Читать книгу "Наизнанку. Лондон - Маша Крамб"

Попробовали закрыть картинку рукой. Сначала медленно, потом быстро, имитируя моргание.

– Не срослось. Ладно, что ещё? – продолжила Соня и сосредоточенно наморщила нос. – Глазом можно смотреть. На что он смотрит?

Выяснили, что если встать точно перед глазом, упираешься взглядом аккурат в неработающую лампу.

– Это не может быть просто совпадением! Все восемь миллионов ламп в тоннеле горят, а именно эта – нет.

– Ты их считала по дороге?

– Очень смешно! Ну, серьёзно, что думаешь?

– Думаю, что ты права. Тем более я сильно сомневаюсь, что внутри этих светильников обычные лампочки, которые время от времени перегорают.

– Вот! Давай, все ассоциации с неработающей лампой.

– Темнота…

– Отлично! Ещё!

– Эм-м, ещё раз темнота?

– Так мы далеко не продви… Погоди! Темнота! Хоть глаз… Эта штуковина на двери, ну та, что мы палкой окрестили… Выколоть глаз. И вороны! Выклевать. Это гениально! Но где логика? Оно же должно быть однозначно, а тут … А может, всё-таки… Нет, не работает.

– Сонь, чуть помедленней и малость повразумительней.

– Извини, я задумалась. Но это не сработает, хотя может… Но как-то странно, – бормотала Соня, снова уходя в себя.

– Систер!

– Да-да, прости. Короче, идея в следующем. Лампа символизирует темноту. Темнота такая, что глаз выколи. Выколоть глаз можно иглой.

– Да ты садистка!

– Я образно! Смотри, эта палка, или черточка, или как её лучше назвать, вполне себе сойдет за иглу. И у нас тут куча пернатых.

– Два – это очень маленькая кучка.

– Мы упражняемся в остроумии или пытаемся дверь открыть? – Соня категорически не была настроена шутить.

– Пардон, умолкаю!

– Промежуточно, у нас есть куча… двое… воронов и выколотый глаз. Есть такая известная поговорка: «Cornix cornice nunquam confodit oculum».

Соня замолчала.

– Ты правда думаешь, что я знаю, как это переводится?

Объяснять брату, что она не собиралась проверять его гипотетическое знание латинских крылатых выражений, а только старалась справиться с накатывающим приступом кашля, Соня не хотела.

Пожалуйста, нет, не сейчас!

Отпустило. Тим удачно ничего не заметил.

– А разве не знаешь? – за ехидством удобно прятать что угодно.

– Зуб даю, что-то про воронов!

– Я же уже говорила про погибшего лингвиста?

– Да! Дважды.

– А между прочим, три – отличное число.

Теперь и взгляд Тима не предвещал ничего хорошего.

– Молчу-молчу! Это переводится как «Ворон ворону глаз не выклюет». Почти «не выколет».

– Притянуто за уши, тебе не кажется?

– Не-а. Но есть другая проблема. Понимаешь, с этими мертвыми языками никогда нельзя быть уверенным на сто процентов. Традиционная трактовка довольно негативная. Вроде нашего «рыбак рыбака». Знаешь, там, свой своему поможет, рука руку моет и прочие прелести, не связанные с взаимопомощью, а скорее со ставленничеством, блатом.

– Ставленни… чего? А, не объясняй, я понял идею.

– Но есть и обратная версия. Такая вся позитивная, о взаимовыручке, поддержке, один за всех, все за одного. Мы вороны, а значит, мы сила. В общем, мне кажется, что версия так себе. Слишком уж двоякая трактовка.

Тим задумался.

– Наверное, ты права. Ключ должен быть абсолютно однозначным.

– А это значит что? А это значит, что мы там же, откуда начали, – нерадостно подытожила Соня.

– Никаких упаднических настроений! – Тимоха взял инициативу в свои руки. – Лица. Что нам дают два одинаковых лица? Два брата? Два человека? Человек человеку брат? Человек человеку волк? В нашем случае человек человеку ворон?

Соня подхватила идею.

– В этом что-то есть. Мне нравится про братьев. Если бы имелись в виду два человека, они бы были разными, а тут, как две капли воды. Точно, братья. И два ворона. Если следовать логике древних латинян…

– Это кто такие?

– Это те, кто на латыни говорил.

– Римляне?

– Римляне – это очень по-изначальному. В изнаночном варианте пусть будут «латиняне».

– Пусть, я не против, – Тим примирительно согласился. Во избежание.

– Если следовать их логике, – продолжила Соня, – то они очень даже могли сказать что-то вроде: «Ворон ворону брат». И, заметь, никакой двойственности.

– Никакой, ага. С какого ворона начнём?

– Начнём что? – не поняла Соня.

– Воздействовать на изображения! – Тимоха умел выбирать слова.

– Хороший вопрос. По мне, так они принципиально ничем не отличаются. Мелкий, слова же есть! Мне надо сосредоточиться.

Сосредотачивалась Соня, вооружившись карандашом и многострадальной картой. Умудрилась-таки найти на ней три не исписанных сантиметра.

– Вот что выходит, – продемонстрировала свой вариант древней мудрости недоученный преподаватель. – «Corvus corvo fratrem est».

– Красиво.

– А то! – Соня страшно собой гордилась. – Проблема в «est». И corvus, и corvo имеются на двери. За fratrem сойдет один из портретов. Попробуем оба. Но что делать с est – ума не приложу.

– Что у нас осталось неиспользованным? Черточка, по твоей версии, игла, глаз, квадраты и этот круг разноцветный на потолке.

Брат с сестрой синхронно задрали головы.

– На юлу похоже, и на зонтик. – Фантазия Соне отказала.

– Что-то там ещё есть… Сейчас.

Тим достал телефон, сфотографировал круг, сильно увеличил фото.

– Стрелки какие-то.

– Ага, как на компасе.

Неожиданно Тим оторвался от экрана, вытянулся во весь свой немалый рост и торжественно произнес:

– Систер, официально объявляю тебя гением.

Наигравшись в официоз, Тимоха продолжал уже спокойнее.

– Это компас и есть! В Древнем Китае для обозначения сторон света использовались цвета. Они даже двери домов так расписывали. Черный для севера, красный для юга, белый для запада и зелёный для востока.

– Ты это откуда знаешь?

– Мы с Михой классе в четвертом проект делали для окружающего мира. Что-то там про стороны света, приборы всякие. Вот и нагуглил.

– Ты же не помнишь, что было на прошлой неделе. Как это-то запомнил?

– Ну, это же интересно.

– Не поспоришь. Хорошо, цвета – стороны света. Как нам сейчас это поможет?