Читать книгу "Академия Изгнания - Таня Свон"

Отняла ладонь Фрая от его лица и увидела, как дрожат губы парня, пока он безуспешно пытается сложить их в привычную улыбку. Сердце болезненно сжалось и ухнуло в низ живота. В груди все похолодело, когда направленные на меня безупречно черные глаза заблестели от подступивших слез.

Я охнула и отшатнулась.

— Что стряслось, Фрай? — голос дрожал, кровь стучала в висках, а мышцы налились свинцовой тяжестью.

Боялась, что ему плохо, что он вот-вот потеряет человеческое лицо. В памяти уже пульсировали недавние воспоминания о видениях, навязанных онейрой. В них я убегала от Фрая, что быстро оборачивался инфектом и обретал чудовищные черты…

— Аста, — выдохнул он, и в груди защемило от голоса, пропитанного печалью.

Прикусила губу и сделала еще один шаг назад. Я боялась, что прямо сейчас он не вынесет натиска Тьмы, не справится с захлестнувшими мрачными эмоциями, поддастся порыву чуждой силы. Затаила дыхание и мысленно взмолилась, чтобы человечность Фрая оказалась сильнее и не дала трещину так рано…

Ведь у нас ещё может быть шанс! Мы найдем лекарство!

Заледенев, с ужасом наблюдала за Фраем и вспоминала, как не так давно сама ходила по грани. Но тогда рядом был Риган, и вопреки всему он не отвернулся в самый страшный момент, не испугался и не достал оружие… Он буквально вытянул меня обратно из бездны Тьмы, нырнув в которую однажды, обратного пути уже не будет.

Риган смог найти верные слова, чтобы спасти меня. Но что сейчас говорить Фраю, не имела ни малейшего понятия. Окоченела от страха и слепо смотрела на вьющуюся вокруг нас черную дымку Тьмы.

— Ты в порядке? — задала самый глупый вопрос, но на большее была не способна. Я даже не понимала, что происходит. Фраю больно? Он вот-вот обратится в инфекта? Может, позвать на помощь? Но как, если дверь зачарована?!

Я задыхалась от беспомощности. Не знала, как выручить парня, но и сражаться, оказалось, тоже была не готова. Во Фрае видела воскрешенные воспоминания из детства, когда так же смотрела на маму, что вот-вот была готова раствориться во Тьме.

Но оказалось, Фрай просто не мог набраться смелости, чтобы сказать:

— Я люблю тебя, Аста.

Под его внимательным, полным надежды взглядом, я не смогла сдержать нервной улыбки. Казалось, что темерат шутит или издевается, а все происходящее — неудачный розыгрыш.

— Да ладно, не говори ерунды, — отмахнулась и неестественно, хрипло засмеялась.

Наши глаза встретились, и улыбка тут же сползла с моего бледного, заострившегося от волнения лица, а зародившийся вздох облегчения так и не сорвался с губ. Фрай был серьезен, а по его щекам катились крупные капли слез…

Стыд жаром пополз от груди по всему телу. Он обвил шею тугими путами жгучей крапивы, ударил в лицо. Я изумленно уронила челюсть и застыла.

Фрай плачет? Из-за меня? Из-за чувств ко мне?!

Я не верила собственным глазам. Происходящее казалось полным абсурдом, и, несмотря на ужасное смущение, не могла убить в себе скептика.

— Ты не можешь меня любить, — сказала спокойно и ровно, будто нащупывая границы дозволенных действий.

Фрай поджал губы и запястьем утер слезы, что стекали по его посеревшему лицу. Это зрелище было каким-то неестественным, а парень передо мной казался далеким и чужим.

Это не тот Фрай, которого знала. Теперь уже я в этом ни капли не сомневалась. После бала его будто подменили.

— Ты мне не веришь, — выдохнул с обидой, и на его губах расцвела тоскливая полуулыбка.

Смотреть на него сейчас было больно, поэтому опустила глаза к носкам ботинок. Лишь бы не видеть дрожащих губ и влажных глаз!

Все это ненормального. Такого не должно быть!

— Это все из-за твоего охотника? — с ядом в голосе спросил Фрай, и эти слова глубоко царапнули по сердцу.

— Это потому, что ты не в себе, — проигнорировала вопрос, что задел за живое, но все равно сказала правду. — Фрай, тебе что-то подсыпали…

— Я люблю тебя! — снова сказал он, и я вздрогнула от злобы, что сочилась в этих, казалось бы, прекрасных словах.

Вскинула на него холодный взгляд и встала в проходе между рядами. Больше не сомневалась, что теперь наверняка знаю один из элементов зелья, которое Фрай выпил в вечер бала.

Не может спокойный, замкнутый парень в одно мгновение начать сгорать от любви, для которой не было причин. А неуместное поведение, излишняя эмоциональность и всплески необоснованных чувств?

Видимо, Фрай хлебнул немалую дозу любовного зелья. И это открытие полностью ломало предположение Ригана о том, что темерат сам подстроил свое отравление.

Зачем искусственно привязывать себя чувствами к другому человеку? Но и зачем это делать кому-то третьему? Тому, кто остается за кулисами этого театра абсурда.

— Почему ты молчишь? — сквозь ком обиды, застывший в горле, выдавил Фрай. — Ты меня не любишь?

Резко втянула носом воздух и прикрыла глаза. Как же успокоить Фрая сейчас? Нельзя дать ему удариться в злые чувства, нельзя кормить его Тьму разочарованиями. Но и играть любовь не собираюсь.

Почему-то от одной только мысли, будто клянусь Фраю в чувствах, на душе стало мерзко, а перед глазами застыл образ Ригана. Я мотнула головой, прогоняя незваное видение, и попыталась взять себя в руки.

— Ты мой друг, — сказала спокойно и шагнула навстречу обезумевшему от искусственных эмоций парню. — Конечно, я тебя люблю.

— Но не так, как я тебя, — продолжил за меня Фрай, а я едва не закатила глаза.

Это будет тяжелый бой.

— Ты нуждаешься в помощи.

— Я нуждаюсь в тебе! — взревел он и впился пальцами в мои запястья.

Я шумно охнула, когда Фрай дернул меня к себе, но вырываться не стала. Нужно успокоить его. Только так есть шанс достучаться до настоящего Фрая, а не его изнывающей от яда пародии.

Видя, что не сопротивляюсь, Фрай облегченно выдохнул. Медленно, будто боясь спугнуть, притянул к себе. Он все еще крепко держал мои руки, но когда сама потянулась к его лицу, удивленно отпустил.

— Фрай, — сказала почти шепотом, и он прикрыл глаза, слушая шелест своего имени.

Мне стало больно от этого зрелища. Он просит то, чего дать не могу. Изнемогает от чувств, которые рассеются без подпитки.

— Ты ведь знаешь, что это неправда, — попыталась воззвать к рассудку. — Понимаешь, что это не любовь, а лишь чары?

Он накрыл мою ладонь своей. Вздохнул, приоткрыв мягкие губы, и взглянул на меня из-под густых темных ресниц.

— Разве могут чары сделать так, чтобы человек был важнее воздуха?

Я крепко стиснула челюсти и прикусила язык. Спорить бесполезно. Зелье его ослепило.

Насколько же мощным было демоново варево?!