Читать книгу "Все в твоей голове. Экстремальные испытания возможностей человеческого тела и разума - Скотт Карни"

— Не то чтобы это важно, — говорит ван ден Берг. — Пакман просто изменил исходное положение.

И это еще не все потери. Через пару месяцев после операции первый сустав указательного пальца раздулся, став размером со сливу. Двигать им было невозможно — он болел, даже если не шевелить им. Заниматься семейным делом не было никакой возможности. Шли месяцы, и врачи неизменно советовали ложиться под нож. Сустав отрежут и вместо него поставят фалангу, взятую у трупа.

Ревматоидный артрит, как у ван ден Берга, возникает, когда иммунная система принимает суставы за инородные тела. Белые кровяные тельца и лимфа собираются в пустотах суставов и изнутри отрывают кость от хряща. Организм буквально атакует сам себя, и лучшее, что может в такой ситуации предложить врач, чтобы спасти кость, — это лекарственные препараты, полностью подавляющие иммунную систему. К сожалению, блокировка иммунной системы означает, что человек живет как инвалид, не имея возможности сопротивляться даже обычным инфекциям, встречающимся в повседневной жизни. Как и предсказывали его друзья во время кругосветки, его болезнь в конечном счете не слишком отличалась от ВИЧ.

Мы с ван ден Бергом беседуем в загроможденном кабинете над его мастерской. Мы сидим за журнальным столиком под низким скатом крыши. Стены под шершавым слоем черной пыли заклеены газетными вырезками о его жизни и фотографиями Хофа. Он показывает на одну из них, где Хоф в ярко-оранжевой кепке стоит посреди бескрайних снежных просторов.

— Этот человек спас мне жизнь, — говорит он, — но поначалу я не верил, что это возможно.

Он рассказал мне, как его приятель услышал об экспериментах Хофа: как он в голландской лаборатории подавлял иммунную систему. И этот приятель потащил уже потерявшего всякую надежду ван ден Берга на двухдневный семинар в близлежащем городе. Он с недоверием уселся в задних рядах, критикуя каждое произнесенное Хофом слово. Дыхательная практика не впечатлила его. Холод вызывал бешенство и боль. Он за всю свою жизнь едва ли сделал больше пары отжиманий. Когда Хоф заикнулся о том, что назавтра они все вместе отожмутся по 30 раз с задержкой дыхания, терпению ван ден Берга пришел конец.

— С меня хватит, — сам себе сказал он. — Все было замечательно, а теперь мне пора на выход.

Но когда он собрался уходить, Хоф, окликнув его, поинтересовался, почему он настроен так недоверчиво. Ван ден Берг проворчал, что неплохо бы вернуть деньги. Но Хоф ткнул ван ден Берга указательным пальцем прямо в грудь.

— Завтра ты отожмешься сорок раз, — заявил Хоф. — Нет — так заберешь деньги.

У Хофа такая привычка: убеждать людей, поймав их на «слабо». Ван ден Берг не стал исключением и согласился. И свои деньги назад он так и не получил. К вечеру следующего дня он отжался столько, сколько не отжимался ни разу в жизни — не сорок, но столько много, что пришлось передумать насчет якобы неосуществимости обещаний Хофа. Сознание у ван ден Берга потухло. Возможно, он даже покричал немного. Если уж после всего только двухдневного семинара ему удалось сподвигнуть свое тело на такое, что же будет, если делать это ежедневно! И ван ден Берг ушел в занятия с головой. По утрам он принимал ледяные ванны и дышал, словно это было делом жизни и смерти. В 6.15 он выезжал к пресноводному озеру неподалеку от деревни, сходил к воде. Погрузившись в воду по шею, ван ден Берг открылся охватившему его холоду и ощутил циркуляцию тепла по телу.

— Казалось, будто я открываюсь чему-то большему, чем я сам, — описывал он. — Бывало, что порой я смотрел на себя сверху, словно душа моя парит над водой, глядя вниз.

Через два месяца регулярной практики боль ушла. А еще через несколько месяцев опухоль на указательном пальце уменьшилась, перестала быть сливой и приняла поворотливую, похожую на виноградину, форму. Палец сгибался, можно было что-то брать в руки. Да и все тело снова казалось как новенькое. Утренние процедуры ван ден Берга обсуждал весь город. Некоторым было смешно, когда они слышали, что пятидесятилетний человек почти нагишом купается в городском озере, другим же было любопытно. Однажды утром по дороге к берегу у него появилась компания. На следующий день увязался еще один последователь. А вскоре вся деревня Бларикюм увлеклась идеей кузнеца, который пытался вернуть себе жизнь. Группа росла, ее члены начали обмениваться сообщениями по мобильным телефонам и всю зиму назначали время массовых погружений. Мало-помалу — и вот уже 60 постоянных участников.

Сейчас ван ден Берг активно пропагандирует метод Уима Хофа. И пока мы беседовали в кабинете на верхнем этаже, он начал заводиться. По-английски он говорит не безупречно и поэтому предлагает отправиться с ним на озеро — так будет понятно, что за жизнь у него сейчас. Мы спустились и прошли через грандиозную древнюю кузню, а потом втиснулись в его припаркованный у мастерской внедорожник. Через пару минут мы рядом с озером, воды я еще не вижу, зато слышу женское хихиканье. Слышатся хлюпанье ног по сырой болотной траве, и к нам выбегают три женщины в купальниках. Ван ден Берг машет им. Он их не знает, но их настрой ему знаком.

— Они разогреваются перед вторым заходом, — походя сообщает он.

— Вторым заходом?

— Да. Они будут нырять еще раз. Второй раз гораздо холоднее.

И правда, пока мы бредем к причалу, дамы снова пробегают мимо. Не останавливаясь, они ныряют. Когда мы спускаем штаны, надеваем плавки и прыгаем в воду вслед за ними, они ахают. Гладь озера словно зеркало. Солнце только-только собирается садиться, и вода нежно отсвечивает янтарем. Снег в Голландии пока не выпал, но вода неимоверно холодная. Мы с улыбкой представляемся дамам.

Ван ден Берг делает глубокий вдох, взгляд его направлен в пространство, словно он оторвался от реальности. Сознание его, наверное, слегка затуманилось.

— Представляешь, я ведь восходил на Килиманджаро, — заявляет он. Мне-то, конечно, известно, что он ходил на эту гору с Хофом. Наше знакомство организовал Хирт Бюйзе, врач первой экспедиции. Когда ван ден Берг начал изучать метод Хофа, он тут же заявил, что ничто не помешает ему дойти до предела своих физических возможностей. Немалую часть его жизни возможности ван ден Берга были ограничены, но после встречи с Хофом он зашел уже так далеко, что в конце концов оказался на вершине высочайшей горы Африканского континента с голым торсом.

— Это были два лучших дня в моей жизни, — говорил он. — Никаких разговоров, все два дня мы только дышали.

Он рассказывал, что у всех членов группы была чуть ли не духовная связь. Когда я сказал ему, что всего через пару недель я планирую совершить такое же путешествие с Хофом, он заулыбался.

— К этому нужно отнестись серьезно, — наставлял он. Потом он дал мне совет: — Когда по склону горы хлещет ветер, нужно представить, что ты раскрываешь перед собой зонт, разделяя с его помощью потоки воздуха.

— Зонт?

— Просто вообрази, что держишь перед собой зонт, словно это — твоя броня в этом путешествии, — говорил он. — Не знаю, правда ли это останавливает ветер или же просто кажется, что это так, но это помогает. Не забудь про это.