Читать книгу "Моя неидеальная женщина - Елена Николаева"

Свет в бассейне погас, как по мановению волшебной палочки. Нас окутала ночь. Лунный свет заплясал лёгкой рябью на воде, покрывая озорными бликами наши сплетённые тела. Ощущения в тёплой воде непередаваемые. Опомнившись, отстранился первым, судорожно втянув ртом воздух. Смотрю в её тёмные и пьяные омуты, освещённые бликами луны, и тону в них окончательно, не в силах дышать — не то, чтобы пошевелиться. Чудом остался жив. Для неё. Для нашей маленькой семьи...

— Как же я соскучился по тебе, маленькая... — шепчу, едва касаясь её горячего дыхания своим ртом. Глазами ловлю каждую эмоцию на её лице. — Как же я люблю тебя, девочка моя... — целую нежно прохладный нос. — Хочу тебя, любовь моя, как никогда ещё не хотел... Как безумец хочу... Сейчас...

Глава 18. Эмоциональный «Откат» Визуализация.

Эмоциональный «Откат»

Ася.

Диму трясёт, словно от лихорадки. Касается моих губ жадными короткими поцелуями, кусает их, втягивает в себя. Отстраняясь, ловит в моих глазах реакцию. Я не противлюсь, сопереживая ему. Он с благодарностью возвращается к тем же действиям. Снова и снова терзая мой рот. Грубые ладони хаотично скачут по моему телу. То сдавливают грудь, то скользят по рёбрам вниз, к животу, к ноющему лону, перебираются на ягодицы, хватают за бёдра. Пальцы с силой впиваются в кожу, затем гладят её, успокаивая, заставляя тело дрожать и разгораться огнём из-за откровенных ласк.

— Ася... маленькая моя... — раздаётся хриплое рядом с ухом.

Следует укус. Ещё один и ещё. Шея горит от его зубов. Едва контролируя ситуацию, Дмитрий усиливает напор, прижимая меня к стене. Становится диким, наглым, требовательным. В мужчине закипает страсть. Удовольствие стоном срывается с моих губ, растворяется в поцелуе: глубоком, неистовом, отбирающим в лёгких последний воздух. Едва не задыхаясь, отрываемся друг от друга, соприкасаемся лбами. Глаза в глаза. Пьяные. Красноречивые. Обезумевшие. Вода усиливает ощущения, обостряя чувства настолько, что больше оба не желаем сдерживаться, испытывая острые грани драйва.

Под звуки разлетающихся брызг на мне рвутся тонкие кружевные трусики, шлёпают о плитку где-то рядом. Расстегнув пару пуговиц, Дима обнажает торс, рывком снимая с себя рубашку. Обезумевшая, тянусь дрожащими руками к ремню. Нервно шарпая намокшую полоску затвердевшей кожи, наконец справляюсь с ней, вытаскивая её из железной пряжки. Тяжело дыша, расстёгиваю пуговицу на поясе его брюк, опуская язычок молнии вниз. Судорожный вздох — и моя ладонь, скользнув под резинку трусов, обхватывает твёрдую, подрагивающую плоть, смыкая на ней пальцы и осуществляя движение вверх, к раскалённой головке. Дима резко, со свистом втягивает воздух, до боли сжимая свою хватку на моей талии.

— Развернись, — рычит приказным тоном, выдыхая напряжение из груди. — Хочу тебя сзади, малыш. Убери руку с члена!

Я не успеваю опомниться, как вмиг оказываюсь к нему спиной, прижатая грудью к прохладному кафелю. Чтобы не упасть, цепляюсь руками за бортик бассейна, слегка выпячивая зад. Дима же, задирая подол моего сарафана, торопливо приспускает на себе брюки и боксеры. Твёрдая плоть вырывается на свободу, касаясь головкой ягодиц. Легкий электрический ток прошивает обоих. Мы одновременно вздрагиваем.

— Ты моя, Ася! — звучит в тишине убедительный голос. — Только моя! — Руки собирают мокрые сосульки волос в пучок и отбрасывают на бок. Через мгновение губы приятно жалят мою кожу, прокладывая дорожку из поцелуев от плеча к шее. — Съел бы тебя полностью... Никому не отдам, слышишь меня?

