Читать книгу "Украденное лицо - Тара Изабелла Бертон"

Словно она своя.

«Вечно так продолжаться не может», – думает она.

Но когда спит Рекс, и спит Хэл рядом с Индией, прижавшейся к его груди, и спит Беовульф Мармонт с обхватившей его за пояс девушкой с испуганными глазами, и все развалились на полу, Луиза натягивает туфли. Она спускается вниз по лестнице, кивает швейцару и выходит на улицу в только начинающий заниматься рассвет.

Звонит Рексу с телефона Лавинии.

Вызов переключается на голосовую почту, как она и ожидала.

– Дорогой, – говорит Лавиния бодрым и несколько взволнованным тоном. Голос у нее дрожит. – Все… все прошло прекрасно, верно? – Она сглатывает. – Ты сейчас, наверное, спишь… может… может, там она. Думаю, что она там. Это ничего. В смысле… – Глубокий, выстраданный вздох. – В том смысле – я хочу, чтобы ты знал. Я в порядке. Лулу мне все рассказала. И… ну, думаю, я немного разъярилась, зажгла пару костров, но хочу, чтобы ты знал – я все решила. Я… теперь мне это уже неинтересно. Ну… и вот. Хочу, чтобы ты был счастлив. Я так решила. Ты и Лулу – вы оба. Я люблю тебя, и не думай, что не люблю. Я люблю вас обоих. И желаю вам обоим всего самого лучшего. Только… ты ведь поймешь, верно? Если я захочу какое-то время тебя не видеть. Как бы то ни было. В любом случае. Прощай. Я люблю тебя. Прощай.

Это самый счастливый конец, говорит себе Луиза, какой ей только мог выпасть.

Глава 7

Лавиния в корне меняет свою жизнь.

Она выкладывает в Интернет фотографии восходов солнца над Ист-Ривер, утреннего неба, птиц в Центральном парке. Каждый день ходит в фитнес-центр (это видно, потому что приложение подгружается в «Фейсбук», когда она там) главным образом для того, чтобы по-иному выполнять упражнения из курса йоги, и время от времени загружает фотку своего с каждым разом все более стройного тела – в кадр всегда попадает татуировка – хотя лица ее обычно не видно. Выкладывает фото здоровой пищи (по большей части зелень, очень много соков). Редактирует статус, что она собирается на месяц-другой прекратить выпивать для того, чтобы сделаться здоровее, чтобы доказать самой себе, что она может. Она сообщает друзьям о своих успехах с одной-двумя вдохновляющими цитатами.

Почти все, кто знает Лавинию, ставят ей «лайки».

– Я очень ей горжусь, – отвечает Луиза, когда ее спрашивают о Лавинии, что случается не так часто, как можно подумать, с учетом огромного количества поставивших лайки. – Конечно, мне не хватает ее на вечеринках. Но, по-моему, она все делает правильно, разве нет?

Лавиния бывает во многих местах, о которых вы бы узнали, если бы заглянули в «Фейсбук» (и проследили бы документальные свидетельства). Она два-три раза в неделю снимает наличные, причем всегда по максимуму. Если бы вам по какой-то причине довелось увидеть кадры с камер видеонаблюдения, перед вами всегда оказалась бы очень красивая девушка в винтажной одежде, в темных очках и с бордового цвета губами, вынимающая из банкомата наличные. Каждое утро она ходит заниматься в фитнес-центр, как любая другая богатая белокурая белая девушка в Нью-Йорке, на которую никто особо не обращает внимания, и эти посещения синхронизируются с приложением и появляются на «Фейсбуке». Иногда она ходит на поздний завтрак и в бары, где заказывает минеральную воду (осторожности много не бывает) и всегда, всегда, расплачивается кредиткой, всегда, всегда оставляя щедрые и запоминающиеся чаевые. Время от времени она пишет Мими: «Скучаю, давай как-нибудь оторвемся», а Мими отвечает – сразу же – «Да, когда?», но у обеих всегда находятся какие-то дела, они отписываются «на следующей неделе» и никогда не строят конкретных планов.

