Читать книгу "Сталинградский апокалипсис. Танковая бригада в аду - Леонид Фиалковский"

— Сейчас немножко понял. Поздравляю.

— Спасибо, — все улыбался он, — мы уже хорошо подружились. Даже очень хорошо.

— Когда же успели?

— Много ли надо. Ночь в кабине вдвоем. И в кусты ходили…

— Ну и ну! — только мог сказать я.

Он все широко улыбался и сказал:

— Когда пойдешь туда — мне скажешь. Подвезу.

— Спасибо, скажу.

Мне понятно стало его поведение, любезность ко мне. Что-то общее вошло в наши интересы — медсанвзвод.

Коля Манько спросил меня перед обедом, брал или давал кому консервы из нашего общего ящика.

— Не брал и никому не давал.

— Это опять той тот як его — Костя. Холера на него. Ну и квартирант. Сам ничего не положит в ящик, а тащить горазд. И не спросит. Хотел на дорогу Гену баночку дать, а там пусто. Сахар и чай тоже унес. Ну и иждивенец! — расстроился Николай.

Действительно, уж очень бесцеремонно во всем вел себя Костя Наумов. Не могу забыть ограбление аптеки и простить ему это. Думает только о себе и делает, чтобы ему не было плохо, не считаясь с другими. Это очень заметно в мелочах, думаю, что и в большом, серьезном деле на него полагаться нельзя.

Уехал он за получением колесных машин. Получил с водителем сухой паек на два дня. И чужие запасы забрал с собой. До сих пор не считались с теми скудными запасами, которые иногда создавались. Делились последним. Но поведение Наумова и общение с ним было неприятным. Если бы потребовался пример эгоиста или подлеца, то вполне подходил для этого Костя.

Суббота, 19 сентября 1942 г. Камышинский арбуз.

Водители привозили из рейсов арбузы, которые подбирали на бахчах. Многие ели их впервые. Мы здесь арбузы до отвала едим, а в Сталинграде страшное побоище почти на исходе. Одолевают немцы наших. Все меньше остается территории и шансов удержать город. Опрокинут наши войска в Волгу. Что же потом будет? На Москву пойдет, Кавказ возьмет, Ленинград падет. Сон не шел. Не зря я спросил у Китайчика, до каких пор будем отступать? Что ж командование, товарищ Сталин? Когда уже придумают что-нибудь? И посоветоваться страшно — пришьют пораженческое настроение в лучшем случае. Как еще Китайчик отнесется к моим вопросам?

А в Сталинграде продолжаются тяжелые бои. Городу очень трудно удержаться.

Воскресенье, 20 сентября 1942 г. Какими станут люди после войны?

Политрук Титов каждый день читал нам газеты центральные и Сталинградского фронта. Враг во многих местах вышел к Волге, резко сузилась полоса обороняющихся в городе вдоль Волги, иногда до двухсот метров. Может и опрокинуть наши обороняющиеся части в Волгу. Что же будет? А части на фронт мимо нас все идут и идут. Сколько жизней поглотила война и еще поглотит ненасытная.

Дни у нас проходят без особых событий. Бригада пополняется личным составом, вооружением, танками пока старых образцов — Т-70. Наумов вернулся без колесных машин. Где-то севернее бомбили эшелоны, и машины к месту назначения не пришли. Сказали, что дополнительно вызовут, когда прибудут. Вернулся красноармеец Ожешко из госпиталя. Очень рад, что нашел свою часть. И мы ему рады.

Говорили о том, что будет с плохими людьми после войны. Уверены, что победа будет за нами. Иначе и не может быть. А такие люди, как Наумов, Михайловский и другие им подобные, вполне могут остаться в живых после войны. Изменится ли их натура, характер? Навряд ли. Они останутся такими и после победы, будут участниками войны и победителями, будут, не задумываясь, блюсти личную выгоду. К таким людям понятия совесть, справедливость, честь не пристанут. Как же будет?

Кончилась бы война, а там… там видно будет. Хочется надеяться, что не будет условий для роста всякой там погани. Люди, народ об этом позаботятся.

Понедельник, 21 сентября 1942 г. Вшивость в роте.

Проверял утром до завтрака автовзвод на вшивость, и у нескольких человек обнаружил насекомых. Только десять дней назад мылись в бане и меняли белье и обмундирование. Нательное белье подвергалось дезинсекции. Это несколько водителей, находившиеся постоянно в рейсах и ночевавшие где придется, оказались завшивленными. После завтрака была построена и проверена вся рота. Вшивость была обнаружена и у некоторых ремонтников. Командир роты обругал меня, как он может, считая, что я допустил вшивость, доложил об этом в штаб бригады, и завертелись колеса. Старшина роты поехал на склад бригады и получил комплекты стираного белья, прошедшего дезинфекцию, и часть обмундирования, мыло. Уведомили, что помывка личного состава в поселковой бане будет после обеда. К этому времени должен прибыть обмывочно-дезинсекционный отряд.

После обеда прибыла группа командиров из штаба бригады с задачей проверить состояние техники и экипировку личного состава. Проверкой остались недовольны. Автомашины недоукомплектованы. Отсутствуют запасные части, многие без насосов, запасных шин, домкратов. Такими они прибыли. Не полностью экипирован личный состав, особенно новички, противогазами, личным оружием, саперными лопатами. Все недостатки переписали и приказали начальникам служб в течение двух дней все устранить.

Это мероприятие затянуло помывку личного состава в бане. Началась она после ужина и проходила в темноте. Обмундирование полностью подвергалось дезинсекционной обработке в камере. Также и нательное белье, которое сдавалось для стирки.

Вторник, 22 сентября 1942 г. Народный способ лечения.

После завтрака, как обычно, перевязки. Появились больные с простудными заболеваниями, ангиной. Хуже себя чувствует воентехник Ванин. Обострилась язвенная болезнь.

Таблетки бесалола особого эффекта уже не оказывают. Пригласил его пойти со мной в медсанвзвод. Может быть, там предложат какое-то эффективное лекарство, но он отказался идти. Я решил сам пойти. Доложил командиру и отправился в медсанвзвод. Нашел Гасан-Заде и доложил о Ванине.

— Приведи его, посмотрим. Язва прорваться может, тогда быть беде.

— Не хочет идти. Просил лекарство.

— Приведи. Может, пока стоим здесь, в госпиталь отправим, полечим. Не видя больного, не могу лекарство прописать. Так нельзя делать. Понял?

— Понял. Шепшелева найду?

— Найдешь. Милуется с новым санинструктором. Слушай, не хватало еще мне такой потаскухи, между нами будет сказано. Если бы они уже были вдвоем. Но такая не устоит. Пойдет по рукам. Иди, присмотрись. Тебя еще там не хватало, — встал, подошел ко мне и сказал: — Извини, что я так говорю. Зол очень, но ты не виноват.

И я пошел к Шепшелеву. Нашел его и попросил лекарства.

— Слышал, санинструктор новая у вас появилась. Хороша?

— Для кого и хороша, а для других неосуществимая мечта.

— Для тебя хороша?

— Для меня хороша, а тебе что?

— Мне ничего. Тебе с ней работать.

— То-то, что мне с ней работать…