Читать книгу "Метро 2033. Нити Ариадны - Станислав Богомолов"

Время от времени наш «загон» пополнялся новыми людьми. Вскоре нас здесь было уже десятка полтора – сидящих, стоящих и прохаживающихся туда-сюда мужиков. Мария оказалась единственной девушкой в суровой мужской компании. Соратнички нам действительно попались лихие – все с огнестрельным оружием, усталые и озлобленные. Так и смотрят друг на друга волками – вот-вот бросятся чужие глотки грызть. Лишь на Марию поглядывали иначе. Но подойти, видя нас, не решались. Я же украдкой поглядывал на Самурая. Тот неспешно ходил из стороны в сторону, переводя взгляд с одного человека на другого. Когда очередь доходила до меня, я спешно утыкался глазами в пол. Больно уж меня отталкивало и даже пугало что-то в этом совсем ведь не высоком и не широком в плечах мужчине. И, в то же время, так и тянуло взглянуть еще раз на него. Он один источал какую-то свою, особую энергию, в отличие от этих вялых чурбанов.

Нет, не один. Еще был Алик. Этот человечек время от времени подходил то к одному «соратнику», то к другому и все пытался завести разговор, который сразу же заканчивался вежливым (а иногда и не вежливым) посылом. Даже к охранникам-ганзейцам пристал один раз, на что получил очередной совет идти на три буквы. Алик тихо выругался и, похоже, понял, что собеседника лучше Каазяна он не найдет.

На третий час ожидания, наконец, что-то начало происходить. Засуетились, забегали ганзейцы. Охранники, появившись со всех сторон, наставили на нас всех стволы и предупредили, чтобы мы вели себя смирно. В «загон» зашло с десяток крепких мужланов в серой форме. Четверо из них – вроде как офицеры, судя по нашивкам на плечах. По платформе громом прокатился приказ: «Всем встать!». Затем ганзейские вояки устроили нам тотальный осмотр. Каждого «гостя» придирчиво оглядывали с ног до головы, изучали оружие и снаряжение. Иных, в том числе и Алика, даже заставили отжиматься. На Марию посмотрели очень недовольно и скептично, но девушка даже не дрогнула под тяжелым взглядом сурового офицера. После нескольких секунд игры в гляделки ганзеец махнул рукой и отстал. А где-то через полчаса после начала экзекуции тот же громогласный голос велел всем построиться в шеренгу. Исполнить-то исполнили, вот только со стороны на нашу линию наверняка без смеха или слез не взглянешь…

Последовала перекличка, которую офицеры выслушали с улыбками. Затем на небольшом свободном пятачке перед самыми гермоворотами появился небольшой стенд с прикрепленным к нему листом ватмана.

– Наши задачи не так просты, как кажутся на первый взгляд, – вещал хриплым прокуренным голосом уже немолодой офицер по фамилии Белов. – Институт Склифосовского – не какая-то там бетонная коробка. Это огромный комплекс зданий, и занимает он целый квартал. Правда, то, что мы видим здесь, на карте, – отнюдь не все, – мужчина обвел нас всех взглядом, глубоко вздохнул и продолжил:

– Самое главное – подземная часть. Это и совсем старые туннели, прокопанные еще при царе Горохе, и новые, построенные сравнительно недавно. Значительная часть, гм… добычи, может находиться именно там. Работы у нас всех дофига, поэтому мы зайдем несколькими группами, с разных сторон. Половина отправится в подземку, половина будет вычищать корпуса наверху. Всем все ясно?

Вразнобой раздались ответы: «Да!» и «Так точно!». Офицеры с кислыми минами на лицах начали делить нашу толпу на группы. И, как я и опасался, меня, Ваську, Марию и Баха развели по разным отрядам. Я оказался в подчинении у Белова, Вася и Бах – у мужика с позывным Шип, а Марию забрал некто с фамилией Ворсов – парнишка лет двадцати пяти на вид. Я постарался успокоить товарищей, но у самого кошки на душе скребли. Ладно еще Вася, за ним, я надеюсь, бородач присмотрит в случае чего. Но как же Маша? Увы, я здесь не в силах что-то изменить…

Последние пятнадцать минут ушли на очередную проверку снаряжения. В это время на пятачке появился еще один вояка в серой форме и с немалых размеров погонами на плечах. Взгляды всех присутствующих тут же обратились на него, и возня, раздающаяся тут и там, мгновенно стихла.

