Читать книгу "Дантисты тоже плачут - Дарья Донцова"

– Детка, что ты тут делаешь?

– Простите, – ответил ребенок тоненькимголоском, – я здесь живу, а вам кого надо?

Я пригляделась, нет, конечно, это не Ева, нокак похожа! Те же волосы, глаза, нос. Даже мимика совпадала. Стоявшая в дверяхдевочка морщила лоб и улыбалась, как дочка Резниченко, а когда она двинуласьвнутрь квартиры, я обратила внимание, что и походка у нее была точь-в-точь каку Евы. Ребенок передвигался боком, словно ей связали ноги в коленях. Никогда невидела столь похожих детей.

В просторной комнате, битком набитой мебелью,сидела у телевизора крупная женщина лет шестидесяти пяти.

– Тетя из милиции, – сказаладевочка.

Я вспомнила Носорога, вытащила из сумочкикрасное удостоверение сотрудника Дома наук о человеке и помахала им наблагоразумном расстоянии от носа дамы. Но та не проявила бдительности.

– Садитесь, садитесь, – радушнопропела она, откладывая вязанье, – чем обязана?

– Антон Федоров здесь живет?

Женщина вздохнула:

– Жил, да, это была его квартира.

– А где он сейчас?

– На кладбище. Зять скончался три годатому назад, попал в автомобильную катастрофу. Гнал с недозволенной скоростью помокрой дороге и врезался в опору моста. Сам умер сразу, а дочка моя еще неделюв больнице промучилась перед смертью, бедняжка. А зачем вам Антон?

– Скажите, зять никогда не рассказывалвам о первой жене?

– Да она сама много раз сюда заявлялась.Стоило Антону получить наследство, как Надя живо вспомнила про алименты.

– Какое наследство?

Словоохотливая женщина уселась поудобней ипредложила чашечку кофе. Но я вспомнила Носорога и гордо сообщила, что нахожусьпри исполнении.

В рассказе дамы сквозила неприкрытая ненавистьк Наде. Оказывается, Антон не оформлял с ней отношения официально. Брак осталсягражданским. Рождение девочки никак не повлияло на мужчину. Дочка его неволновала, впрочем, Надю тоже. Ребенка сплавили сестре матери и продолжали житьв свое удовольствие.

Но скоро беззаботная, думающая только обудовольствиях сожительница стала надоедать Антону. Как всем мужчинам, емухотелось чистых рубашек, вкусного обеда и телевизора по вечерам. Надя неутруждала себя стиркой, готовила полуфабрикаты, а чуть темнело, предпочиталабежать на танцы. Отношения начали портиться. И тут Антон познакомился с Майей.Та, в отличие от Нади, охотно сидела дома перед голубым экраном, жарила котлетыи безустанно пылесосила квартиру.

Некоторое время Антон работал на два фронта,но потом чаша весов окончательно склонилась в сторону Майи. Надя не сталагоревать, схватила чемоданчик и ушла. Несколько лет Федоров ничего о ней неслышал. Но тут скончалась престарелая тетка, и Антон неожиданно получил хорошеенаследство. Как узнала об этом Надя – неизвестно. Но однажды теплым майскимднем она явилась вновь. Дверь открыла Майя. Мило улыбаясь, ее предшественницадвинулась в столовую. На руках она держала празднично одетую Кристину. Усадивдевочку на диван, Надя сообщила, что очень нуждается и просит денег насодержание ребенка. Антон сначала оторопел. Он совершенно забыл о существованииКристины и искренне считал, что имеет только одну дочь, рожденную не так давноМайей. Надя с милой улыбкой выслушала отказ и сказала, что может потребоватьофициального признания отцовства. Но это означает суд, издержки, гонорарадвокату. К тому же алименты будут значительно выше той суммы, которую онапросит сейчас.

Майя посоветовала мужу согласиться. С тех порНадя частенько приходила к Антону, не забывая при этом прихватывать с собойКристину. Аппетиты ее росли, дочке все время что-то требовалось: пальтишко,ботиночки, кроватка… Когда дело дошло до ковра, Майя взбесилась.«Почему, – кричала она мужу, – моя дочь должна лишаться нового платьяиз-за выблядка Нади?» Теща моментально встала на сторону дочери. «Твой ли этоеще ребенок, – вкрадчиво нашептывала она зятю, – совершенно непохожа,ничего общего, то ли дело Катя, вся в тебя, что глаза, что нос, а Кристина?Обидно кормить чужого ребенка и ущемлять своего».

Антон призадумался и в очередной приход бывшейлюбовницы категорично заявил: денег больше не будет. Надя опять завела песнюпро суд, но мужчина по совету тещи сходил к адвокату и оказался во всеоружии.«Пожалуйста, дорогая, – радостно сообщил он, – подавай в суд. Я сдамвсе необходимые анализы. Признают отцовство – заплачу». Пришлось Наде убиратьсянесолоно хлебавши.

– Я оказалась права, – говорилапожилая женщина. – Эта шлюха не пошла в суд, испугалась, что анализы точнопокажут: Антон не отец Кристины. Больше она не приходила, негодяйка. А дочкаоказалась такой же наглой, как и мать. Заявилась к нам и сообщила, что Надяумерла. Денег, наверное, хотела. Но я-то ей ничего не дала, тоже мне, родственницанашлась! Антона и Майи уже не было в живых, и мы с Катюшей вдвоем остались.

Безумно похожая на Еву Катя не проронила вовремя разговора ни слова.

По дороге домой я подвела безрадостный итог:конечно, Кристину и Надю в семье Федорова не жаловали, но убивать их несобирались. Да и никаких особых тайн я тут не узнала. Ну, обманула Надялюбовника, тянула деньги на чужого ребенка, подумаешь, дело какое. Сплошь ирядом встречается. Интересно, с кем жила потом женщина? И узнать не у кого.Розу убили, может, Алевтина что-нибудь знает?

Дома меня встретила возбужденная Наташка:

– Ну, сколько можно шляться? Самазаварила кашу, теперь расхлебывай.

Из столовой доносились голоса и звяканьепосуды. Внезапно зазвучал смех Казика.

– Новицкие пришли?

– И Новицкие тоже, а главное – приехалгениальный писатель Тема, погляди на явление.

Я ринулась в столовую. В феврале темнеет рано,и в комнате горели все светильники. За столом, покрытым сиреневой шелковойскатертью, сидело много народа. Зайка, Аркадий, Маня, Кока и Марта Игоревна. Воглаве стола восседала Сонька, по левую руку от нее пристроился Казик. Возлеживописца сидели незнакомый мужчина и какой-то подросток. Мужчина был тучен,краснолиц и изъяснялся на чудесном русском языке. В тот момент, когда мы сНатальей вошли в столовую, он зычно объяснял разницу между повестью и романом.

«Слава богу, – подумала я, – вполнеприлично выглядит и как здорово говорит по-русски, никакого украинскогоакцента».

Впрочем, следовало радушно поздороваться сблизким другом семьи, и я с распростертыми объятиями двинулась к толстяку.

– Дорогой, страшно рада, жаль, что такдавно не встречались!

– Откуда ты знаешь Романа? –изумился Казик.