Читать книгу "Беженец - Алан Гратц"

– Боюсь, этого недостаточно.

У Йозефа замерло сердце.

При мысли о том, что они могут купить свободу, мать истерически закричала:

– Погодите! Погодите! У меня есть драгоценности! Бриллианты!

Она дернула за пальто Рут, пытаясь его стянуть.

– Мама! Что ты делаешь? – вскрикнула сестра.

Мать принялась рвать швы, совсем как отец на похоронах старого профессора Вайлера, и вытащила из-под подкладки что-то, что переливалось в свете фонарей.

Серьги. Бриллиантовые серьги, купленные отцом на годовщину свадьбы. Йозеф вспомнил, как тот дарил их матери. Вспомнил улыбку на ее лице, огоньки в глазах, которые исчезли уже давно. Мама зашила серьги в подкладку пальто. Вот почему она не позволяла его снимать!

Солдат взял серьги и стал рассматривать. Может, мать сумеет их выкупить.

– Все, что я смогла сохранить, – молила она. – И оно ваше. Пожалуйста, отпустите нас.

– Очень мило, – заметил солдат. – Но, думаю, этого хватит только на то, чтобы купить свободу одного из ваших детей.

– Но… но это все, что у меня осталось, – сказала мама.

Солдат выжидающе глянул на нее. Сначала Йозеф не понял, что ему нужно. У них больше ничего не осталось. Но нацист притянул к себе его и Рут и повернул лицами к маме. Только тогда Йозефа осенило. Нацисту плевать, сколько у них денег и сколько драгоценностей. Дело не в этом. Он просто играл. Так кот играет с мышью, прежде чем съесть.

– Думаю, этого хватит только на то, чтобы купить свободу одного из ваших детей.

Один ребенок Рашель Ландау получит свободу, второй отправится в лагеря.

Нацист улыбнулся матери:

– Выбор за вами.

Изабель

Майами-Бич. Флорида. 1994 год

5 дней вдали от дома

Здесь, в лодке, которая была домом Изабель четыре дня и четыре ночи, родился ее маленький брат.

Не сразу. Сначала мать стала отчаянно тужиться, тужиться, тужиться, чтобы привести малыша в этот мир, пока остальные гребли, гребли, гребли. Все, кроме сеньоры Кастильо, сидевшей на скамье рядом. Она держала маму за руку и непрерывно что-то говорила. Тем временем береговая охрана вытащила деда, и катер направился к ним, сверкая мигалкой.

Их маленькая голубая лодка подплыла совсем близко к берегу: волны вокруг разбивались белой пеной. Изабель видела танцующих на пляже людей, но до них предстояло еще добраться. И ей казалось, не получится.

Именно тогда крики мамы смешались с воплем Амары:

– Плывите!

Она и Луис прыгнули за борт и направились к берегу.

– Нет, подождите! – вскрикнула Изабель.

Мама не могла плыть. Нужно грести, или они никогда не доберутся до Америки.

Изабель, папа и сеньор Кастильо старались изо всех сил. Но катер береговой охраны был быстрее. Сейчас их поймают!

– Иди, – сказала мать мужу между потугами. – Если тебя поймают, посадят в тюрьму.

– Нет, – отрезал он.

– Иди, – повторила она. – Если поймают меня, всего лишь пошлют на Кубу. Плыви и захвати Изабель. Сможешь… сможешь присылать деньги, как собирался всегда.

– Нет! – вмешалась Изабель, и отец, как ни удивительно, согласился.

– Никогда! – воскликнул он. – Ты мне нужна, Тереза. Ты, Изабель и маленький Мариано.

Мать со всхлипом позвала его, и на глазах Изабель выступили слезы. Малыш, как и лодка, был безымянным. До этого момента. Назвать младенца в честь Лито – идеальный способ помнить о нем, где бы они ни оказались.

– Но они отошлют нас назад, – всхлипывала мама.

– Тогда мы вернемся. Вместе.

Он прижался лбом к виску жены и сжал ее руку, заняв место сеньоры Кастильо, когда мама натужилась в очередной раз.

Катер береговой охраны, качавшийся на волнах, был совсем рядом.

– Пора, – сказал сеньор Кастильо. – Нужно плыть. Сейчас!

– Нет, пожалуйста, – взмолилась Изабель, продолжая грести без всякой надежды. Слезы лились по лицу. Они были так близко!

Но сеньор Кастильо уже помогал жене перевалиться через борт. Они покидали суденышко.

Мать вскрикнула еще громче. Но с ней был папа. И он сможет о ней позаботиться. Изабель должна грести. Грести изо всех сил. Она – последняя надежда матери.

– Возьми… возьми Изабель с собой, – пропыхтела мать.

Но Изабель не волновалась, зная, что отец не послушает. Он никогда их не бросит. Они не покинут друг друга. Они семья. Они будут вместе. Всегда.

Но тут чьи-то руки подняли ее и перекинули через борт.

– Попрощайся с Фиделем, – сказал сеньор Кастильо. Оказывается, это с ним говорила мама. Он вернулся, чтобы забрать Изабель из лодки!

– Нет! Нет! – кричала она.

– Однажды ты спасла мне жизнь. Теперь позволь спасти твою, – сказал сеньор Кастильо.

Изабель не слушала. Она брыкалась и вопила, стараясь освободиться. Она не хотела жить в Америке, если для этого нужно бросить родителей. Свою семью.

Но сеньор Кастильо был гораздо сильнее. Он швырнул Изабель в воду, и она, растерявшись, ушла вниз.

Наконец она опомнилась и выскочила на поверхность. Вода была ей по грудь и волны, скользившие мимо, к берегу, подняли ее и понесли на песок. Бейсболка Ивана свалилась с головы, и Изабель схватила ее, прежде чем она исчезла в прибое. Но Изабель тут же повернулась и схватилась за борт лодки, чтобы влезть обратно. Сеньор Кастильо обнял ее за талию и оттащил.

– Нет! – крикнула Изабель. – Я не оставлю их!

– Тише! Мы никуда не уходим. Помоги вытянуть лодку на берег!

Изабель оглянулась и впервые заметила, что сеньора Кастильо тоже здесь, а Луис и Амара стоят рядом по пояс в воде. Они вернулись!

Все схватились за борта и стали тянуть с такой силой, что вокруг поднимался песок. Изабель всхлипывала от облегчения и крепко держалась за корпус. Было труднее тащить, когда волны поднимали ее. Но вид надвигавшегося на них катера береговой охраны помогал удвоить усилия.

Свидетели этой сцены громко приветствовали их. Пойманные беженцы на борту катера прыгали, хлопали в ладоши, ободряли, совсем как люди на пляже, когда они покидали Гавану. Изабель увидела деда, который бегал по катеру и размахивал руками с видом игрока в бейсбол, призывающего обойти зону фола. Изабель невольно рассмеялась. Вода едва доходила ей до талии. Они почти на берегу!

Катер береговой охраны заглушил моторы, чтобы подойти к ним, и именно в этот момент Изабель впервые услышала крик братика.

Звуки потрясли не только ее, но и остальных. Отец стоял в лодке с чем-то маленьким и коричневым на руках. Он смотрел на младенца так, словно держал самое драгоценное в мире сокровище. Изабель ахнула. Конечно, она знала, что мать рожает, и до этого ей частенько приходилось видеть младенцев. Миленькие, но ничего особенного. Но это… это не просто ребенок. Это ее брат! И ей вдруг захотелось сделать все на свете, чтобы его защитить.