Читать книгу "Лабиринт: искусство принимать решения - Павел Мотыль"

Затем Макнамара провел встречу с Объединенным комитетом начальников штабов (КНШ), на которой озвучил президентское решение, и работа по подготовке авиаудара официально началась. Одновременно с этим произошло нечто непредвиденное, поставившее под сомнение всю операцию: капитан Джон Геррик, под командованием которого проходило патрулирование 4 августа, доложил в Пентагон, что у него есть серьезные сомнения по поводу вьетнамских атак и целесообразности нанесения ответного удара:

«Данные свидетельствуют о сомнительности вооруженного столкновения; наиболее вероятно, что имел место тропический шторм вкупе с чрезмерной чувствительностью радаров на судах. Поднятые по тревоге самолеты с „Мэддокса“ не обнаружили ни одного вражеского судна. Необходимо тщательно изучить и перепроверить все данные, прежде чем принимать дальнейшие меры»[104].

Обескураженный Макнамара обратился за разъяснениями к адмиралу Шарпу, который признал, что не может со стопроцентной уверенностью подтвердить достоверность вьетнамских атак на американские эсминцы. Вместе с тем в своем изначальном донесении Улисс Грант Шарп предоставил весьма подробные сведения об этих атаках, вплоть до количества выпущенных вьетнамскими катерами торпед. Шарп запросил у Макнамары отсрочку для проверки всех фактов и рекомендовал отложить на это время военные действия. Вновь был созван срочный совет КНШ, на котором Макнамара пытался добиться от генералов – действительно ли по американским эсминцам был открыт огонь, как гласила первоначальная сводка? Под давлением министра обороны адмирал Шарп в итоге заявил, что атаки все же имели место. Впрочем, сделал он это в, мягко говоря, двусмысленных выражениях; на просьбу дать окончательный ответ, Шарп ответил: «В этом нет никаких сомнений!.. Я думаю»[105].

Президент Джонсон тем временем нетерпеливо ожидал отмашки от Макнамары к началу операции: он постоянно справлялся о том, как проходят совещания, сколько еще времени потребуется и когда наконец все будет готово. Однако шло время, но из министерства Макнамары все еще не поступало четких указаний, и президент не мог выступить с официальным заявлением по поводу ситуации во Вьетнаме и реакции США[106]. Наконец, в двенадцатом часу ночи Роберт Макнамара одобрил план операции. Спустя полчаса, сидя в Овальном кабинете, президент заявил, что им было отдано распоряжение нанести «ограниченный и адекватный нанесенному» ответный удар по целям на территории Северного Вьетнама. Благодаря поддержке плана операции Макнамарой и прочими авторитетными советниками Конгресс единодушно проголосовал за принятие «Тонкинской резолюции», даровавшей президенту Линдону Джонсону право посылать американских военнослужащих во Вьетнам. Война началась.

В контексте механизма принятия решений ошибка американских властей очевидна: действуя в абсолютно новых условиях, столкнувшись с народом, культура которого радикально отличалась от американской, имея дело со странным и неподтвержденным происшествием, власти принимали решение исключительно на основании поддерживающего подхода, несмотря на то что факты требовали перехода к более глубокому исследованию ситуации. Никто даже не попытался выиграть время, наоборот: заранее был установлен крайний срок, к которому необходимо было принять решение (телевизионное выступление Линдона Джонсона), и все оказались под его давлением. Исследовательский подход был сразу отвергнут, как требующий слишком много времени, а всех, кто призывал к нему, вроде капитана Геррика, заставили успокоиться. И эта ошибка повторялась на всех уровнях: на капитана Геррика давил адмирал Шарп, на которого давил Роберт Макнамара, на которого, в свою очередь, оказывал давление президент Джонсон. Принятое в условиях дефицита времени, под влиянием авторитетных, высокопоставленных чиновников решение не могло основываться ни на чем конкретном, кроме гипотез и домыслов; опубликованные в 2005 году рассекреченные документы свидетельствуют, что 4 августа 1964 года в Тонкинском заливе никто американские корабли не атаковал.

Бывший министр обороны принял участие в документальном фильме Эролла Морриса 2003 года «Туман войны», в котором были подробно описаны важные эпизоды и персоналии Вьетнамской войны. В фильме Макнамара признает, что решение о начале войны было принято на основании ложных предположений и стало результатом множества неверных шагов администрации президента и лично президента Джонсона. Он отмечает три основные причины случившегося. Во-первых, по его мнению, все, связанные с Тонкинским инцидентом, как в заливе, так и в Вашингтоне, находились под чрезвычайным давлением, что и заставило их «увидеть то, что они хотели увидеть». Во-вторых, в окружении президента не нашлось своего Томми Томпсона, как у Кеннеди во время Карибского кризиса, с ясным пониманием амбиций и мотивов Северного Вьетнама. В результате, как подчеркивает в фильме Макнамара, американцы поняли общую ситуацию в стране и регионе совершенно превратно. В-третьих, он приводит фрагмент одного из выступлений президента Линдона Джонсона:

«Если все усилия маленького Вьетнама по отстаиванию своей независимости столь легко пойдут прахом, спросите себя: что же будет с другими малыми странами? […] Америка всегда побеждает в войне, которую ведет, можете в этом не сомневаться. Мы объявили войну невежеству и безграмотности – и победили. Мы одолели бедность и болезни. Теперь мы объявляем войну тирании и насилию. Мы готовы постоять за свои идеалы, даже если, защищая их, нам придется сложить жизнь»[107].

В типично «индюшачьей» манере делается вывод, что эта война будет выиграна, поскольку были выиграны все предыдущие. Поэтому степень угрозы воспринималась как минимальная, а война выглядела рядовым конфликтом, к которому не нужна какая-то особая подготовка. Эхо подобного отношения еще не раз отзовется в дальнейшем ходе войны.

В последующие годы произошла массовая эскалация военных действий: авиаудары сменились введением регулярных войск, в 1965 году во Вьетнам были отправлены более 200 тысяч американских солдат. Но глубоким исследованием ситуации так никто и не занимался. В большинстве случаев солдаты имели весьма смутное представление не только о своих противниках-вьетнамцах, но также и об особенностях ландшафта и погодных условиях, в которых им предстояло воевать. Сохранялась уверенность, что конфликт будет довольно вялым и дело окончится легкой победой. Никто не предпринимал даже попытки понять вьетнамский народ, который воевал не на стороне одной из сверхдержав против другой, участвуя в холодной войне, а сражался за независимость и воссоединение расколотой женевскими соглашениями страны. В «Тумане войны» Роберт Макнамара вспоминает, как в 1995 году, когда все уже давно кончилось, он встречался с главнокомандующим вьетнамской армией Во Нгуен Зяпом. Он без обиняков объявил Макнамаре, что тот попросту невежественен по части вьетнамской истории, и смеялся над его утверждением, что Северный Вьетнам был союзником коммунистического Китая и СССР. Учитывая многовековую историю противостояния вьетнамского и китайского народов, подобные слова выглядят опасным заблуждением и показывают, что американцы не проанализировали фундаментальные проблемы региона, в который вторглись.