Читать книгу "Спецхранилище - Олег Синицын"

Все было кончено в течение пятнадцати—двадцати секунд. Лучи из-за туч исчезли, оставив за холмом полыхающее пожарище. Я не мог отвести от него глаз.

Сквозь дребезжащий гул в ушах я различил мелодию играющего в кармане мобильника.

Звонил Гордеев.

– Положение оказалось серьезнее, чем мы предполагали, капитан! – кричал он мне в ухо из трубки. – Взвод уничтожен. Истребитель сбит. На тебя идет боевая тарелка. Держись, Стремнин, богом тебя заклинаю!

Глава 12Последний рубеж обороны

Все исчезло. Не было никаких движений, никаких шевелений, никаких световых эффектов в небе. Только пожар за холмом, который добавил нам света в лагере. Вывернув шею, я внимательно оглядывал могучую ватную перину облаков, низко висящую над нами. Где прячутся эти летающие сволочи?

Вернув взгляд на землю, я неожиданно обнаружил около себя Морозова. От быстрого дыхания его грудь часто вздымалась. На искаженном страхом лице играли кроваво-красные отблески. Серебристый колпак съехал на левое ухо.

– Это что? Вот с этим вот мы должны сражаться? – истерично завопил он. – Да они сожгут нас как кузнечиков в печке!

Я вкатил ему смачную оплеуху. Морозов не удержался на ногах и ткнулся задницей в землю.

– Ты что здесь делаешь! – рявкнул я. – Марш бегом на вышку!

То ли из-за пережитого стресса, то ли из-за водки губы плохо слушались, поэтому слова получились скомканными. Морозов испуганно таращился на меня снизу вверх, я стоял над ним, пошатываясь, пьяный и злой, со сжатыми кулаками.

– Командир, – позвал из темноты дядя Саня. – Тухлое наше дело. Сбросят несколько бомб – от нас мокрого места не останется.

– Не сбросят! – огрызнулся я, отвечая всем разом. – Они с нами будут бережно, как с любимой женщиной. Им очень нужна штуковина, которая у нас хранится, а при массированной бомбардировке ее можно повредить.

– Так, может, это… того ее? – раздался с другой стороны неуверенный голос Тарасыча. Морозов ползал у ног, рассматривая меня взглядом побитой собаки.

– Нельзя ее того. Был приказ сохранить во что бы то ни стало. Хватит разговоров, всем на свои рубежи! Мороз, я что сказал, твою мать! …Хотя нет, стой. Стой, говорю, иди сюда! Нечего тебе на вышке торчать у всех на виду, и так все ясно. Иди лучше к Орехову… Где Орех?

Наш полууголовник исчез. Сгинул в синей вечерней мгле. После телефонного звонка я видел его фигуру, копошащуюся возле ограждения, но потом прибежал Морозов, и я потерял Орехова из вида.

На три окрика во все горло он не отозвался. Я отправил следом в пространство длинную матерную тираду, потом, переместившись под навес, опрокинул в себя еще стакан, зажевал чьей-то колбасой и вернулся к бункеру. Орех сбежал, поняв, с чем нам придется иметь дело. Поступок вполне укладывался в его характер, составленный из бесчисленных понтов. А стоило попасть в настоящую передрягу, как его и след простыл.

Воздух вокруг меня вдруг пришел в движение. В пробитых обломком казармах засвистел ветер. На севере, за стеной темного леса, что-то завыло, загудело. Землю под ботинками прошила дрожь. У стоявшего возле меня Морозова ослабли ноги, и он рухнул коленями на бетонную отмостку.

– Мамочки, что это? – прошептал он.

Из темного ветвистого массива послышался треск сучьев, хруст стволов… и из-за леса на нас выплыло огромное массивное блюдце.

Аппарат пришельцев шел низко, волочась днищем по верхушкам деревьев, осыпая вниз дождь из сучьев, листьев и хвои. Движение сопровождал высокий чужеродный гул. На фюзеляже светились красные огни, похожие на чьи-то огромные глаза, прищуренные от ярости. В тот момент мне подумалось, что дяди Сани с двустволкой, посаженного на том направлении, все-таки недостаточно.

Летающее чудовище отделилось от леса и, скользнув над свободным от деревьев участком земли, повисло над нашей караулкой, кажущейся жалкой и хрупкой на фоне тяжелой гудящей стали.

Бластер как-то незаметно переместился с плеча в руки. Пальцы попытались поудобнее устроиться на изгибах чужого оружия, но не получалось. Впрочем, уже неважно.

Пришло время опробовать трофейную пукалку на полноразмерной мишени.

Предохранителем служил небольшой рычажок на затворной раме. Я повернул его, плотно прижал к плечу короткий приклад и поймал в широкоугольный прицел массивный борт, висящий в воздухе.

– Целься в корму, Валера, – шепотом напомнил я себе. – В корму голубушке…

Завиток курка туго уперся в указательный палец, затем поддался. Ствол мягко дернулся в руках, толкнув прикладом в плечо. Раструб сверкнул вспышкой, лоб и левую сторону лица обдало жаром.

Из ствола выскочил сгусток огня и с визгом устремился в просторный борт летающего блюдца.

– Откушай соли-хлебушка, тварь!

Раскаленный оранжевый шар летел, поворачиваясь и оставляя после себя длинный огненный след. За несколько мгновений он пересек воздушное пространство над хранилищем, поднялся на уровень блюдца и толкнул его в борт.

Брызнули искры.

…Которыми все и закончилось. Плазменный заряд, вчера с легкостью прошивший железобетонные плиты ограждения автотракторного депо, от контакта с бортом НЛО рассыпался на искры, не причинив ему заметного вреда.

У меня во рту стало сухо.

Справа раздались хлопки карабина. Было слышно, как пули бесполезно щелкают по борту тарелки и рикошетят в темноту. Я с трудом осознал, что это Тарасыч из своего укрытия открыл огонь по НЛО.

– На тебе, гадина!.. На! На! – слышался его старческий надтреснутый голос.

Бывшего электрика охватил гребаный азарт.

– Отставить огонь! – закричал я. – Беречь патроны!

Однако Тарасыч успел сделать еще два бесполезных выстрела, прежде чем смысл команды дошел до его взбудораженного адреналином разума. Карабин замолчал. Идиот. Половину боезапаса израсходовал. Когда из тарелки высадится штурмовой отряд, у него останется всего пять патронов, чтобы их остановить.

Впрочем, и с десятью шансов было немного.

Блюдце подвинулось в нашу сторону. Повернулось вокруг оси градусов на тридцать, скрыв вытянутую часть фюзеляжа, которую, по словам Гордеева, нужно считать кормой. На борту открылись ячейки, из которых появились раструбы, похожие на мой бластер, только гораздо больших размеров.

Гораздо больших.

– Во-оздуу-у-ух!! – заорал я и бросился со всех ног в бетонное заглубление перед гермодверью, где, обхватив голову руками, уже сидел на корточках Морозов. В данных обстоятельствах весьма мудрое решение. Впрочем, более мудро будет убраться в бункер, под трехметровую защиту земли и бетона.

Трясущимися руками я достал из кармана связку с ключами. В этот момент на нас обрушился первый залп небесной артиллерии. Связка вывалилась, отлетев куда-то в угол. Позабыв о ней, я упал на колени рядом с Морозовым, укрыв голову руками по его благоразумному примеру и молясь всем известным мне богам, большинство из которых были чьими-то непонятными матерями.