Читать книгу "Не буди дьявола - Джон Вердон"

– Это самое бесчеловечное зрелище, какое можно себе представить. Так называемый Добрый Пастырь проделал это с шестью людьми. Он не просто убил их. Он превратил их в месиво, жалкое и жуткое. – Гурни замолчал, вглядываясь в темноту. И лишь потом продолжил: – Эти люди заслуживают лучшего отношения. Они заслуживают более серьезного расследования. С вопросами.

– Так какой у тебя план? Собрать все нестыковки и показать, как дело трещит по швам?

– Если сумею.

– Ты же как раз в этом силен?

– Когда-то был. Поживем – увидим.

– Все получится. У тебя же никогда не было провалов.

– Разумеется, были.

Они вновь замолчали. Потом Кайл спросил:

– А какого рода это вопросы?

– М-м?.. – отозвался Гурни, погруженный в раздумья о своих неудачах.

– Я хотел уточнить: какого рода вопросы ты имеешь в виду?

– А, да не знаю. Несколько общих и расплывчатых вопросов: что за личность выдают нам язык манифеста, подготовка нападений, выбор оружия. И множество мелких вопросов – например, почему он выбирал только черные “мерседесы”…

– И почему все выпущены в Зиндельфингене?

– Выпущены… где?

– Все шесть машин были выпущены на заводе “Мерседес” в Зиндельфингене, под Штутгартом. Возможно, это ничего и не значит. Просто маленькая деталь.

– Откуда, скажи на милость, ты это знаешь?

– Я же говорил, я этим интересовался.

– Про Зиндельфинген было в новостях?

– Нет. В новостях были модели и годы выпуска. А я… понимаешь… пытался разобраться. Я задумался, что еще общего у этих машин, кроме марки и цвета. У “Мерседеса” много заводов по всему миру. Но все эти машины были выпущены в Зиндельфингене. Совпадение, да?

Лица Гурни в темноте не было видно. Но он повернулся к Кайлу:

– Я все же не понимаю, почему…

– Почему я так заморачивался? Сам не знаю. Я думаю… я… я хочу сказать, я разузнавал про такие вещи… преступления там… убийства…

Гурни был ошеломлен. Десять лет назад его сын играл в сыщика. И кто знает, когда это началось? После каких событий? И почему, черт возьми, он ничего об этом не знал? Как мог не заметить?

Господи, черт меня дери, неужели я был таким неприступным? Настолько в работе, в своих мыслях, в своих делах?

Гурни почувствовал, как к горлу подступают слезы, и не знал, что делать.

Он откашлялся.

– А что они выпускают в Зиндельфингене?

– Флагманские модели. Этим, наверное, и можно объяснить совпадение. То есть поскольку Пастырь выбирал только самые дорогие “мерседесы”, то они все как раз с этого завода.

– И все равно интересно. И ты потрудился это выяснить.

– Так ты не хочешь пойти в дом? – спросил Кайл, помолчав. – Похоже, собирается дождь.

– Я скоро приду. Иди вперед.

– Оставить тебе фонарик? – Кайл включил его и направил на склон холма, высветив грядку спаржи.

– Незачем. Я тут каждую кочку и каждую ямку знаю.

– Ладно, – Кайл медленно встал, пробуя ногой землю перед скамейкой. От пруда донесся тихий всплеск. – Черт, что это?

– Лягушка.

– Ты уверен? Здесь есть змеи?

– Почти нет. Да и те маленькие и безобидные.

Кайл, казалось, обдумывал эту информацию.

– Ладно, – сказал он. – Увидимся дома.

Гурни посмотрел ему вслед – точнее сказать, вслед его фонарику, свет которого заскользил вверх по тропе. Потом откинулся на спинку скамейки, закрыл глаза и вдохнул сырой воздух. Он чувствовал себя опустошенным.

Внезапно он открыл глаза: где-то за амбаром, в лесу, хрустнула ветка. Секунд через десять снова. Гурни встал со скамейки и прислушался, напряженно вглядываясь в бездонные темные пятна и тени вокруг.

Он подождал пару минут: все было тихо – и, осторожно ступая, направился к амбару, стоявшему ярдах в ста от скамейки. Затем медленно обошел это массивное деревянное сооружение, двигаясь по поросшей травой кромке вокруг, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Останавливаясь, он всякий раз раздумывал, не пора ли достать “беретту”. Но всякий же раз решал, что погорячился.

Повисла мертвая тишина. Ночная роса просочилась сквозь ботинки и намочила Гурни ноги. Он недоумевал, что, собственно, думает обнаружить и зачем обходит кругом этот амбар. Потом посмотрел на дом, стоявший выше по склону. Окна уютно светились янтарным светом.

Он решил срезать путь и пошел через поле, но споткнулся о сурковую норку и упал. На несколько секунд предплечье пронзила жгучая боль. Войдя в дом, он по лицу Мадлен понял, что вид у него замызганный.

– Я споткнулся, – объяснил он, вытирая рубашку. – Где все?

Мадлен явно удивилась:

– А ты разве не видел Ким?

– Ким? Где?

– Она вышла из дома пару минут назад. Я подумала, она хочет поговорить с тобой наедине.

– Она там одна, в темноте?

– В доме ее нет.

– А где Кайл?

– Пошел наверх. Какие-то дела.

Ее тон показался Гурни странным.

– Наверх?

– Да.

– Он останется ночевать?

– Конечно. Я предложила ему желтую спальню.

– А Ким другую?

Глупый вопрос. Разумеется, другую. Но не успела Мадлен ответить, как раздался скрип боковой двери, затем тихое шуршание куртки. В кухню вошла Ким.

– Ты не заблудилась? – спросил Гурни.

– Нет. Я просто решила выйти посмотреть по сторонам.

– В темноте?

– Посмотреть на звезды, если получится. Подышать деревенским воздухом, – голос ее звучал натянуто.

– Для звезд не лучшее время.

– Не лучшее. Честно говоря, мне стало немножко страшно. – Она замялась. – Послушайте… я хочу извиниться за то, как я с вами разговаривала.

– Не стоит. Это я должен извиниться, что расстроил тебя. Я понимаю, как тебе важен этот проект.

– Все равно я не должна была говорить таких слов. – Она смущенно помотала головой. – Вечно выбираю не то время.

Гурни не понял, при чем здесь время, но спрашивать не стал, опасаясь потока новых неловких извинений.

– Я хочу кофе. Составишь мне компанию?

– Конечно, – ей явно полегчало. – С удовольствием.

– Садитесь-ка лучше за стол, – твердо сказала Мадлен. – Я накрою на всех.

Они сели за стол. Мадлен включила в розетку кофеварку. Через две секунды свет погас.