Если бы разыскали ее в «Фейсбуке», вы бы к тому же узнали, что она подружилась со множеством новых прекрасных людей, у многих из которых профили заблокированы, или у которых размытые фотографии, но они часто ставят метки рядом с ней в веганских барах, ресторанах здоровой пищи или в центрах медитации на Джефферсон-авеню в Бушуике и пишут у нее на стене длинные и заумные комментарии о том, как здорово было с ней встретиться вчера вечером, как они ждут не дождутся, чтобы оторваться в очередной раз!

В «Фейсбуке» есть и ее фотографии.

Нужно признать, что они появляются не так часто, как прежде (выясняется, что «Фотошоп» постигать очень трудно), и многие фотографии расплывчатые и неясные, или же сделаны так, что она не стоит лицом к камере, тогда как находится на расстоянии в очень изысканном наряде (это можно приписать естественной тягой к театральности, даже трезвая Лавиния всегда одевается так же, как и пьяная). Но появляются фото через некоторые промежутки времени, и тогда все ставят им «лайки» и комментируют, как же она с недавнего времени потрясающе выглядит.

Лавиния и родителям заявляет, что дела у нее идут очень хорошо.

Дорогие мама и папа! (пишет она)

Надеюсь, у вас все хорошо. Вы правы. Думаю, что вскоре я буду готова вернуться к учебе. Мой роман почти закончен. Если бы я смогла каким-то образом выкроить еще немного времени, я бы с удовольствием его завершила и разослала бы по агентам. С радостью высылаю вам главу на пробу, чтобы вы убедились в моих способностях и преданности избранному пути (Луиза надеется, что Лавинии этого делать не придется, но она готова дописать роман, если уж так сложится).

Лавиния тонко и очень умно подчеркивает, что большой пробел в ее академической практике будет куда лучше объясняться продаваемым романом, нежели полной пустотой.

Это, похоже, их успокаивает. Они отвечают, что она может взять еще один семестр, но не больше.

Они пишут, что Париж в это время года просто прекрасен.

Они напоминают ей, ненавязчиво, но твердо, чтобы она не позорила их на вечеринках. Они надеются, что она больше не щеголяет в этих смехотворных нарядах. Они напоминают ей, какая она красивая – слишком красивая, подчеркивают они, чтобы растрачивать такое тело, такие волосы и такое лицо на всяких нелепых и гротескных сборищах, отчего люди лишь тайком издеваются над ней.

Они напоминают ей, насколько для нее важно служить хорошим примером и оказывать благотворное влияние на Корделию.

В конце концов, прямо они этого не говорят, но прозрачно намекают, что у Корделии еще есть будущее.

Разумеется, есть и масса проблем.

Вроде той, что Луиза может выйти из дома лишь очень рано утром или очень поздно вечером – в то время, когда миссис Винтерс или кто-то из менее проницательных соседей с меньшей вероятностью откроют двери или выглянут в коридор. Лавиния привыкла заказывать еду в ресторанах «Симлесс» – каждый раз в разных – расплачиваясь кредитной карточкой и самую малость открывая дверь, когда приезжает курьер. Вроде того факта, что Луизе несколько раз в неделю приходится делать селфи, на которых не видно ее лица, а это означает сидеть несколько часов с щипцами для завивки и накручивать волосы на пальцы, чтобы те выглядели растрепанными и неприбранными. Вроде сообщений, которые Луизе нужно посылать Мими и Корделии, чтобы сохранять расплывчато-великолепное положение вещей, всякий раз придумывая сумасбродные и авантюристические причины, почему она не хочет приезжать в Париж в конце августа или в сентябре на постановку «Антигоны» в Экзетере, где Корделия играет главную роль, или в октябре в дивный музей восковых фигур, расположенный в бывшем бруклинском кинотеатре, куда хочет пойти Мими. Вроде сорванного крана, когда Луиза не спит до утра и сама чинит его по найденным в «Гугле» инструкциям, так что Лавинии не приходится вызывать сантехника.