Читать книгу "Ингви фон Крузенштерн - Владимир Атомный"

– Вообще не понимаю, как вы умудрились встретиться.

– Это бо-о-льшой секрет, – подняла она вверх указательный палец, а потом перевела взгляд на тепло улыбающуюся Софию. – Госпожа, давайте я помогу…

Мой ошалелый провожающий взгляд красноречиво показал девушке, что думаю. Потом же стало не до того – мужской компанией вышли на перекур, строго предупрежденные возвращаться быстро, ибо уже скоро все будет готово к сытному ужину.

Познакомив Ивана с Вейко, я распалил трубку и лихо затянулся.

– Чего это ты стал табаком баловаться, брат? – сыграл бровями Иван.

– Даже не знаю, – пожал плечами я. – Само получилось. И вообще, рассказывай давай! Времени нет почти.

После того, как охрана Скотовича избила меня, магмейстер и комендант распорядились отнести к лекарю. Ивану позволили быть рядом до утра, а потом Самуил Архипович тайно сообщил, что отправит меня в Санкт-Петербург своим транспортом. Так как Иван не успел передать все дела, поехать вместе не смог, что в итоге оказалось к лучшему.

Неким образом порт облетела новость о случившемся. Пусть, перевранная, но Марина суть уловила быстро и стала искать способ увидеться со мной. Имея знакомства в среде воров, она быстро вышла на Ивана, а после подробного рассказа, кем мне приходится, он решил взять ее с собой, хотя сомневался. Я еще раз обнял брата за верность решения.

Короткий рассказ кончился тем, что у Ивана есть сюрприз, но покажет его позже, после ужина. Изнемогая от любопытства, я подпихнул его к дому.

За изобилующим яствами столом удивительным образом собрались люди, с которыми я успел познакомиться совсем недавно. Когда Бранд отправлял меня на Русь, то эта перспектива казалась столь же темной и нежеланной, как и все остальное на тот момент. Сейчас же я ожил и заново начал отстраивать жизнь. Пусть все, чем я скрепляю «стены», пропитано кровью и жаждой мести. Пусть так. Именно к войне готовил меня отец и ковал крепкий, упругий стержень воли. Оглядывая людей за столом, всматриваясь в лица, я готов сражаться за их жизни. Мой путь – это бой. И я благодарю богов, что рядом есть такие чудесные спутники, а не пропитанное предательством одиночество.

За увлекательными разговорами минул вечер. В меру возможностей каждый рассказал о себе и о планах на жизнь. София умело вела или меняла тему разговора, чтобы никто не попадал в неудобные ситуации. Так уж получилось, что тут у каждого за душой есть вещи, рассказывать о которых нельзя.

Когда стемнело, мы снова вышли на воздух. Иван сразу отлучился смочить стену дома, Вейко взялся за набивание трубки, а я с улыбкой вслушался и, закрыв глаза, всмотрелся в окружающее эфирное поле. Гниль понемногу вымывается, связи восстанавливаются. Работа сделана хорошо.

– Ну что, дружок, завтра выезжаем?

Зажечь огонек на пальце удалось значительно легче, почти без напряга. Дед раскурил трубку и сделал глубокую затяжку.

– Да, дедушка. Дела закончены.

– Вот и хорошо. Тебе, смотрю, намного легче.

Я рассмеялся, памятуя о способе восстановления.

– Это точно.

– Да, хорошо вам, магам. Быстро это делаете, а мне было тяжко, а сейчас подавно.

– Болит чего?

– Спроси лучше, что не болит, – старым вороном рассмеялся Вейко.

Я принял трубку и выпустил пару клубов дыма. Вернулся Иван.

– Дедушка, – посмотрел я на него в слабом свете из окон, – вы попросите Софию подлечить вас. Она умеет намного лучше меня. Но если вдруг откажется, то тогда я попробую.

– Ой! Брось, дружок. Старость – она и есть старость. Я свое отбегал…

– Нет-нет, вы обязательно попросите, – покачал я головой. – Лишним не будет. Если сами не скажете, я скажу.

– Вот ведь озаботился, – проворчал он.

– Конечно! Это важно.

Мы вернулись. София и Марина тихо беседуют, быстро найдя общий язык. Иван вдруг потянул за рукав. Оказалось, что в гостевую комнату – сюда его, вместе с Вейко, поселила хозяйка. Когда свечи были зажжены, разговор начался:

– Приготовься, брат! – плотоядно ощерился мой названый брат.

– Черт! Показывай уже!

Он обошел одну кровать, другую, нагнулся к тумбе. И вот на свет показался сундук, небольшой такой, но очень знакомый.

– Это-о… – протянул я.

– Твои тысяча золотых, брат. Честно украдено у губернатора, мать его, Скотовича. Редкостной твари и бессовестного гада. Держи!

Я потерял дар речи. Принял тяжеленную ношу. Открыл крышку и благоговейно осмотрел толстые блестящие монеты.

Поднял взгляд на довольного Ивана.

– Как?!

– Уметь надо.

– Но…

– Забудь. Я же уехал из Колывани. Напоследок надо было грабануть по-крупному. Тем паче повод имелся.

Я опустил тяжелый сундук на кровать и ошарашенно покачал головой.

– Спасибо!

Мы обнялись и от души похлопали друг друга по спине.

– Черт побери, брат, у меня слов нет! Даже не знаю, как благодарить. Может, половину заберешь?

– Нет! – отшатнулся он. – Это честно заработанные деньги. Твои. Мне и так того, что ты упер у щеголя, не потратить быстро. Так что забирай.

– А хранить где? – почесал я затылок.

– Найдем. Не переживай.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Радость, конечно, захлестывала, но тут еще и своеобразный шок – все же попрощался уже с наградой, даже не мечтал. Ну и Вейко двести золотых передал, от офицеров. Можно было бы и вернуть, но это, во-первых, подставит нас, косвенно свидетельствуя о личности вора, а во-вторых, пусть это будет компенсацией за побои.

Сидя в гостиной, я мечтательно улыбнулся. Столько всего можно купить по приезде в город Святого Петра. Даже не терпится.

У Софии и Марины шепот сменился на обычные голоса. Я решил подойти, пока все не отправились по койкам.

Женщина спокойно восприняла просьбу и пообещала завтра, перед отъездом, оказать Вейко помощь. Я благодарно улыбнулся, а после мы многозначительно стали смотреть друг на друга. Удивительно, но прыснувшая смехом Марина все поняла и, пожелав доброй ночи, ушла в свою комнату. Вскоре мы остались наедине.

– Присядь, Ингви, – мягким голосом произнесла София.

– Сначала налью нам чаю.

Травяной отвар греется возле тлеющих углей в камине.

– Знаешь, София, все так вышло, что-о…

– Не надо, – покачала головой женщина и благодарно приняла чашку. – И не вздумай давать волю угрызениям совести. Твой путь не должен закончиться здесь. Я вижу, какой он. И тебя многое ждет на нем.

– Что?

– Нет, Ингви, – тихо рассмеялась ведунья, – даже если бы знала, то скорее всего утаила бы. Жизнь имеет смысл, пока в ней есть тайна, пока присутствует неопределенность. А своему любимому человеку я желаю иметь смысл для жизни.