— Делай что хочешь, я и так вся в твоей власти... — осипший голос срывается с уст, позволяя его зубам нежно сомкнуться на мочке чувствительного уха.

— Играешь с огнём, маленькая, — пальцами касается внутренней стороны бедра. — Ты делаешь меня диким. С тобой я теряю контроль.

Его рука нагло проникает между ног, лаская и растирая пальцами пульсирующую плоть. Острые ощущения будоражат кожу, извлекая из меня низкий стон.

— Тише, сладкая, нельзя шуметь... — шепчет, натягивая мои нервы до предела. Скопившееся желание внизу живота требует разрядки. Длинные пальцы Димы то мягко погружаются в лоно, заставляя колени задрожать от невероятных ощущений, то выскальзывают, обводя по кругу клитор. Дразнят. Сводят с ума. Закусываю нижнюю губу, едва сдерживая очередной стон. Хочется сорваться на крик. Удовольствие затапливает каждую клеточку тела. Прижимаюсь попой к налитому члену, желая поскорее ощутить его в себе.

— Дим, прекрати издеваться, — хнычу. — Хватит прелюдий...

— Ты должна кое-что знать, — едва слышно простонав, Дмитрий впивается зубами в моё плечо и облизывает зажатую кожу, ставя на мне собственническую метку, от которой по всему телу растекается густое тепло. Тяжёлая ладонь, опустившаяся на поясницу, вынуждает ещё больше прогнуться в спине. Не медля ни секунды, Дима глубоко входит в меня, выбивая из горла протяжный глухой стон. Наслаждение, напоминающее легкий разряд, проносится по венам трепетной волной, кипятит кровь, накаляя чувства. Закатываю глаза от исступления, ещё больше прогибаясь под ним, позволяя глубже проникнуть в себя.

— Сегодня я усыновил Сашку, — резким толчком выбивает из меня дух. Я всхлипываю, осмысливая только что сказанное им. В голове сладкая муть. Ладонь Димы накрывает потяжелевшую грудь, сминая её. Пальцы забираются под лифчик, сжимают болезненный сосок, катая его, словно пластилиновый шарик. Не сдерживаю довольное мычание. Почти ничего не соображаю. Новость ошарашивает, но очередная резкая фрикция не позволяет возмутиться, взрывая во мне яркую вспышку страсти. Задыхаюсь. Непонятное чувство обжигает склеры, отчего видимость перед глазами плывёт размытыми пятнами. — Ждать больше было нельзя! Не молчи, Ася! Ответь хоть что-нибудь, прошу, — обхватывает рукой за талию, глубже проникая в меня, натягивая на всю длину.

— Ты мог хотя бы предупредить, — почти со стоном произношу, ощущая прилив волнительной дрожи внутри. — Ты сделал всё молча, не смотря на то, что я согласилась стать твоей женой. — Во мне бушуют тысячи реакций. Пытаюсь подавить разочарование и обиду. Не позволить эмоциям взять верх. Главное, что любимый мужчина жив и здоров, что Сашке не придётся больше сталкиваться с прежней жизнью. Остальное неважно.

— Родная, теперь его никто не отберёт у тебя... и я не смогу, прости, но так было нужно... — прохрипел, ускоряя темп. Я забилась в его руках. Слёзы потекли ручьём то ли от обиды, то ли от счастья.

— Обещаю тебе, всё у нас будет хорошо! — его чувственный поцелуй обжигает кожу чуть выше лопаток. Накопившееся сексуальное напряжение требует выхода. Животные инстинкты берут верх. Когда удовольствие становится невыносимым, срываюсь на крик:

— Сильнее, Дима! Глубже... прошу...

Его ладонь тотчас затыкает мне рот. В исступлении прикусываю кожу до крови, ловя краем уха шипящее ругательство. Солоноватый привкус срывает тормоза, и я, приглушённо мыча, принимаюсь энергично двигать бёдрами ему навстречу, нетерпеливо насаживаясь на член. Мощные разряды удовольствия пронзают лоно, перерастая в сокрушительный оргазм. Из груди вырывается сдавленный стон. Дрожа в сладостных конвульсиях, я вся сжимаюсь внутри, неистово цепляясь в края бассейна.