем им потом в себя с загаженными штанами приходить? Это же невинные люди, случайные жертвы. К чему так зло над ними издеваться?

— А свечи ты перед ними поставил, чтобы лучше видно было? — давясь смехом, уточнила толстуха.

— Это не свечи, это фумигаторы! Чтобы их мошка и комары в беспомощном виде не зажрали.

— А на стенах на кой подвесил? — «Лягушонка» подвизгивала все громче.

— Чтобы они в этом самом не извалялись!

— Дай, угадаю, — продолжала стонать Геката, нервно взмахивая руками. — А глаза завязал, чтобы не стыдились, если неожиданно проснутся?

— Ну да. Они же беспомощные, изменить ничего не способны.

— Как же ты их выпускать собираешься?

— С какой нежностью, чтобы психику не повредить?

— Заботливый ты наш! — на два голоса ухохатывалась богиня.

— В реку загоню с завязанными глазами, а там пусть одеваются.

— Ты только шепотом их выгоняй, чтобы не побеспокоить.

— И с причала спихивай с ласкою!

— И нож розовым бантиком перевяжи!

— И цветочек в каждый наручник вставь.

— Ты чего, Геката? — не понял леший. — Я ведь просто облегчил людям страдания!

— Твой гуманизм беспределен, челеби!

— Твоя доброта сохранится в веках!

— Твое милосердие затмит славу Содома и Гоморры!

— Твоя сердечность будет высечена в граните! — не унималась Геката.

— А ты сама-то хоть что-нибудь сделала?

— Минус трое в доме, плюс один в сарае, — лаконично отчиталась богиня. — Можешь сходить и стянуть ему трусы.

Она громко прохохоталась и закончила устами «лягушонки»:

— Теперь гости заперлись внутри, забили окна и завалили двери.

— Хорошее начало, — передернул плечами леший. — Теперь они должны уйти, оставив привратника нам. Просто не брать его с собой. Добиться этого куда проще, чем вынуждать выпихивать жертву на заклание. Психология.

— Пусть драпают.

— Штаны только оставят.

— Ты ведь их коллекционируешь, наверно, челеби?

— Псарню свою поднимай. Пусть помогают. — Варнак решил на подколки пока не отвечать, подошел к окну, приподнял занавеску. — Дом на столбах или на ленте? Фундамент какой? Ау, администраторша, ты спишь?

— На столбах, — зачем-то всхлипнув, призналась Татьяна.

— Вот и хорошо. А то бревна пилить долго. Так, конечно, грязнее выйдет. Зато быстрее.

Он пригнулся, осмотрел окна.

Понятно, что наемники выставили охранение. Вопрос: что им приказано? Стрелять — или просто наблюдать?

Впрочем, проверить это можно было только одним путем…

Подхватив бензопилу, Еремей вышел из здания и небрежной походкой отправился к углу гостиницы, всей своей шкурой ощущая нацеленный сверху ствол. Пятнадцать секунд открытого пространства показались ему вечностью — но караульный то ли не успел получить приказа на поражение цели, то ли вообще не счел опасным парня в спецовке и без оружия.

А ведь метнись Варнак бегом — по нему бы сперва высадили обойму и только потом стали думать, что случилось?

* * *

Дом быстро затихал. Защищенные баррикадами перед входными дверьми и окнами нижнего этажа, и автоматчиками у окон в концах верхнего коридора, гражданские наконец-то успокоились и затихли в своих комнатах. В каких — Жульен Форс не уточнял. Ему поставили приоритетную цель: обеспечить безопасность некоего «привратника» и его подружки, и эту задачу офицер выполнял всеми доступными силами, сосредоточив внимание на двадцать третьем номере. Надежно перекрыть весь дом он не мог, и тот вопрос, кто, где и с кем обосновался на эту ночь, его уже не заботил.

Проверив посты, он отправился отдыхать. Упал на постель, не раздеваясь и не снимая даже бронежилета, закрыл глаза и еще долго слышал мерные шаги капрала, то поднимающегося взглянуть на подчиненных, то спускающегося вниз — проверить целостность баррикад первого этажа.

Разбудил капитана хищный оглушающий визг, раздавшийся, казалось, над самым ухом. Звук резкий и знакомый, похожий на гул мотора беспилотного разведчика. Или газонокосилки.

Тут прямо в коридоре послышалась стрельба. Капитан схватил автомат, вскочил, открыл глаза и включил фонарь, распахнул дверь — и прямо перед собой увидел звериные морды. Офицер передернул затвор, но выстрелить уже не успел — волк летел, метясь в самое горло. В последний миг Форс успел отпрянуть, ударил прикладом в нос, отступил, пнул еще кого-то ногой и наконец смог опустить ствол и дать длинную очередь, потом еще одну. В светлом пятне фонаря стало пусто — он поменял обойму, высунулся наружу: