Читать книгу "Тайны Чёрных Холмов - Марианна Цветкова"

Но не прошло и минуты, как за спиной послышалось довольное уханье, а в её бока впились двенадцать ногтей.

– Ну вот, теперь все в сборе, – сказал ухарь.

Сюсьтик кивнул головой в знак согласия – он вспомнил уже многое из того, что знал раньше, и снова превратился в разумное существо.

Подойдя к забору между Трутландией и Бякандией, муравей поднял лапу, без труда перешагнул его и двинулся дальше. Муравей шёл медленно, и земля дрожала под тяжестью исполинских шагов. Бяка же, сидя на его спине, обдумывала хитроумный план. Ещё совсем недавно она мечтала вернуть Сюсьтику его прежний облик, но теперь засомневалась, стоит ли с этим спешить. Стать маленьким и неприметным никогда не поздно, но даёт ли это преимущества в жизни? Поможет ли слабость борьбе с врагом, полным зла и коварства?

– Сюсьтик, вперёд! Мы едем на Большую Поляну! – приказала Аля.

Муравей встал на дыбы и издал боевой клич – будто вихрь пронёсся над землёй, сметая всё на своём пути.

Глава 24. Рабский суп

В просторном зале подземной пещеры вершилось чудо: колдовское пламя сиреневого цвета полыхало под днищами четырёх огромных чанов. Верховная, кружась в воздухе под потолком над чанами, проворно перелетала от одного к другому, наблюдая за тем, как булькает и клокочет в них вожделенное варево – рабский суп.

Пронизанная седыми прядями шерсть Верховной была гладко причёсана и казалась чище, чем обычно. Голову бяки венчала сотканная из паутины фата, сзади она струилась до середины мохнатой спины. Три искуснейших паука Бякандии сутки напролёт трудились над свадебным нарядом, зато фата вышла тонкой, ажурной, почти невесомой. В этот знаменательный день Верховной предстояло выйти замуж за Старого Пня, но мысль о замужестве до сих пор казалась бяке такой нелепой, что вызывала нервное хихиканье.

Когда Пень сделал ей предложение, она, взвесив все «за» и «против», ответила согласием. И дело тут было не в чувствах, а в её далеко идущих планах. В скором времени Верховная собиралась стать владычицей не только Бякандии и сопредельных стран, но и всего мира – царицей всех существ и людей на планете. Ей предстояла огромная работа и жестокая война, а при таком раскладе верный союзник жизненно необходим. Она доверяла Пню «на все сто» – он уже не раз доказал ей свою преданность, – но пойдут ли за ним существа? Верховная бяка сочла, что шансы на успех вырастут, если Старый Пень превратится из обычной, никому не известной трухлявой деревяшки в законного супруга великой царицы. Вместе они добьются многого, вместе они непобедимы. А любовь… Что такое любовь? Её не существует, несмотря на то, что многие существа в неё верят.

Дрожащей от волнения лапой бяка опустила в чан поварёшку и отхлебнула рабского супа на пробу.

– Ай-да хозяюшка, ай-да мастерица, – запричитала она, довольная собой. – Суп удался на славу, ему бы только повариться ещё с часок, да с полчаса настояться. А уж когда будет готов – пальчики оближешь.

В огромном зале пещеры от рабского супа стоял умопомрачительный аромат, облака густого пара зависли под потолком. Увлечённая стряпнёй, Верховная не видела, что две мухи и три мотылька, угодившие в клубы пара, вились теперь за ней повсюду – отведав рабского супа, пусть недоваренного, они стали её рабами навечно.

– Как стряпня, хозяйка? – раздался весёлый скрипучий голос за спиной Верховной. – Скоро есть будем?

Это был Старый Пень. Он тоже принарядился: на шее сидела большая чёрная бабочка, придавая жениху нарядный и торжественный вид.

Бяка вздрогнула.

– Опять ты подкрался! Обещал, что не будешь.

Старый Пень повис рядом с бякой под потолком и благодушно посмеивался, шевеля в воздухе корнями как медуза – щупальцами. Верховная зачерпнула поварёшкой супа и дала попробовать Старому Пню. С нескрываемым удовольствием жених выпил до дна колдовское варево и произнёс влюблённым, срывающимся голосом:

– О, Верховная, я так рад, что ты согласилась за меня выйти, что до сих пор не верю своему счастью. Совсем скоро наша свадьба, и, признаюсь честно, я и мечтать не смел, что этот день когда-нибудь наступит. Ты такая красивая сегодня, и фата тебе очень к лицу. Пауку, который её сплёл, я велю выдать полкило дохлых мух в награду.

Бяка фыркнула и отвернулась, скрывая удовольствие. Как ни странно, слова Старого Пня были ей приятны и даже задели за живое.

– Скоро бяки отведают рабского супа и навеки превратятся в моих верных слуг и фанатов, – сказала она. – Я подам суп через полтора часа.

– Почему так не скоро? – спросил Старый Пень с разочарованием в голосе. – Гости уже собрались на Большой Поляне. Мы разослали приглашения тысячам существ, и многие добирались сюда целый день. Чтобы не опоздать, они вышли заблаговременно, поэтому явились раньше срока. Не выгонять же их! Существа расселись за столами, они беседуют, закусывают и пьют малиновый сироп, а самые резвые даже танцуют бяк-бяк. Все нас ждут. Пойдём к гостям, моя дорогая!

Старый Пень попытался обнять Верховную сухой веткой, но невеста окинула жениха таким суровым взглядом, что ветка с треском упала с её мохнатого плеча.

– Ладно, пошли, – недовольно проворчала Верховная, будто делая одолжение. – Колдовское пламя под чанами погаснет само собой, когда придёт время.

– Но как мы появимся перед гостями? Нужно произвести впечатление. Давай, прилетим к ним, взявшись за руки, – предложил Старый Пень.

Верховная отрицательно покачала головой.

– Или возникнем словно ниоткуда – внезапно станем видимыми? А потом я могу перекувырнуться в воздухе и спеть…

Бяка поморщилась.

– Нет, – сказала она. – Не надо дешёвых фокусов. Не следует выпячивать себя. Хоть мы и волшебники, но выйдем так, будто мы такие же обыкновенные как они. Спокойно, рука об руку, безо всякой магии. Так они скорее нас полюбят. Нам нужно продержаться без скандала всего полтора часа, пока они не отведают рабского супа.

– О, Мудрейшая! – заголосил Старый Пень. – Ты такая умная. Как мне повезло, что я женюсь на тебе!

Старый Пень согнул в локте руку-ветку, а бяка вцепилась в неё мохнатой лапой, на каждом пальце которой сверкали кольца с драгоценными камнями. Когда молодожёны вышли из Пещеры к лесному народу, на них обрушился шквал аплодисментов. Кое-кто из гостей даже кричал браво – многие искренне радовались тому, что Верховная возвращается – правление легкомысленной Васьки им не нравилось.

К молодожёнам сразу подбежал модный тамада – задохлик по имени Лем. Он проводил жениха и невесту к их столу – широченному пню от дуба-великана, украшенному десятками разноцветных бабочек и светлячков. Трутни-официанты разлили по бокалам молодожёнов липовый мёд. Задохлик Лем улыбался, шутил и чувствовал себя в роли тамады как рыба в воде. Верховной показалось это странным – она давно знала Лема, обычно он и двух слов не мог связать на публике, а тут вдруг стал бойким и общительным. Но Верховная быстро забыла про изменения в характере задохлика – слишком уж много собственных дел предстояло ей уладить сегодня.