Читать книгу "Толерантные рассказы про людей и собак - Упырь Лихой"

Вечером его встретили соседи с участковым, управдомом и экспертом из Роспотребнадзора, который замерял уровень шума. Дело пахло судом и штрафами, Федора корежило от одной мысли об этом. Глупая Найда выла и гавкала еще громче, слыша хозяина.

– Как я могу запретить собаке лаять? – защищался Федор. – Мне что, намордник на нее надеть или связки ей подрезать? Я же не сам произвожу этот шум, его производит собака.

Он лишь слегка приоткрыл дверь и проскользнул в квартиру, чтобы никто не успел заметить разгром в коридоре.

– Можно посмотреть собачку? – спросил участковый. – Она у вас, случайно, не бойцовских пород?

– Нет, – Федор запер дверь.

Найда совала морду сквозь прутья и пыталась лизнуть Федины руки, пол был залит мочой, которая успела просочиться сквозь паркет. Федя ругал себя за то, что не догадался купить линолеум. Найда резвилась в коридоре, пока Федя мыл пол и стелил пеленки.

– Это дикий волк, такой зверь не для городской квартиры. Пусть возит чукчей в тундре, – говорила мать. – Я ей весь день кидала кости, только чтобы заткнулась.

– Кстати, мама, – Федя разогнулся, держась за спину. – Помнишь, звонила Оля, говорила про кастинг? Причем они сами предложили, не я бегал за ними, а они за мной. Так вот, я пробовался на роль белого офицера. И никаких «мы вам перезвоним через неделю», сказали, что берут.

– Большая роль или как обычно? – спросила мать.

– Это еще не окончательный вариант. Но роль приличная, Оля мне высылала… Я вот думаю: получится ли совмещать, у нас же премьера через месяц, ради меня одного никто не будет переписывать график, и так все кто в лес, кто по дрова… Ну, съемки всяко-разно начнутся позже. Вот, и еще мне предложили сняться в рекламе.

– Конечно, соглашайся.

Ирена Леопольдовна достала колбасу и поманила собаку в бабушкину комнату. Найда выхватила кусок, задев ее пальцы. Она не хотела в клетку. Ее будто подменили: вместо доброго шерстяного клубка в углу прихожей рычал настоящий волк. Она сломала черенок швабры, порвала хозяину свитер, и в итоге Федя с матерью заперлись в комнатах, а Найда до утра ломилась в их двери, грызла косяки, выдирала из-под плинтусов линолеум, терзала остатки обоев.

– К кинологу? – спросила утром мать.

– Тесс, – Федор прицепил карабин к ошейнику еще сонной Найды и потащил ее во двор. Ирена Леопольдовна держала ее мохнатые задние лапы, собака вихлялась и хрипела, но ее удалось запихнуть на заднее сиденье и пристегнуть к ремню безопасности.

Сначала Федя и правда думал отвезти ее к кинологу, но вместо этого заглянул в магазин хозтоваров и купил трос. Псина на месте, конечно, не сидела – она гадила, гавкала и тыкалась мордой в его плечо. Воняло собачьим дерьмом. Руки как-то сами вырулили на кольцевую. Федор заехал на площадку для отдыха и потащил собаку из машины. По обеим сторонам автомагистрали шумели высоченные сосны.

«Лес!» – поняла Найда. Она заскулила и уперлась, не желая вылезать. Федор тянул ее, словно сам был ездовой собакой, а Найда – нартой, примерзшей к насту. Нечеловеческим усилием он перекинул собаку через ограждение. Они чуть не провалились в болото, Федор измазал ботинки и брюки, Найда рвалась обратно к машине. Он обмотал поводком ствол сосны, зацепил трос за ошейник, пристегнул Найду к дереву и вставил ключ в замок.

– Понимаешь, я еще не успел к тебе привязаться, – сказал он понуро сидящей собаке. – Ты ебнутая сука, а я не хочу пустить свою жизнь псу под хвост. Сама виновата, нехуй грызть все подряд и будить соседей. Не переживай, тут люди ездят, тебя скоро найдут. Может, поселишься в частном доме.