– Доброе утро, уважаемые господа! – приятным басистым баритоном произнес мужчина. – Содружество Станций Кольцевой Линии радо видеть всех вас сегодня, здесь и сейчас!

Ганзеец выдержал небольшую паузу, с улыбкой оглядел нас и продолжил:

– Сегодня и вправду особый день. Ведь, согласитесь, очень редко люди с разных общин московского метрополитена работают вместе ради общей цели. Да, все вы оказались здесь из-за личных обстоятельств, и для некоторых они очень нехорошие. Но, поверьте мне, если мы выполним поставленную перед нами задачу, все ваши неудобств окупятся с лихвой. Да, это будет ой как не просто. Поселилась там нелюдь, очень недружелюбная и, чего уж там таить, опасная. Поэтому одиночкам и небольшим отрядам туда ходить противопоказано. А на носу у нас есть еще и очередные Гонки по Кругу. На их подготовку и организацию у нашего Содружества уходит немало сил и средств. Поэтому мы не можем отправиться в институт Склифосовского собственными силами и обращаемся к вам. Обращаемся не как к подчиненным, но как к партнерам! Помогите нам, и в случае успеха каждый из вас, – на эти слова офицер сделал особый упор, – получит свою награду. И пусть эти чертовы отродья знают, что хозяин на поверхности лишь один – человек!

Бурных и продолжительных аплодисментов не последовало. Тем не менее, офицер нарочито низко поклонился на прощание перед тем, как скрыться с наших глаз. Настроение мое, и без того подавленное, испортилось совсем. И к чему была вся эта болтовня? Скорее бы уже в поход, получить искомое да свалить подальше от этих ганзюков…

Вскоре мы были полностью готовы. Всего четырнадцать «залетных» и двадцать шесть ганзейцев – целая армия. И хорошо вооруженная, надо сказать: кроме автоматчиков, я заметил несколько пулеметов и даже два огнемета. Надеюсь, поход покажется нам легкой прогулкой…

В гнетуще-торжественной тишине раздался лязг открывающихся гермоворот.

* * *

Столица встретила нас темнотой и по-настоящему зимним холодом. То и дело дул завывающий ледяной ветер, щедро обсыпая людей снежной крошкой. Хорошо еще, что на мне лыжные очки, а каково тем, у кого их нет?

Недовольно ежась и ругая вполголоса треклятую пургу, мы двинулись в путь по проспекту Мира. Снега намело прилично, – ноги порой утопали в нем аж по щиколотку, так что шли мы совсем не быстро. К тому же, командиры велели смотреть в оба, поэтому приходилось вертеть головой по сторонам, особенно акцентируясь на окнах первых этажей и дверях. Как обычно и бывает в вылазках наверх.

Пусто… Лишь заметенные снегом автомобили, давным-давно разграбленные и разломанные, попадались по пути. Промороженные темные здания таили тишину – из черных оконных проемов не доносилось ни звука. Еще бы, в такую холодрыгу и я бы из убежища не выползал! Иногда мне казалось, что, кроме кучки людей, в округе нет ни души и город полностью опустел.

Именно так – опустел. Не вымер. Первопрестольная еще жива, пусть ее тело и покрыто ужасными гнойными ранами. Я мог сейчас с полной уверенностью это заявить, хотя на вопрос «С чего ты это взял?» ответа бы не последовало. Я просто чувствовал это. Как и в моем родной районе, на улицах словно была разлита некая энергия. Аура, к которой можно прикоснуться только шестым чувством. Город стонал и мучился под натиском мутантов, мародеров-паразитов и неумолимого безжалостного времени, но крепился и держался, как мог. Эх, Москва! Тебя не смогли уничтожить орды чужеземцев-завоевателей, ты выдержала все и всех. И даже ядерным бомбам ты, столица, оказалась не по зубам. Подожди только чуть, и мы все восстановим. Подновим и снова заселим дома, откроем рестораны, магазины и библиотеки. В школах и детсадах снова раздастся детский смех, в театрах и филармониях снова будет не протолкнуться, в храмах появятся прихожане. Дороги починим и расчистим, и по ним снова помчатся железные кони. А метрополитен снова станет тем, чем и должен быть. Я верю в то, что так будет. Я знаю. Пока мы живы и пока жива наша память – ты не умрешь, столица! Дай только немного времени и сил…