Читать книгу "В открытом море - Пенелопа Фицджеральд"

– Я знаю, Джеймс.

– Что же я теперь ей подарю?

Расстроенный Эдвард с пустыми руками сидел на ступеньке трапа, а Морис, до которого так толком и не дошло, кто же такой Эдвард, вдруг страшно распереживался из-за погибших духов и предложил:

– Нужен другой подарок!

– Откуда?

– О, у меня есть сотни подходящих вещей, сотни!

И они, крепко держась друг за друга, двинулись вдоль бокового кильсона к люку на носу.

– Сотни!

Проигрыватели, электрогитары, транзисторы, электробигуди, тостеры в новеньких, обернутых полиэтиленовой пленкой коробках – вся припрятанная на «Морисе» добыча Гарри, служившая странной валютой 1960-х годов, – грудой лежали на полу, стопками высились на рундуках. Морис разом подхватил несколько коробок и сунул Эдварду, у которого все плыло перед глазами, но на ногах он пока держался.

– Это ей очень пригодится на «Грейс».

– Но я-то как туда попаду?

* * *

Трудно сказать, как им удалось снова выбраться на палубу. Под порывами сбивающего с ног ветра они, как можно ниже склонив головы и судорожно цепляясь за поручни, в полной темноте добрались сперва до основания старого шкива, а затем до мачты. Три коробки с тостерами, вырванные у Эдварда из рук бешеным порывом ветра, упали в воду и поплыли прочь, как пена морская. Ветер по-прежнему дул с северо-запада, и оказалось, что сходни, перекинутые с «Мориса» на «Грейс», унесло. Морис вспомнил тот страшный грохот у них над головой и догадался, что это были те самые сходни, которые ветер поднял в воздух, а потом швырнул через всю палубу.

– Ничего, – сказал Морис, – у меня на судне трап имеется.

На «Морисе» и впрямь имелся железный трап, прикрепленный к борту, и по нему можно было спуститься прямо на причал.

– Это «Грейс»? – проорал Эдвард, пытаясь перекричать ветер.

– Да!

– Что-то я там огня не вижу.

– Не видишь, потому что темно. Это естественно.

– Верно, я как-то не подумал. Я вообще в ваших судах не разбираюсь.

Эдвард выглядел куда более растерянным, чем Морис, и Морис, изо всех сил стараясь оказать ему всю необходимую помощь, поволок его к бортовому трапу. Но сам он был все же не настолько пьян и понимал, что здорово набрался, а также заметил, что обычно узкая полоска воды между «Морисом» и «Грейс» вдруг странным образом расширилась, став какой-то пугающе огромной. Что-то явно было не так – эта ужасная мысль упорно крутилась в его мозгу, но он никак не мог толком ее ухватить, она все время от него ускользала, хоть он и понимал, что это, безусловно, имеет отношение к необходимости перебраться на «Грейс».

– Мы ведь обычно совсем другим путем друг к другу ходим.

Тем временем Эдвард успел выронить в воду все свои потенциальные подарки, пытаясь преодолеть двадцать железных прутьев бортового трапа.

И когда он был уже в самом низу, судно вдруг резко качнуло, так что фальшборт у него над головой совсем исчез, а вместо него стало видно невероятно близкое небо.

– Осторожней!

Морис и сам чуть не свалился в воду, пытаясь помочь новому приятелю. Он был безнадежно пьян, да к тому же вымотался до потери сил, но в нем тем не менее сохранилось нечто, обещавшее надежду и помощь, – словом, именно то, что, по мнению Эдварда, и подразумевает понятие «дружба».

– Вы непременно должны прийти снова, как только погода немного исправится! – крикнул Морис, низко наклонившись над бортом и подвергая себя вполне реальной опасности. Ему удалось разглядеть на нижней перекладине трапа совершенно белое от ужаса лицо Эдварда, который что-то крикнул в ответ, но ветер сразу унес его слова прочь; впрочем, похоже, он снова пытался объяснить Морису, что в судах совершенно не разбирается.

А «Морис» в последний раз с силой качнулся, словно вздохнул, и его полусгнивший якорь вылетел из прибрежного грунта, а швартовы оказались не в состоянии удержать тяжелое судно на месте, и оно стало отплывать от берега. А потом, влекомое приливной волной, поплыло дальше, унося на себе обоих молодых мужчин, из последних сил цеплявшихся за него во имя спасения собственной жизни.