Найда умоляюще смотрела на хозяина, но черная маска из шерсти не давала сделать жалобный вид. «Я больше не буду», – скулила она.

– Ну что ты пялишься, как Джокер. Думать надо было, а не грызть.

Глядя на его спину, Найда рыдала, совсем как человек. Федор понимал: собаколюбы завоют еще громче, когда снова найдут этого монстра. Однако отрицательный пиар – тоже пиар. К тому же, вряд ли та баба-зоозащитница вспомнит его имя и адрес. Все хаски на одну морду. Он на всякий случай отправил под замок все фото с собакой и написал, что ее пришлось отдать в хорошие руки. «Может, зря? – подумал Федя, дойдя до машины. – Она не виновата, что люди так жестоко с ней поступили. У собаки посттравматический синдром». Он вспомнил, как Найда лизала его лицо, как радовалась его приходу, спала под одеялом, ловила мячик и возила по полу свою миску. Потом надел на руку пакет и собрал последнюю память о собачке, еле сдерживая тошноту.

– А здесь водятся волки? – спросил через сутки мальчик, которому приспичило пописать. Из лесу доносился жуткий вой.

– Давай скорее, – нервничал отец. – Насчет волков не знаю, а стаи диких собак – очень может быть.

Водители грузовиков тоже слышали этот вой ночью, но ни у кого не возникло желания углубиться в лес. Населенных пунктов поблизости не было, так что местные там не гуляли, да и что наберешь рядом с автострадой? Такими грибами только крыс травить. Вой не прекращался на второй, на третий и на четвертый день.

Найда жевала поводок и грызла трос. Она в бессильной злобе глодала кору сосны и кромсала древесину, как бобер. Людям доверять нельзя: они тебя гладят и кормят вкусными вещами, гавкают лживые слова, а потом сажают в клетку, бросают в лесу, запирают в комнате мертвой женщины. Найда слышала, как люди хлопают дверями машин, разговаривают, справляют нужду и даже жарят мясо на углях. Она звала их, но люди не подходили. Очень хотелось пить, желудок как будто слипся от голода, у нее уже пропало желание выть, слезы белыми ниточками засохли на черной маске.

На четвертый день она проснулась от легких шагов: молодая женщина решила отойти подальше, чтобы поменять прокладку. Найда почуяла запах крови и тонко заскулила.

– Бедненькая собачка… Какие изверги тебя тут бросили умирать? – женщина повернула ключ и расстегнула трос.

Найда зарычала на свою спасительницу, та кинулась обратно к машине. Найда забегала вперед, бросалась на женщину, тыкалась носом в ее промежность, хватала зубами рукава пуховика. Женщине чудом удалось залезть в свой кроссовер, отпинать собаку и заблокировать двери. Кровотечение усилилось, пришлось постелить на сиденье полиэтиленовый пакет. Собака запрыгнула на капот, скребла когтями по стеклу, брызгала слюной, грызла дворники. Женщина долго сигналила, надеясь, что животное само уйдет. Зверюга от резких звуков бесилась еще больше. Женщина догадалась тронуться и резко затормозить, собака потеряла равновесие и спрыгнула. Машина заглохла. Зверюга вцепилась в правое переднее колесо, как будто хотела выгрызть кусок. Даже на арке остались вмятины от огромных зубов. Многие, кто читал об этом в «контакте», не верили, что собака может сотворить такое. Другие говорили, что шавку надо было оставить привязанной к дереву.

Найда облаивала всех, кто заезжал под знак с кривой елкой. На трассу она не выбегала, инстинктивно чуя опасность. Она любила стоять на эстакаде, как волк на холме, и обозревать свои владения. Беседка теперь была ее, она спала там, густой мех защищал от непогоды. Ни одной щепки Найда не отгрызла от своего нового жилища. В соцсетях писали, что здесь завелась очень красивая бездомная хаски с ошейником и обрывком поводка. Нужно ее поймать, стерилизовать и отдать в добрые руки, собачка-то породистая. Но поймать Найду никому не удалось.