Читать книгу "Щит царя Леонида - Наталья Александрова"

Неинтересно ему про маму, ему нужно артефакт раздобыть. Свое, в общем, задание выполнить.

Моя мать умерла, когда мне было пятнадцать лет. А ей соответственно тридцать девять.

Мы жили в большом городе в Сибири, у отца был свой бизнес, который, насколько я помню, шел хорошо. Он много работал и проводил время с такими же, как он, бизнесменами средней руки – охота, рыбалка. И, видимо, девочки.

Мама была очень недовольна, они часто скандалили, не стесняясь меня, поэтому я старалась поменьше бывать дома. Училась кое-как, родителям было не до меня. Но как-то я все же узнала, что у отца появилась постоянная любовница, а это (даже я в пятнадцать лет понимала) гораздо серьезнее девчонок из сауны.

Мама не работала и усиленно занималась своей внешностью, а к своему сорокалетию выпросила, видно, у отца большие деньги и улетела в подмосковный город в очень дорогую клинику, чтобы сделать пластику и еще много всего.

И что-то пошло не так. Не то они в клинике напортачили, не то мамин организм не выдержал такого сильного воздействия – в общем, мама умерла. Дело спустили на тормозах, у этих, в клинике, все было схвачено, впрочем, мне подробностей не сообщали.

Прошло всего несколько месяцев, и отец женился на своей любовнице, которая оказалась уж такой редкостной стервой, что поискать. Я, конечно, тоже тогда была не подарок, а отец полностью устранился.

В общем, мы кое-как продержались два года, после чего отец оплатил мне год учебы в институте и снял квартиру опять-таки на год. И сказал, чтобы я катилась в Петербург и далее сама о себе заботилась. На прощание мы разругались.

– Так что мама? – переспросил Карпов.

– Ничего. У меня нет родственников, – твердо ответила я. – Никого. И у Савицкого тоже не было никакого брата.

– Тогда…

– Но кто те люди, чьи фотографии ты мне показал? Лиса и Вовчик? Кто они такие?

– А, эти… они работают на одного такого серьезного деятеля… в свое время, больше года назад, твой муж его здорово кинул, на большие деньги. Тот, конечно, хотел отомстить, но Савицкий тут очень своевременно погиб в аварии. Но поскольку с этой аварией все как-то смутно, неясно и подозрительно, то, видно, тот тип не до конца поверил в его смерть и на всякий случай держал руку на пульсе. Очевидно, у них тоже был кто-то свой в банке, который знал, когда состоится встреча, вот они и поставили камеру у тебя в квартире. Потому что только из окна твоей кухни виден служебный вход.

«А то я не знаю, – с усмешкой подумала я, – вот обязательно этим мужчинам нужно все объяснить».

– И вот если предположить, что твой… что Савицкий вовсе не погиб в той аварии, а просто подставил вместо себя другого человека, чтобы исчезнуть… Потому что у него были серьезные проблемы – хотя бы вот с тем типом, которого он кинул… – Карпов кивнул на телефон, откуда с экрана пялился на меня Вовчик с дебильной улыбкой. – Так вот, если предположить, что он жив, просто скрывается, то тогда все сходится. Он договорился с банкиром встретиться приватно, поскольку не может идти в банк открыто.

– А почему он ждал так долго, больше года?

– Вот этого я пока не знаю… Но обязательно выясню.

Я хотела еще рассказать ему про того странного мужчину, который был в моей квартире, поскольку его видела Софья Андреевна. А потом он ехал со мной в лифте и хотел… чего он от меня хотел? Чего они все от меня хотят, что им всем надо?

Внезапно я почувствовала жуткую усталость, ноги налились свинцом, голова клонилась набок, глаза слипались.

– Ладно, – Карпов, видимо, понял и поднялся с места, – пора тебе отдохнуть.

У меня едва хватило сил дотащиться за ним до двери, чтобы закрыться на все замки и, по совету Карпова, подвесить к двери две пустые бутылки, чтобы зазвенели, если кто-то попробует проникнуть ко мне. После чего я с закрытыми глазами притащилась в комнату и рухнула на диван, не раздеваясь.

Ксеркс был взбешен – но и безутешен.

Разгром Бессмертных, его любимого войска, его личной охраны, выбил почву у него из-под ног. На этот раз он не был так уверен в неизбежности своей победы – и не решался возобновить атаку.

Пять дней персидское войско стояло на месте. Пять дней военачальники думали, как прорвать греческое сопротивление.

Беда персов была в том же, в чем и их сила – в грандиозных размерах их армии. Эту неисчислимую толпу нужно было каждый день кормить, а все запасы, которые персы привезли с собой, быстро таяли. И отряды фуражиров, которые персы посылали по окрестностям, возвращались ни с чем – местные жители уже отдали им все, что имели, под угрозой немедленной расправы.

Нужно было наступать – и победить, чтобы прорваться к нетронутым войной местам, чтобы получить в свое распоряжение запасы греков.

На пятую ночь один из персидских воинов, несших караульную службу на краю огромного лагеря, заметил какое-то подозрительное движение за камнями.

Он вскинул лук и хотел уже выстрелить, как из-за камней поднялся худой бородатый человек в запыленной одежде и крикнул на ломаном персидском:

–  Не стреляй, добрый человек! Я принес тебе хорошие известия! Очень хорошие известия!

Перс оглядел незнакомца подозрительно и на всякий случай не опустил свой лук.

–  Кто ты такой и что тебе нужно?

–  Я отвечу только твоему командиру!

–  Говори мне – или я пристрелю тебя, как собаку.

–  Воля твоя – но если твой командир узнает, что по твоей вине Царь Царей Ксеркс лишился великой победы, как ты считаешь – намного ли ты переживешь меня?

Часовой вызвал начальника стражи, и тот отвел подозрительного грека к командующему, родичу царя Мардонию.

Вельможа с любопытством оглядел грека и спросил высокомерно:

–  Кто ты такой и что привело тебя в наш лагерь? Если ты греческий лазутчик, твоя смерть будет страшной!

–  Я не лазутчик, государь! Меня зовут Эфиальт, я родом из Феспии, и я знаю горную тропу, по которой твои воины смогут зайти в тыл воинам царя Леонида.

–  Если ты говоришь правду – тебя ждет щедрая награда. Если ты лжешь – ты будешь казнен.

–  Пошли со мной несколько солдат, и ты очень быстро убедишься, что я не лгу.

–  Что ж, я так и сделаю. Скажи мне, Эфиальт, что заставило тебя прийти к нам? Только желание получить награду?

–  Нет, государь. Я ненавижу заносчивых спартанцев, которые считают себя выше всех остальных. Я слышал о могуществе Царя Царей Ксеркса и хочу присоединиться к нему. И, конечно, я хочу получить награду…

Когда Эфиальт, получив плату за свое предательство, вышел из роскошного шатра военачальника, к нему подошел мрачный эллин в сером дорожном плаще.