Читать книгу "Прыгай - Редгрейн Лебовски"

– И на следующий день мы разнесли всю твою кухню, пытаясь приготовить кексы, печенье, леденцы и карамельки, – со смешком закончил он. – Боже, ну и влетело нам тогда!

– Что насчет тебя?

– Мой одиннадцатый день рождения в парке аттракционов. Мы объедались мороженым и конфетами, убегали от клоунов, катались на каруселях, а потом нас тошнило.

– Что? Это твое любимое воспоминание? – Хельга сморщила нос. – Ну и предпочтения.

– В тот день я впервые поймал себя на мысли, что ты мой лучший друг и другого мне не нужно.

– Ты никогда мне об этом не рассказывал. – У Хельги уже начала кружиться голова. Она остановилась, расстегнула пальто, села на пол и скрестила ноги по-турецки.

Оливер опустился напротив.

– Будь у нас больше времени, что бы ты хотела сделать? Даже если этого нет в «Книге приключений».

До этого момента Хельга не вспоминала о болезни и кардиомониторе. Она словно забыла, что всего лишь час назад сбежала из больницы, куда должна скоро вернуться. Эта часть ее жизни ненадолго растворилась в радости, волнении и предвкушении чего-то особенного, волшебного. Впервые после событий в Рудных горах она снова была совершенно счастлива. Пусть ненадолго, но она стала прежней Хельгой – девушкой, у которой впереди вся жизнь.

– Прости, – поспешил добавить Оливер. Наверное, она сильно изменилась в лице, потому что в его глазах читалась тревога. – Не стоило спрашивать.

– Стоило, конечно.

– Я боюсь не успеть сделать все самое важное.

Протянув руку, Хельга запустила пальцы в его волосы.

– Самое важное уже сделано. – Она наклонилась и поцеловала уголок его губ. – Остальное не имеет значения.

Он слабо улыбнулся.

– Ты мне веришь? – Хельга поймала его взгляд.

– Да.

– Я люблю тебя.

Оливер притянул ее к себе и поцеловал. Его поцелуй был полон отчаяния и надежды.

Он целовал ее, сидя на Луне, где не было никого кроме них.

А за окнами все падал снег.

Падал.

Падал.

Падал.

* * *

Ханна ответила после второго гудка.

– Мы возвращаемся в больницу, – сообщил Оливер. Прокрутив ключ в замке двери танцевальной студии, он посмотрел на циферблат наручных часов. – Будем где-то через полтора часа.

Хельга поплотнее запахнула пальто и натянула шарф почти до самых глаз. Холодно. Как же хорошо, что теплый трамвай ждал их на остановке, подмигивая гирляндами на окнах. А внутри – Моцарт и ворчливый Матиас.

– Отлично, – невозмутимо ответила Ханна. – Я давно хотела испробовать трюк с обмороком!

15

Иногда самое большое счастье – просто снова оказаться дома. Даже нескольких часов в родных стенах хватает, чтобы почувствовать себя лучше. Здесь все такое знакомое и дорогое сердцу: папина кружка, мамина заколка для волос, mp3-плеер Матиаса, криво висящая картина в прихожей, ободранный уголок дивана и даже чернильное пятно на обивке кресла. У всего есть своя история: и у ободранного уголка, и у чернильного пятна… О больничных вещах такого не скажешь: они пустые, безликие и утомительно белые.

Хельга так соскучилась по дому, что, когда доктор Новотный разрешил ей покинуть больницу, сразу позвонила родителям и попросила заехать за ней. К счастью, врач ничего не узнал о ее ночной вылазке, впрочем, как и остальные медработники. Ханне прекрасно удалось отвлечь внимание практически всего персонала отделения, а Хельга тем временем прокралась в свою палату и как ни в чем не бывало легла спать.

Прикрыв дверь спальни, она прислонилась плечом к стене и обвела взглядом комнату. Все вещи на своих местах, на постели стопки чистой одежды и несколько прочитанных книг. Отсутствие пыли на мебели говорило о том, что мама регулярно здесь убиралась, и надо не забыть поблагодарить ее за это.

Взгляд Хельги остановился на картонной коробке в дальнем углу комнаты. Еще в начале осени она упаковала туда всю одежду для тренировок, рекламные буклеты соревнований по паркуру, фотографии и первую серебряную медаль, выигранную три года назад за участие в свободном беге.

Она подвинула коробку ближе к креслу, села и, поколебавшись мгновение, открыла ее.

Первой в руках оказалась стопка фотографий. Самую старую сделали шесть лет назад, когда Хельге исполнилось одиннадцать. Изображение было немного размыто, правый верхний угол – засвечен, но это не портило снимок, наоборот, придавало винтажности. Интересно, кто сделал его? Мама или папа? На фото Хельга, Матиас и Оливер носились по двору на фоне ветхого фургона и самодельных преград. В то время берлога была для них целым миром, где не существовало ничего, кроме трюков, игр и соревнований друг с другом.

Последнее фото было сделано в конце весны в Пругоницком парке. После тренировки они всей компанией отправились туда и до вечера бродили по тропинкам, наслаждаясь сказочной красотой этого места.

– Отличный был день, – слова Матиаса заставили Хельгу вздрогнуть. Она не слышала, как он открыл дверь и вошел. – Ты еще угрожала надрать мне задницу, если я не научусь делать «Лейзи 360»[2].

– Это же основы. Как ты вообще можешь исполнять сложные трюки, не умея делать «Лейзи»?

– Ты просто не можешь признать, что я слишком крут для него, – фыркнул он.

Хельга закатила глаза.

– По-твоему, проблема именно в этом?

– Ну, она точно не в моей косорукости! – с улыбкой парировал Матиас.

Они немного помолчали. Хельга вернулась к содержимому коробки, а Матиас опустился на край кровати. Он нервно переминал пальцы, словно хотел что-то сказать, но не решался.

– Я никогда не говорил этого, но когда я впервые увидел, как ты гоняешь по берлоге, думая, что тебя никто не видит, я начал тобой гордиться.

– Правда? – удивилась Хельга.

– Да. В тот же день я предложил тебе играть вместе с нами. Помнишь?

– Конечно! Ты признался, что был впечатлен тем, как я сама слезла с крыши фургона. А я-то думала, ты меня просто разыгрываешь.

– Тебе помог Оливер.

– Откуда ты знаешь?

– Я же не дурак. Он убежал от нас и помчался к тебе на выручку. В общем, я все это к чему… Благодаря паркуру я понял, что моя маленькая сестренка ничем не хуже самых смелых мальчишек.

– Это лучший комплимент, который я слышала в своей жизни! – Она откинулась на спинку кресла и рассмеялась.