Читать книгу "Перекресток Старого профессора - Александра Миронова"

Поднявшись наверх и с трудом отворив дверцу шкафа (для этого ей пришлось лечь на спину и подлезть под него, потому что сам шкаф полулежал на кровати), Мона нашла термобелье, тонкую кофту и штаны вроде лыжных. Комод, в котором хранилась ее обувь, лежал на полу, но к счастью, его ящики смотрели в потолок. Там отыскала пару горных ботинок – возможно, не самая удобная в мире обувь для бега, но зато не скользят.

Экипировавшись должным образом, спустилась, открыла входную дверь и столкнулась лицом к лицу с графиней. Та держала в руках большую корзинку с вязальными принадлежностями.

– Вы уходите? – Графиня искренне огорчилась. – А я надеялась, что мы сможем с вами выпить чаю и поучиться вязанию.

Вязание меньше всего входило в планы, так же как и встреча с Анастасией. Она уже открыла было рот, чтобы избавиться от непрошеной гостьи, как вдруг заметила свежий синяк, наливающийся на скуле. Женщина тщетно попыталась его скрыть с помощью тонального крема. Мона снова почувствовала, как на нее накатывает волна бешенства. Нельзя лечить насилием! Им можно только еще больше покалечить! А Кирилл просто моральный урод, ставящий эксперименты на собственной сестре. Кто знает, как бы повернулась ее жизнь дальше, если бы он не загнал ее в выдуманный мир и не оставил жить вместе с психопатом, который однажды просто убьет ее.

– Он снова вас бил? – резко спросила она.

– Нет, это я сама, – так неуклюже соврала графиня, поднимая руку к щеке и пытаясь прикрыть следы насилия, что девушка чуть не рассмеялась.

– Вы не должны позволять ему это делать! – она чувствовала, как бешенство закипает.

– Нет, Мона, вы не поймете, все очень сложно, нас слишком многое связывает, – залопотала графиня, но девушка резко перебила ее:

– Нет, вас ничего не связывает. Ничего. Вы пьете какие-нибудь лекарства? – тихо поинтересовалась она.

– Да, витамины и еще что-то, мне их приносит каждый день милый молодой человек, – кивнула Анастасия.

Мона приблизилась к графине и, быстро оглядевшись по сторонам в тщетной попытке рассмотреть камеры, зашептала:

– Не пейте их, я вас очень прошу, хотя бы несколько дней. Вы должны понять, что происходит. И сами сделать выбор.

– О чем вы говорите, дитя мое? – непонимающе улыбнулась графиня.

– Мона? – Услышав властный голос Кирилла, она вздрогнула и отпрянула от графини. – Что происходит?

Кирилл спустился по лестнице и пристальным взглядом окинул двух женщин. Девушка повернулась к нему. Серый свет падал из окна, расположенного за спиной Кирилла, окружая его фигуру призрачным ореолом. Сегодня он был одет в черные джинсы и свитер, которые его стройнили и придавали удивительное сходство с графиней, одетой в темное пальто и длинную юбку. Какая же она была дура, что не заметила этого сходства сразу. Была погружена в себя и свои переживания. А надо было держать глаза широко открытыми, тогда многие вещи стали бы сразу понятны и она бы не потеряла столько времени. Сердце заколотилось как бешеное. Выдаст ли ее графиня? И словно в ответ на ее вопрос прозвучал ровный ответ Анастасии:

– Мона попросила, чтобы я кое-чему ее научила.

– Весьма похвально. – Кирилл спустился с лестницы, подошел к ним и, взяв тонкую руку графини, усеянную голубым узором вен, поднес к губам:

– Графиня, мое почтение. И что же заинтересовало нашу юную гостью в этот раз?

Моне захотелось ударить его. Если кто-то тут и нуждается в лечении, то это он сам. Чертов кукловод! Но ничего, еще посмотрим, кто кого.

– Я бы хотела научиться чистить серебро, – глядя ему прямо в глаза, сообщила она.

– Чистить серебро? – удивленно переспросил Кирилл.

Девица сбила его с толку. По всем законам психологии сегодня она должна была пребывать в ярости или же, если она так быстро перескочила вторую фазу, прийти к нему за поблажками в обмен на свое хорошее поведение. Чистка серебра озадачила его. Ну что же, тем интереснее и забавнее. Он внимательно всмотрелся в ее лицо. Девчонка была по-настоящему красива. Не той кукольной смазливой красотой, которая дается благодатной юностью и толикой удачного макияжа. Нет, ее черты навевали мысли о древнегреческих богинях. Вечная классика, которая никогда не выходит из моды. Может быть, где-то в другой жизни он бы и смог влюбиться в такую женщину. С такой как на вулкане, никогда не знаешь, что принесет следующий день. А он любил вызовы, любил объезжать норовистых лошадок, делая из них послушных кобылок. Впрочем, если ее отцу не удастся найти ей подходящего мужа…

– Я бы хотела пригласить графиню в гости, сюда, вместе со всей семьей. – Реплика Моны отвлекла его от размышлений. Вместе с семьей, о чем она?

– Но мои дети снова приедут нескоро, – слабо запротестовала графиня.

– Ничего страшного, вы можете прийти вместе с супругом. Кирилл Евгеньевич, вы же не будете возражать?

Кирилл уставился на Мону, и под тяжелым взглядом темных глаз той стало на секунду не по себе. Впрочем, она выдержала. После того что он рассказал ей вчера ночью, ее уже ничто не могло расстроить или напугать. Словно часть, ответственная за страх и самосохранение, умерла, перегорела, вышла из строя. Чего может бояться человек, которого все предали?

Кирилл оценивающе смотрел на нее. Девчонка что-то задумала или решила просто подразнить его. В принципе это вписывается в клиническую картину второй стадии – гнева. Буйство утихло, но желание дерзить еще осталось.

– Нет, с чего бы мне возражать? – не сводя глаз с Моны, пожал он плечами.

– Вот и отлично, – улыбнулась девушка, – а пока мне бы хотелось заняться физическим трудом. Знаете, в этом месте я многое о себе узнала. В частности, то, что после тяжелой работы мне становится легче.

– И когда же вы успели тяжело поработать, Мария? – иезуитски улыбнулся врач.

– Вчера. Перестановку делала, – усмехнулась Мона и в упор уставилась на Кирилла.

Гнев еще не прошел, отлично, просто отлично. Хочет тяжелой работы – будет. Чем быстрее она выплеснет злость, тем быстрее перейдет к третьей стадии – торговле. А там и перевоспитание не за горами.

– Мне бы хотелось научиться сервировать стол, чистить серебро, паркет и камины, – перечислила она планы на ближайшее будущее.

Психиатр приподнял брови и усмехнулся:

– Уж не собираетесь ли вы прикончить меня с помощью кочерги?

– Ну что вы, и в мыслях не было, – открыто улыбнулась Мона.

Идиот.

– Ну тогда не вижу в этом ничего дурного. Что скажете, графиня? – Он улыбнулся Анастасии.

– Я только за, – просияла та, – знаете, моя дочь не очень-то была заинтересована в этой всей науке. Феминистка, считает, что женщина не должна обременять себя домашними обязанностями.

– Я тоже так считала до недавнего времени, – Мона бросила быстрый взгляд на Кирилла, – но поняла, что была неправа.