Читать книгу "Толстой-Американец - Михаил Филин"

В 1813 году граф Фёдор (судя по его прошению об отставке 1814 года) «был за границею в Герцогстве Варшавском и при блокаде крепости Модлина; Августа с 17 в Шлезии, Сентября с 6-го — в Саксонии, с 10 в Богемии, Октября 27 числа в сражении при деревне Фрозе»[463].

Потом, в декабре, Американец попал в Польскую армию генерала от кавалерии барона Л. Л. Беннигсена. Он был «прикомандирован» к 42-му егерскому полку, которым командовал полковник Е. И. Синенков. Данный полк в составе своей дивизии (знакомой нам 26-й пехотной дивизии генерал-майора И. Ф. Паскевича[464]) входил в корпус генерала от инфантерии Д. С. Дохтурова.

Известно, в частности, что за участие в зимних операциях 1814 года и «отличие» при осаде и штурме («действительном сражении») крепости Горн и поста Гам (14 января) Американец, командовавший «передовыми аванпостами», был наконец-то отмечен начальством: «награждён орденом Св Равноапостольного князя Владимира 4-й степени с бантом»[465]. «Боевая грудь» графа «украсилась» этим орденом в конце января или в феврале 1814 года[466].

Потом была успешная «экспедиция» на остров Вильгельмсбург («Виленсбург») на Эльбе (неподалёку от блокированного союзниками Гамбурга), которая проходила в январе — феврале 1814 года. Атаковавшие остров войска Л. Л. Беннигсена (ставшего графом) спалили мосты, захватили 4 орудия и пленили 400 офицеров и солдат неприятеля[467]. За дело 28 января 1814 года граф Фёдор был представлен к вожделенному для любого русского офицера «ордену Св Великомученика и Победоносца Георгия, 4 класса»[468]. (Видимо, на островах он, воспитанник Морского корпуса и участник кругосветного путешествия, дрался с особенным воодушевлением.)

Сохранился рапорт («Донесение № 116») графа Л. Л. Беннигсена императору Александру 1 от 25 февраля 1814 года, где говорится: «За отличные подвиги, оказанные в сражении 28-го генваря 1814 года под Гамбургом, по представлению Генерала от Инфантерии Дохтурова назначены мною были к ордену Св Георгия 4-го класса полков 42-го Егерского Полковник граф Толстой и Орловского пехотного майор Лунин, коих заслуги, на основании Высочайше утверждённого Вашим Императорским Величеством учреждения для Большой Действующей армии, предложил я на уважение совета, каковой на сей конец составлен был при корпусе генерала Дохтурова из наличных кавалеров сего ордена. Оный совет, находя подвиги Полковника Графа Толстова и майора Лунина достаточными к получению ордена Св Георгия 4-го класса, удостоил оным помянутых чиновников, коим в соответствии того удостоения и определил я знаки сего военного ордена, о чём донося Вашему Императорскому Величеству, всеподданнейше прошу о утверждении оных.

№ 31. Февраля 25 дня 1814 года. Д Пиннеберг. Генерал Граф Беннигсен»[469].

К данному рапорту главнокомандующий Польской армией приложил другой документ, также датированный 25 февраля 1814 года, — «Список штаб-офицерам, кои за оказанную ими храбрость награждены мною по удостоению совета орденом Св Георгия 4-го класса». Там (в графе «Подвиги») дано описание героического деяния Американца: «Командуя баталионами 42-го егерского и Нижегородского полков, овладел Готгенгорстскою батареею, на коей находились два неприятельских орудия, а потом, опрокинув неприятеля при Алтаузске, обратился к Морвердеру и, невзирая на сильное неприятельское стремление, отражал оного с большим успехом»[470].

На рапорте Л. Л. Беннигсена царь написал карандашом: «Исполнить»[471].

«Между тем война со славою была кончена. Полки наши возвращались из-за границы. Народ бежал им навстречу. Музыка играла завоёванные песни: Vive Henri-Quatre[472], тирольские вальсы и арии из Жоконда. Офицеры, ушедшие в поход почти отроками, возвращались, возмужав на бранном воздухе, обвешанные крестами. Солдаты весело разговаривали между собою, вмешивая поминутно в речь немецкие и французские слова. Время незабвенное! Время славы и восторга! Как сильно билось русское сердце при слове отечество! Как сладки были слёзы свидания!» (VIII, 83; выделено Пушкиным).

Большинство ополченцев, воевавших в Европе в составе регулярных войск, возвратились в Россию в 1814 году[473]. Тогда же вернулся домой и Американец. Из толстовской переписки видно, что обратный путь его проходил через Варшаву, довольно скучный город. С августа по октябрь он гостил у родни в Калужской губернии, где к тому же лечился[474].

До Первопрестольной победитель галлов добрался, видимо, уже поздней осенью, «когда ещё Москва пировала своё освобождение»[475].

Как же быстро летело его время! Казалось, ещё позавчера Американец бедокурил в корпусе, не далее как вчера парил на воздушном шаре, строил куры сладострастным дикаркам и ползал по кваркенским торосам, — а ведь добрая половина жизни уже миновала, полдуши (изрёк бы Гораций) отлетело.