Читать книгу "Антихрист - Питер Джеймс"

– Ты ведь помнишь, что я немного экстрасенс?

Сьюзан кивнула. Он говорил ей о своих предчувствиях, о своих телепатических экспериментах, о том, что иногда он может видеть окутывающую людей ауру. Она знала, что он прочел большинство книг по этой тематике.

– То, что я скажу, может прозвучать странно. Я не хочу тебя пугать. – Он замолчал.

Сьюзан терпеливо ждала продолжения. Он похлопал по карманам, вытащил из помятой пачки сигарету и прикурил. Дым поплыл в сторону Сьюзан, и она ощутила знакомый уже запах жженой резины.

Он курил, а она смотрела на его седые, вольно развевающиеся космы до плеч, на его жесткое, но приятное лицо и думала, как же все-таки он похож на ковбоя – человека без имени, одинокого всадника прерий.

Она восхищалась его талантом ученого. Он носил в голове столько знаний, столько оригинальных идей. Она глубоко любила Джона, но все же не один раз думала о том, что, если бы она была свободна, они с Фергюсом могли бы сблизиться.

– Мне снится один и тот же сон. – Он затянулся сигаретой, не глядя на нее. – Я знаю, что вы с Джоном решили не заводить детей, но в этом сне ты беременна.

– И?..

Мотнув головой, он посмотрел на нее. Зрачки его глаз уменьшились, поймав отблеск солнечного света, отразившегося от воды. Ветер подхватил прядь его волос и обернул вокруг головы.

– Не надо было мне ничего говорить. Это безумие. – Сьюзан склонила голову, искоса посмотрела на него, стараясь сохранить нейтральное выражение лица, и сказала: – Этот сон произвел на тебя такое впечатление, что ты позвонил мне домой?

Он сделал еще затяжку.

– Да. Это, конечно, не мое дело, но вы ведь не планируете завести ребенка?

Она поколебалась. Он насторожился.

– Нет.

Он вскинул руки к небу:

– Хорошо. Это хорошо.

– Ну а если бы мы передумали и решили завести ребенка, это было бы плохо? Что ты видел во сне?

Фергюс задумался. Он смотрел ей в глаза, до него доносился запах ее духов, а ветер трепал ее рыжие волосы. На прошлой неделе казалось, что все так срочно. Но здесь, на набережной, под ярким солнцем, Сьюзан казалась такой впечатлительной, уязвимой – и она только что заверила его, что не собирается заводить ребенка, – что он не захотел, чтобы она волновалась на пустом месте. Он хотел другого – обнять ее и посмотреть, к чему это приведет.

В таких случаях очень важно поймать момент, когда между душами людей открывается крохотное оконце, потому что через несколько секунд оно может захлопнуться снова. Сейчас Фергюс чувствовал, что оконце открыто.

На прошлой неделе он искренне полагал, что Сьюзан хочет родить ребенка, и сейчас улавливаемые им вибрации подтверждали это, но катастрофа больше не казалась такой близкой. Она не собиралась рожать ребенка от Джона. Но может быть, от кого-нибудь другого? От нового любовника?

– Ничего, – наконец сказал он. – Это имело бы значение только в том случае, если бы ты была беременна.

Она кивнула, избегая смотреть ему в глаза.

И он сделал ход. Он обнял ее за плечи, но она вздрогнула от неожиданности и сделала неосознанный шаг назад, вынудив его ослабить объятия.

– Я люблю тебя, Сьюзан, – сказал он.

Она, вспыхнув, посмотрела на него:

– Фергюс, я… – Она покачала головой, а он все держал ее за плечи – крепко, но неуклюже, и лицо его было слишком близко и закрывало солнечный свет.

Он отпустил ее и отступил на полшага.

– Сьюзан, я… прости, я не смог сдержаться. Я правда люблю тебя.

Она беспомощно улыбнулась.

– Я не уверен… Какие у тебя отношения с мужем?

Сьюзан терялась в догадках, что же она сделала, что он такое себе вообразил, и попыталась разрешить ситуацию, по возможности не задевая чувств Фергюса.

– Фергюс, извини меня, ты застал меня врасплох. – Она улыбнулась. – Ну, то есть мне, конечно, лестно, и ты мне очень нравишься. Но я счастлива в браке и люблю своего мужа.

Фергюс стоял весь красный.

– Извини.

Она опять улыбнулась, не зная, куда смотреть – на него или на брусчатку набережной.

– Я очень ценю нашу дружбу, Фергюс.

Он докурил сигарету до фильтра, бросил на землю и затушил, раздавив ботинком.

– Я буду рядом, ладно? Звони мне в любое время, днем, ночью – мне без разницы. Просто пообещай мне, что, если тебя что-нибудь начнет беспокоить, ты мне позвонишь. Хорошо?

Сьюзан пообещала.

А Кунц, который отчаянно пытался справиться с бушующей внутри яростью, решил, что мистеру Сароцини необходимо услышать этот разговор.

29

Черно-белое или, скорее, серо-белое изображение на мониторе было размытым, и Сьюзан не сразу разглядела то, на что указывал палец Майлза Ванроу, проводившего ультразвуковое исследование, и, даже разглядев, не была уверена, что смотрит туда, куда нужно.

– Вот это? – спросила она. – Что-то вроде овала? – Она все еще сомневалась, что смотрит куда надо. – Вот этот темный пузырь? Это мой ребенок?

– Да. Поздравляю, Сьюзан. Вы на пятой неделе беременности.

Сьюзан с любопытством смотрела на овал. Затем ее внимание привлекла медсестра доктора Ванроу, высокая, суровая женщина лет пятидесяти, со стальными волосами, гладко зачесанными назад и удерживаемыми на месте двумя заколками. Медсестра улыбалась, но ее улыбка была холодной и формальной, будто она скрывала от Сьюзан что-то важное.

Сьюзан посмотрела на гинеколога и спросила:

– С ним все в порядке? Я имею в виду, с ребенком. Он… она… он здоров?

– Да, Сьюзан, все выглядит совершенно нормально. Но, пожалуйста, не забывайте, что плоду всего пять недель, и пока мы можем видеть только околоплодный пузырь. – Доктор Ванроу снял резиновые перчатки и направился к раковине. Сьюзан оделась и последовала за доктором Ванроу в небольшой кабинет, расположенный рядом с комнатой для осмотров.

Сьюзан удивила теснота кабинета: этот человек регулярно принимал роды у членов королевской семьи, у богатых и знаменитых людей, а его практика занимала всего две комнаты, каждая из которых была размером с чулан, на третьем этаже одного из зданий по Харлей-стрит.

Ей нравилась эта скромность, Сьюзан не забывала, что Майлз Ванроу раньше был недосягаем для нее, и больше доверяла ему. Она подумала, какой, наверное, шок был у некоторых его пациенток, когда они попадали в такое место.

Она восхищалась спокойной деловитостью Ванроу. Она не знала, сколько ему лет – скорее всего, около шестидесяти. Он был широкоплечим и плотным, но не очень высоким и носил ужасную прическу: короткие волосы торчали во все стороны, будто он стриг их сам. Все его костюмы были очень дорогими, но старомодными и поношенными, будто он приобрел их еще в бытность студентом-медиком. Он излучал уверенность в себе, имел ухоженные руки с маникюром, красивые синие глаза и сногсшибательный бархатный голос. Он распространял вокруг себя ауру уюта и напоминал Сьюзан ее любимого плюшевого медведя.