Читать книгу "Время молодых - Михаил Михеев"

– Значит, говоришь, Лумумба просил передать?

– Мудива…

– Да хоть Узабораногузадирайло. Знаешь, вызови-ка сюда эксперта. У вас ведь такой в центре есть?

– Я там уже не работаю. Не забыл?

– Без разницы. Знакомые-то остались? Ну, вот. А бумаги, какие надо, подпишу.

– Хорошо. Какого эксперта?.

– А… Знаешь, вызывай сразу всех. Скажи, что это срочно и сверхурочные им будут оплачены в течение недели. Проведу как заказ на нужды флота. Но пускай эти камушки оближут и узнают о них все, что только можно.

– Но зачем?

– Затем, что этот негр – примитив. Храбрый, неглупый, но – примитив. Такому ротой командовать или в своей обезьянии диктаторствовать под чутким присмотром белого сахиба. Он бы в качестве подарка выбрал что-то грандиозных размеров. Здесь же ценность совсем в другом, и такое несоответствие меня настораживает. Поэтому если я ошибаюсь – замечательно, но лучше все же проверить. Все, все, звони. А то мне улетать скоро.

Следующий день
Утро

– Так я и знал, что здесь что-то нечисто, – пробормотал Александров, просматривая только что пришедшие результаты экспертизы. – Так и знал.

– Что случилось-то? – высунулась из ванной Ирина. Слух у нее был музыкальный.

– Закрой дверь, простынешь. Ничего страшного… уже.

Когда через пару минут девушка с намотанным вокруг головы на манер тюрбана полотенцем подошла к Александрову, тот как раз заканчивал разливать по чашкам кофе. Повернулся, улыбнулся, щелкнул ее по носу:

– Я все-таки умный, и осознание данного факта греет мне душу.

– Да что случилось-то?

– Все на терминале. Прочитай.

Ирина прочитала. Судя по удивленно поднятым бровям, ничего не поняла, стала читать снова, на сей раз более вдумчиво. Александров молчал. Объяснить – не проблема, но пускай учится сама. Она профессиональный аналитик или так, погулять вышла?

На самом деле, все просто. Камней много, и кое-какие из них, не все, покрыты… Да хрен знает, чем они покрыты, высоконаучные термины Александрова мало интересовали. Главное, что каждое из этих веществ само по себе не опасно. Вместе, а их там аж пять, сильнейший контактный яд. Поперебирает маршал доставшуюся ему красоту – и помрет, быстро и мучительно. Вот так…

До Ирины, похоже, тоже начало что-то доходить. Она подняла на адмирала глаза, непонимающие, испуганные и такие огромные, что в них можно было утонуть, и прошептала:

– Но… зачем?

– А ты представь, что маршал умирает. Начинается следствие, причину находят быстро, крайняя – ты. Кто вручил Устинову отраву? Капитан-лейтенант Николаева. И этот черномазый козел разом избавляется от личного врага, вносит в наши ряды разброд и шатание, когда мы начнем друг на друга косо смотреть… Как минимум, нам станет не до него и его вшивой планеты. А за то время, пока мы выясняем отношения, сделать можно многое. Удивил он меня, ох, удивил. Похоже, или он умнее, чем кажется, или нашелся у него под рукой какой-то шаман-советник. Поговорить бы с ним по душам, да лень. В любом случае, через семь месяцев…

– Через полтора.

– В смысле?

– Ну, у Устинова через полтора месяца день рождения.

– Через семь, ты что-то путаешь, девочка.

– Мудива озвучивал три месяца с момента, как отдал мне коробку.

– Та-ак, – адмирал резко посерьезнел. – Все, похоже, интереснее, чем кажется. Он же не может не понимать, что какую бы бучу ни затеял, мы его раздавим. Стало быть, есть какой-то неучтенный фактор, скорее всего, внешний. И времени нет, и я в поход вечером… Черт!

– Так что же делать? – Ирина, конечно, только что, пусть и случайно, оставила с носом соперницу, но… Но они с Татьяной и впрямь стали если не подругами, то хотя бы уважающими друг друга людьми. И если с ней что-нибудь случится… Александров задумался, потом вздохнул:

– Ладно. Сейчас я на флагман, к обеду получишь приказ. Как только выйдет из ремонта «Новороссийск», он переходит в состав твоей оперативной группы. Через неделю примерно. И «Гангут» тоже – временно. Два однотипных линкора и авианосец, пусть и дрянненький – уже сила. Делай что хочешь, но максимум через месяц твоя группа должна быть слетана и подготовлена, ясно? – Ирина кивнула. – Ну, молодец.

– И что дальше?

– Дальше сидите здесь. Мне надо, чтобы возле Урала в оперативной готовности постоянно находилось соединение, которому я могу доверять. Тебе, надеюсь, могу. И мальчишкам, которых сам поднял, тоже. Наступает время молодых. Эх, вам бы еще в куклы играть… мне стыдно, но так уж получилось, что взрослеть придется срочно и, очень вероятно, что в бою. В общем, вы должны быть готовы отразить любую атаку, хоть извне, хоть изнутри.

– А…

– А Нигерией займется совсем другой человек. Тот, кому будут чужды сантименты.

Система Великой Нигерии
Неделей позже

Курьерский корабль «Вольфрам» был не тем судном, на котором хотелось бы совершить круиз. Более того, на нем вряд ли захотелось бы находиться сверх необходимого, ибо аскетизм его был сравним с пещерой отшельника. Не помрешь, конечно, но и всю жизнь просидеть на холодном камне вряд ли кто-нибудь захочет.

Откровенно говоря, этот звездолет представлял собой фактически один двигатель. Стандартная силовая установка эсминца, к которой прилепились бункеры с топливом и крохотная кабинка пилота. Рубка, спальня, кают-компания – все в одном флаконе, разве что санузел отделен. Пилот и максимум два пассажира, причем спать им пришлось бы по очереди. Никакого вооружения… И все это ради одного-единственного результата – скорости.

Благодаря ничтожной массе, втрое меньше, чем у корвета, и двигателю от корабля в двадцать раз больших размеров, удельную мощность курьер имел колоссальную. Соответственно, и динамика разгона у него была запредельной. Курьерские корабли легко обгоняли истребители и, в отличие от них, способны были уходить в гиперпространство. Обратная сторона медали – нестабильность прыжка, здесь масса играла с кораблем злую шутку. Линкоры и крейсера проламываются через гипер подобно носорогам. Траекторию прыжка этой крохи приходилось корректировать вручную, и очень часто. Не зря же курьеры получили у космонавтов прозвище «блохи». И так же естественно, что управлять ими могли только очень хорошие пилоты.

Капитан-лейтенант Кольм был не просто хорошим, он был очень хорошим пилотом. А главное, он, в отличие от многих «ремесленников космоса», получал удовольствие от самого процесса управления скоростным кораблем. То, что для многих было тяжелой и выматывающей работой, Кольма, напротив, заряжало энергией. Неудивительно, что в систему Великой Нигерии он прибыл бодрым и готовым к любым свершениям.

В системе было тихо. Не совсем, конечно, чуткая аппаратура курьера (уж на чем, на чем, а на ней экономить никто не стал) ловила переговоры между кораблями, но было их немного. По сравнению с развитыми системами вроде того же Урала тишина едва не гробовая. Что, в принципе, было вполне ожидаемо – находились здесь лишь уральские корабли, вывозившие домой продукцию местных заводов, да с той же планеты оперативная группа из четырех кораблей, переданная в оперативное подчинение колониальной администрации.