Читать книгу "Русское экономическое чудо: что пошло не так? - Сергей Алексашенко"

Вторая не менее важная проблема – это очищение бюрократии. Государство не может существовать без бюрократии, всегда будут существовать какие-то министерства, администрация президента, ведомства, и неправильно считать, что все люди, которые там сидят, враги, которые только и хотят, что воровать. Конечно, там сидят нормальные люди, зачастую очень умные, очень квалифицированные. Но те, кто сидит сверху, задают им команду, задают камертон, вот стукнули, и главная нота пошла, и чиновники работают по главной ноте.

У меня был богатый опыт общения с чиновниками разного уровня, и я хорошо понимаю, что чиновник, которому ты ставишь задачу, чиновник, которому ты объясняешь, чего ты хочешь добиться, будет готов и проявлять свою смекалку, и проявлять свою инициативу, и, в общем, ему это нравится. Потому что многим людям нравится решать сложные задачи. И то же самое касается воровства. Я вспоминаю свой разговор с одним хорошим знакомым, который несколько лет был директором крупнейшего государственного предприятия. Предприятие отличалось тем, что там всегда был высокий уровень воровства. И когда он поработал полгода, я к нему приехал в гости и спросил: скажи пожалуйста, как с воровством протекает? Он говорит:

“Знаешь, все очень просто: рабочие смотрят на тебя. Если директор не ворует, то они понимают, что воровать нельзя. Вот не надо бороться, не надо бить никого по рукам, не надо охрану усиливать, просто рабочие сразу видят, директор ворует или не ворует”.

Третье направление программы – это бюджетный маневр. Главный тезис – в России много денег, и не надо говорить, что Россия бедная страна. В России в бюджете, у государственных компаний, в федеральном бюджете, у региональных, у местных бюджетов огромное количество денег в управлении. Просто большая часть денег воруется. И если мы как государство, как граждане не будем разрешать чиновникам и госкомпаниям воровать, если мы перераспределим деньги и не будем содержать полицейское государство, содержать Росгвардию, в которой 400 тысяч человек занимается только тем, что охраняют лично президента Путина, если мы прекратим производить танки, которые в современной войне не нужны, потому что мы не собираемся ни на кого нападать (а танки – это орудие нападения) то Россия сможет высвободить огромное количество денег. И эти деньги будут перераспределяться и в регионы, и в муниципалитеты, и на повышение зарплат, и на здравоохранение, и на науку, и на медицину, то есть на самом деле деньги должны пойти на улучшение жизни населения.

И последний блок – это борьба с неравенством. Здесь очень часто мне приходится слышать, что этого делать не надо, что ипотека 2 % и минимальная зарплата 25 000 руб. – это популизм. Знаете, я изначально тоже к этому скептически относился. Более того, мне очень не нравится лозунг, что в России существует большой уровень неравенства по распределению богатства, давайте мы его сократим. Мне кажется, распределение богатства, наверное, нельзя сократить. Есть Алекперов, есть Потанин, есть Фридман, у которых есть миллиарды, и их единицы, и эти миллиарды никаким образом не перераспределить без новой экспроприации в пользу тех, у кого ничего нет. А вот проблема выравнивания уровня доходов в России существует, и этим нужно заниматься. И второе, что, может быть, даже важнее, это выравнивание возможностей. У людей из бедных семей должны быть возможности для выхода наверх, и поэтому надо всерьез заниматься реформой образования.

После этого мне задают вопрос: послушайте, а где же экономика? Экономика состоит в том, что не надо писать ничего особого экономического. Не надо думать, что кто-то умный от имени государства напишет колоссальный план, экономика прочитает его и узнает, что нужно сделать, и начнет немедленно реализовывать. Не будет ничего такого, потому что это невозможно. Рыночной экономике невозможно приказать. В рыночной экономике можно либо дать стимулы, либо начать кошмарить. Путин и его окружение кошмарят бизнес, кошмарят много лет подряд, последствия этого всем хорошо видны – экономического роста нет и не предвидится. Поэтому то, что хочет делать президент Навальный, – это снижение бюрократического давления на бизнес, это нормальная налоговая политика, где сырьевые компании, которые получают огромную ренту, делятся с бюджетом, делятся с населением. Это экономика, в которой есть право на ведение бизнеса, а бизнесмен является важным и нужным гражданином общества, который создает добавленную стоимость и благодаря которому растет экономика. И не надо его трогать. И не надо просить кандидатов в президенты: а вы напишите, что вы будете делать с индустрией медицинских препаратов. Не будет ничего делать президент с индустрией медицинских препаратов. Не его это дело.

Последний сюжет, о котором мне хочется поговорить. Приходит много таких замечаний: не прописаны детали, программа общая, неконкретная. Первое, повторю: программа рассчитана на широкого избирателя, и он должен ее понимать. Второе: представьте себе 18 марта. Путин и Навальный выходят во второй тур, через две недели Навальный второй тур выигрывает, становится президентом. Но он президент с той самой Думой, которая у нас есть. Это Путин может сегодня сказать: знаете, у меня есть программа Кудрина и программа Титова, у меня есть законы-постановления, и Дума в течение трех дней нажмет все нужные кнопки, и все законы будут немедленно приняты. Вы же понимаете, что у Навального так не будет, потому что эта Дума в любом случае будет вставлять ему палки в колеса, так что разрабатывать сегодня проекты законов, наверно, не стоит. Дальше у Навального возникает огромная проблема: а кто будет в правительстве? Вот представьте: он победил, ему нужно формировать правительство, ему нужно провести переговоры со многими интересантами, со многими политическими силами, потому что нужно как-то договариваться, нужно будет строить новую страну. Я пообщался с чиновниками, бизнесменами и экспертами, предлагая им поучаствовать в разработке программы Навального, но в лучшем случае ответ следующий: давай мы анонимно тебе что-нибудь скажем, но ты, пожалуйста, не ссылайся, и вообще лучше потихоньку, даже не оставляя следов в электронной почте. Люди боятся, их тоже можно понять, не все готовы идти на баррикады. И Навальному будет безумно тяжело сформировать правительство. Потому что ему со многими людьми и со всеми проблемами нужно будет знакомиться.

Мне хорошо знакома позиция, когда говорят, что в программе нужно проработать все детали и до мышей, что называется дойти, чтобы последний эксперт закрыл последний вопрос, но я думаю, что это пустая трата времени. Программа конкретных действий пишется тем человеком, который будет эту программу реализовывать. Каких бы мы сегодня умных экспертов ни набрали, какая бы замечательная программа ни получилось, невозможно ее дать в руки министру, который придет после победы Навального на президентских выборах в мае после инаугурации, и сказать: вот это делай! Какой бы человек ни пришел на это место, у него будет свой взгляд, он будет сам думать и принимать решения. И с этим человеком, с этим министром, с тем правительством, которое возникнет, будет разговор о целях. С ними нужно будет договариваться, что есть четыре главные цели, и давайте все планы действий в вашем ведомстве вы будете делать в соответствии с этими целями, с базовыми принципами. И тогда те люди, которые станут во главе ведомства, будут сами решать, что им делать и с какой скоростью, что – через законы, что – через постановления, что – через приказы по министерствам.