Читать книгу "Голосуйте за Цезаря - Питер Джонс"

Запад пытается доказать, что его интервенция принесет пользу многострадальному народу Ирака, что будут решены все его проблемы — стоит только «пристегнуть» полуразрушенную экономику Ирака к общемировой. Но это невозможно сделать, не восстановив в стране законность и порядок. В этом ключ к успеху. Только сделать это должны сами иракцы, а никак не американцы, и случиться такое может, когда ее территорию покинет последний западноевропейский солдат. Иное дело — западные инвестиции. Лишь после массированных денежных вливаний может возродиться иракская экономика.

Не менее важным для древних римлян были контакты с местной элитой, «socii et amici», то есть «друзьями и союзниками» римского императора. Их также соблазняли перспективами и возможностями в случае, если не прямого подчинения, то хотя бы тесных связей с императором. Пример подавала сама древнеримская аристократия, давно научившаяся устанавливать «нужные» связи. (Сразу же на ум приходит «мафия». Не там ли ее истоки?) Естественно, центральная элита обихаживала и элиту провинциальную. Примерно тем же самым занимаются сейчас американцы, сулящие «золотые горы» лидерам стран, граничащих с проблемными территориями. Можно назвать, например, президента Пакистана Мушаррафа.

Нельзя забывать и о таких составляющих большой политики, как сотрудничество и взаимодоверие. Думаю, американцы были сто раз правы, решившись участвовать в боевых действиях с террористами бок о бок с еще не окрепшей иракской армией. Кстати, не случайно древнегреческое слово «summachia» имеет два значения — «договор» и «борьба вместе». Есть железное правило — выступать вместе против общего врага, когда тот атакует одного из участников договора, и оно абсолютно необходимо для установления доверительных отношений даже между бывшими соперниками. Кстати, в таких договорах даже выставляется условие «иметь одних и тех же союзников и врагов». Когда же, наконец, британские военные откроют призывной центр, например, в Басре?

Конечно же, древние римляне просто сочли бы за сумасшествие обучать и взращивать чужую армию вместо своей собственной, и мне их сарказм был бы понятен: огромное количество стран, народов и племен, присоединенных к империи и с течением времени уже не считавшихся «чужими». Представителей покоренных народов призывали именно в римскую армию, где все командные посты оставались, конечно, за римлянами. С другой стороны, почему бы не призывать под знамена британской армии иракцев или афганцев? Римская армия была сильна, потому что неиталийских новобранцев учили именно по римским канонам, причем рекруты знали, что служба в римских легионах открывает им дорогу в римское общество. Мы же, британцы, в свою очередь, должны признать, что недостойное обращение министерства внутренних дел с представителями наших великих союзников, непальских гуркхов («Никогда страна не знала более преданных друзей, чем вы» — гласит надпись на военном мемориале), достойно сожаления. К счастью, в последние годы ситуация выправилась.

У нас есть много вопросов к нашим союзникам по НАТО, не желающим посылать свои войска в проблемные точки. Какие же они союзники после этого? Афины, например, будучи великой морской державой, требовали от своих союзников соответствующую контрибуцию — военные суда-триремы либо деньги. Так что давайте, союзники, доказывайте, что мы «боремся вместе», хотя бы открывая время от времени свои бумажники.

Тактика торговцев

Одна из особенностей размещения наших вооруженных сил весьма удивила бы (и насторожила бы) древних греков и римлян — а именно присутствие на отдаленных военных театрах в тысячах милях от дома, причем с неясными задачами и сомнительными интересами. В самом деле — недавний выпуск «Strategic Defence Review» предположил, что целью вооруженных сил является не защита Британии, а «быстрое реагирование» на любой кризис в любой точке мира, а также «создание и поддержка репутации Соединенного королевства среди членов международного сообщества». О чем идет речь? Об армии Ее Величества или торгашах-наемниках?

В древности наемники служили всем и повсюду. В армии Александра Великого, завоевавшего начиная с 334 г. до н. э. весь известный на ту пору мир, наемных солдат, то есть получавших регулярное жалованье, было 50 тысяч человек. Их выучкой и профессионализмом восхищался сам великий полководец. Военачальник Ксенофон отмечал, что всегда считал спартанскую кавалерию наилучшей, до тех пор пока ей не пришлось сразиться с наемной кавалерией Дионисия I Сиракузского. Приводим рассуждения Ксенофона в пересказе Аристотеля:

«Война полна пустых страхов и дурных предчувствий, которым наемники неподвластны. Благодаря опыту они искусны и способны перенести любое испытание. Они в совершенстве владеют оружием и знают, как лучше всего использовать его при атаке и обороне».

В самом деле: армии, состоявшие из наемников, были настолько эффективны, что многие страны договаривались между собой о самом праве нанимать «солдат удачи» и использовать их на поле боя. Интересно, что в обиходной языковой практике слова «наемник», «иностранец» и «солдат» стали взаимозаменяемыми.

Британская армия — одна из лучших в мире, и идея, что она должна оказывать услуги неким «потребителям» за тридевять земель от родного края, мне кажется сомнительной, хотя я не вижу причины отказываться от услуг наемных, специально обученных для этих целей солдат. Они могли бы оказать незаменимую помощь для дружественных нам сил, таких как молодая иракская армия, находящаяся сейчас на стадии становления. К тому же в Ираке много наших (и не только наших) бизнесменов, чей бизнес (да и они сами) нуждается в защите.

Какой ценой?

Поэт Вергилий добавил к нашим рассуждениям еще один аспект — человеческую, гуманитарную цену войны. В эпической поэме «Энеида» ее главный герой, троянец Эней, утверждает, что целью Рима, смыслом его возвышения является стремление нести окружающим народам мир. Он глубоко сожалеет, что по прибытию в Италию ему пришлось столкнуться с отчаянным сопротивлением местных жителей, из-за чего кровопролитная резня была неизбежна. Он говорит о том, что «щиты, шлемы и тела заставили Тибр выйти из своих берегов». В одной из сцен Вергилий спрашивает: «Разве ты с удовольствием взираешь, Юпитер, на то, как народы, которые должны жить в мире, с яростью и жестокостью дерутся между собой?»

Сам же Эней клянется, что в случае победы никогда не потребует от италийцев слепого подчинения троянцам: «Я не ищу для себя царской власти. Оба народа, невредимые и равные перед законом, будут жить в вечной дружбе между собой».

Без сомнения, эпос «Энеида» создавался Вергилием как панегирик Риму в целом и императору Августу в частности. Однако я считаю, что великий поэт несколько преувеличил стремление империи к миролюбию и законности.

Мир и жизнелюбие

В свою бытность министром финансов Гордон Браун в одной из речей попытался идентифицировать природную сущность британского народа такими эпитетами, как «полный духа новаторства и предприимчивости, толерантности и веры в идеалы свободы, честности, солидарности и интернационализма». Британцы, по словам мистера Брауна, «народ-гений». В своей знаменитой Поминальной речи по окончании первого года Пелопоннесской войны (430 г. до н. э.) Перикл также назвал афинян «гениальным» народом, но сделал это более тонко и изящно, использовав в качестве контраста извечного врага — Спарту. Великий стратег восхищается тем, с какой готовностью афиняне жертвовали и жертвуют собой ради общего блага: