Читать книгу "Призрак черного озера - Наталья Александрова"

— Вот так дела… — пробормотал Матвей, крутя в руках лапку, — вот, значит, куда след уходит… Шкатулка с секретом, как в кино… Что за секрет, никто не знает… Ну и что твое милицейское начальство обо всем этом думает?

— Ничего не думает, — ответил Василий невозмутимо, — оно, начальство мое, и понятия обо всех этих предметах не имеет и — самое главное — не хочет. Дело-то закрыли, убийцу нашли — здешний тип, некто Леха Утюг, матерый уголовник, зона для него — дом родной. Был освобожден по УДО, тут его и прихватили.

— А он-то за каким бесом четыре убийства на себя взял? — удивился Матвей.

— А на нем и так уже два висело — машину они остановили на лесной дороге, мужа с женой убили, машину хотели продать, да попались. Он уж теперь из зоны не выйдет, так что ему без разницы — трупом больше, трупом меньше…

— А вам бы только дело закрыть! — вскинулся Матвей. — Ясно же, что Утюг этот там и близко не стоял! А если бы и стоял, то нипочем столько добра, что в тех двух ящиках было, не бросил бы…

Василий посмотрел на него весьма красноречиво, и Матвей сник под его взглядом.

— Извини… — глухо сказал он, — просто я за ребят переживаю. Крути не крути, а я виноват в их смерти…

— Это кто ж тебя там, в Питере, так сильно виноватит? — поинтересовался Василий. — Вот что, Матвей. Если так рассуждать, то я тоже виноват — не прикрывал бы тебя, ты бы и не стал связываться с подводными работами. Я что мог — сделал, а больше никто мне не позволит в том деле копаться. Так что забирай вот эти вещественные доказательства и делай с ними что хочешь. Что-то мне подсказывает, что следы-то в Питере искать надо.

— Да я уж искал, — настал черед Матвея рассказывать про нападение на деда, про болтовню Костика и про все другое. Только про Надину двоюродную сестру он не стал вспоминать в разговоре — ничего важного, пустая болтовня…

Люся принесла кофе — отлично сваренный, с густой ароматной пенкой. Матвей рассеянно смотрел на блестящую сквозь деревья реку. Неужели расследование так и заглохнет и он никогда не узнает, за что убили ребят?.. Нет, нужно бороться. Василий прав, корни этого дела находятся в Петербурге. Убийца мог узнать про экспедицию только от кого-то из четверых. Нужно снова приниматься за расспросы. И разговаривать с той тетехой, Надиной сестрицей. Уж он встряхнет ее как следует и заставит вспомнить все!

— Пора! — решительно сказал Матвей. — Дел еще много, да выехать хочу пораньше…

Василий вспомнил, что у него тоже есть дела, и погрустнел. По всему выходило, что ему следует заняться ограблением сельпо в Кожуховке и допрашивать Генку Сугробова на предмет его участия в этом ограблении. Генка ни за что не признается, так что предстоит долгий, нудный, утомительный разговор, который, как чувствует Василий, ничем не закончится.

— Что, Вася, грустный? — Люся наклонилась к нему низко-низко. Пахло от нее не духами, а полевыми цветами.

Василий тихонько скрипнул зубами. Если Ирка не прекратит пропадать у тещи в Ейске по нескольку месяцев, он, Василий, за себя не ручается. Вот закрутит роман с Люсей, вон она какая привлекательная. И ему явно симпатизирует…

— Заходи, Вася, почаще, — сказала Люся с улыбкой, — не забывай. И вы, Матвей Андреич, тоже. Дорогу теперь знаете…

В город Матвей приехал вечером. Он поставил свою машину на обычное место, закрыл ее и неторопливо зашагал к подъезду.

Возле самого дома стояла незнакомая машина — черный BMW с тонированными стеклами. Серьезная, мужская машина, похожая на крупную акулу. Возле машины стоял худой парень в драных джинсах и методично протирал лобовое стекло.

Поравнявшись с ним, Матвей скосил глаза на незнакомца, но не успел его толком разглядеть, потому что произошло неожиданное: парень резко развернулся на пятках, отбросил свою тряпку, под которой оказался пистолет, и ткнул этим пистолетом в бок Матвею.

— Ты что — сдурел? — проговорил Матвей недоуменно, стараясь не впадать в панику.

Он знал, что в такой ситуации нет ничего хуже паники и суматохи. Оглянувшись на будку охранника, он увидел, что тот спокойно читает газету. Даже если он закричит, этот пентюх может и не услышать. А если и услышит — какой от него толк?

— Садись в машину, — прошипел парень едва слышно и подтолкнул Матвея пистолетом.

— Ты меня с кем-то перепутал, братан! — проговорил Матвей как можно спокойнее.

— Я сказал — садись! — повторил незнакомец, и Матвей услышал металлический щелчок. Он хорошо знал, что это такое — пистолет сняли с предохранителя.

Он невольно вспомнил берег озера, лагерь аквалангистов и разбросанные на траве трупы.

— Сажусь, сажусь! — Матвей медленно двинулся к приоткрытой дверце. — Ты только не горячись и не делай глупостей! Видишь же — я подчиняюсь! Не горячись, парень!

Дверца машины открылась, и парень втолкнул Матвея на заднее сиденье. Там сидел еще один человек — мужчина лет сорока с тяжелым подбородком, пронзительными голубыми глазами и шрамом, криво рассекающим правую щеку.

— Здорово! — проговорил этот мужчина, подвинувшись, чтобы дать место Матвею.

Матвей не ответил. Он смотрел на своего соседа выжидающе.

— Здорово, говорю! — повторил тот. — Ты, это, не изображай обиду. Нам с тобой поговорить надо.

— Странный способ приглашения к разговору! — ответил наконец Матвей.

— Да что ты с ним валандаешься, командир? — подал голос с переднего сиденья парень с пистолетом. — Моя бы воля…

— Остынь, Мурена! — оборвал его человек со шрамом.

— Что значит — остынь? Из-за него Андрюха погиб, а мы с ним тут разговоры разговариваем! Ты еще с ним на брудершафт пить будешь?

— Может, и буду. Я пока не определился. Только точно тебе говорю — ни в чем он не виноват!

— Ах, не виноват! — кипятился парень. — Мы с Андрюхой через такое прошли… сколько раз он мне жизнь спасал… да и я ему, бывало, но об этом незачем… да и тебе, командир!..

— Я с тобой не спорю! — резко проговорил старший. — Я тебе просто приказываю заткнуться!

Парень недовольно замолчал. Командир всем телом повернулся к Матвею, уставился на него своими пронзительными глазами, словно просветив его насквозь. Наверное, минуту он смотрел так, изучая и раздумывая, не говоря ни слова.

Матвей неуютно чувствовал себя под этим рентгеновским взглядом, но старался не паниковать, никак не показывать своей растерянности и не произносил ни слова, предоставляя незнакомцу инициативу.

Наконец тот что-то решил для себя и проговорил:

— Ну, вроде ты нормальный мужик. Не суетливый, не трус. Давай рассказывай, что там случилось на озере.

— Подожди, командир! — проговорил Матвей негромко. — Прежде чем рассказывать, я должен знать кому. Кто вы такие? А то мы совсем не в равном положении: вы про меня наверняка разузнали все, что можно, чем я дышу, что на завтрак сегодня ел, а я на нуле, ничего про вас не знаю. Подошли какие-то, пушку в бок сунули и задаете вопросы. А может, это вы всю ту кашу заварили, почем мне знать!