Читать книгу "Жажда - Джеррод Шустерман"

Парень между тем широко улыбается.

– Чем могу помочь? – спрашивает он таким тоном, словно мы явились в «Макдоналдс» за чизбургерами и жареной картошкой.

– Я пришла сюда, чтобы забрать грузовик своего дяди, – говорит Алисса.

Парень изображает из себя существо, имеющее право отказать кому угодно и в чем угодно.

– Мне очень жаль, но я не могу помочь вам, – говорит он и пытается как можно быстрее закрыть дверь.

Но я вставляю в дверной проем ногу. Этот тип надавливает на дверь, пытаясь преодолеть мое сопротивление, и кричит, стараясь звучать устрашающе:

– Ваши действия – нарушение права собственности!

Да, кольцо на двери полностью соответствует стилю и сущности ситуации.

– Если вы не уберете ногу, наступят серьезные юридические последствия!

Но я уже протискиваю в дверной проем свое плечо.

– Открой дверь, ублюдок! – говорю я.

Алисса и Келтон присоединяются ко мне и усиливают давление.

– Мой отец – юрист, он вкатит вам такой иск, что вы…

Но не успевает парень закончить свою вялую угрозу, как я с силой толкаю дверь, и он, отлетев, падает. Затем встает и, резко повернувшись, неожиданно извлекает пистолет из ящика стоящего в прихожей буфета.

Черт побери!

«Никаких резких движений», – говорю я себе, и рука моя медленно тянется к поясу, за который засунут пистолет Келтона.

– Спокойно! Руки на месте! – командует парень, явно имитируя кого-то, кого видел по ящику.

Все мы замираем – за исключением Келтона. Келтон же направляется к этому типу. Да он полностью потерял страх!

Парень крепче сжимает рукоятку пистолета и кричит:

– У меня есть полное право стрелять! Клянусь, я сделаю это!

Но Келтон не обращает внимания на его маниакальные крики. Он неожиданно бросается вперед, хватает хозяина дома за запястье и одним движением заворачивает ему руку за спину.

Парень орет, но Келтон еще не закончил. Потянув противника на себя, он еще дальше выворачивает ему руку, придавая ей неестественный угол. Еще одно движение, и мы все слышим щелчок.

Парень с воплем падает на пол, а пистолет остается в руке Келтона. Несколько мгновений Келтон смотрит на него с таким же удивлением, с каким мы смотрим на него самого. Он словно говорит себе: «Черт побери, а ведь сработало!»

Пока парень извивается на полу, Келтон рассматривает пистолет.

– Ты что, Келтон, сбрендил? – произносит наконец Алисса. – Он же мог тебя убить.

– Ни в коем случае, – отвечает Келтон. – Это «Пантера», мягкая пневматика. Не пистолет, а игрушка. Видишь, оранжевый кончик ствола закрашен черным? С такими пистолетами дети в войнушку играют.

Я настолько взбешена тем, что меня купили на игрушечную пневматику, что хочу ногой заехать этому типу в живот. Но тут вспоминаю, что у него и без меня вывихнут плечевой сустав. Ну и поделом!

Келтон встает на одно колено, чтобы помочь лежащему, но тот отползает и, показывая на Келтона здоровой рукой, вопит:

– Уберите от меня этого психопата!

Приятно, что хоть раз психопатом называют кого-то другого, а не меня. А вообще, как это ни смешно, но парень должен благодарить Келтона. Ведь если бы Келтон не разоружил его, за дело взялась бы я, а настоящие пистолеты стреляют совсем не пластиковыми пульками.

– Разреши ему тебе помочь, – говорит Алисса лежащему. – Он умеет.

И по какой-то неведомой мне причине лежащий слушает Алиссу. Похоже, люди вообще склонны доверять Алиссе. Я же доверяю ей как сычуаньской курице гунбао из мини-холодильника какого-нибудь из своих одноклассников – жуй, но смотри, чтобы не вырвало от избытка специй.

Келтон укладывает побежденного на спину и крепко держит его за руку.

– Сделай глубокий вдох и задержи дыхание, – говорит он, берясь покрепче. –   Готов? Раз, два…

И на счет «три» Келтон со щелчком устанавливает сустав на место. Парень вопит, но не так громко, как в первый раз, когда рука была вывихнута.

Затем он садится, прислонившись к стене и истекая потом.

– Льда! Дайте мне льда! – требует он, обращаясь сразу ко всем.

С нашей стороны – ноль эмоций. Лед? У этого типа есть лед? Подумать только – у него есть многое из того, о чем другие люди могут только мечтать.

– Он на кухне! – настойчиво командует он, принимая наше недоумение за тупость.

– Сейчас все будет, мистер Ройкрофт! – говорю я с ухмылкой и, кивнув Гарретту, отправляю его за льдом.

Парень глазеет на меня, и неясно, чего в этом взгляде больше – удивления или злости.

– Ничего странного, – говорю я. – У тебя фамилия на куртке.

– Ах да.

– Ну что ж, будем именовать друг друга по фамилии.

– Но я не знаю твоей.

– Не знаешь, точно. И не узнаешь. Здорово, а?

Я осматриваюсь, пытаясь понять, что здесь и как. Но детали не складываются в картинку. Какое-то нелепое нагромождение признаков богатства. Штабель ноутбуков, множество игровых приставок. Зачем ему столько? По стенам разные спортивные реликвии – подписанные шлемы, майки, мячи. А в конце коридора – прозрачный ящик с гигантской, взглядом неохватной ЗМЕЕЙ!

Я беру себя в руки: чтобы успокоиться, глубоко вздыхаю, как это делает Индиана Джонс. В этом я похожа на него, равно как и в умении работать хлыстом. Но это, ребятишки, уже другая история.

Я поворачиваюсь к хозяину дома. Он сидит на кожаном диване, все еще держась за плечо.

– Ну и что это за барахло? – спрашиваю я.

Несмотря на обессиленный вид, парень выдавливает из себя холодную улыбку.

– Это активы, которые я приобрел. Совершенно честным и законным образом.

Алисса подходит к нему.

– А разве ты честно завладел грузовиком моего дяди? – спрашивает она.

– Конечно! – отвечает он, крайне озадаченный тем, что его могли заподозрить в подлоге. – У меня все бумаги на руках.

– Ты воспользовался обстоятельствами, – не унимается Алисса.

– Цена на воду поднялась, – защищается парень.

– Только не говори, что это моя вина.

Пальцы у Алиссы автоматически складываются в кулак, и она явно готова нанести этому типу дополнительные увечья. Я бы раскошелилась, пожалуй, чтобы посмотреть.

– Он сам ко мне пришел, – говорит тип, искренне обиженный обвинениями в свой адрес.

Тем временем Келтон постепенно теряет терпение.

– Вода здесь вся заражена. На кой черт копить этот мусор, если ты все равно заболеешь, как и все. И отбросишь коньки.