Читать книгу "Анна Ахматова. Листки из дневника. Проза. Письма - Анна Ахматова"

А. Т. Твардовскому

17 января 1965. Ленинград.

Милый Александр Трифонович!

Одной из самых приятных неожиданностей Нового года было Ваше поздравление. Я, конечно, сразу вспомнила древнее Palazzo Ursino и Вашу речь 12-го декабря 64-го года. Благодарю Вас за нее еще раз.

А. Ахматова

М. И. Дикман

Дорогая Мина Исаевна!

Сейчас собрала в четырех местах фрагменты 1-й части моей поэмы, которая называется «Тысяча девятьсот тринадцатый год». По окончательной договоренности с А. А. Сурковым решено напечатать целиком 1-ю часть моей поэмы, которая раньше была напечатана в фрагментах.

(От печатанья II-й части «Решка» и III-й «Эпилог» – я отказываюсь).

При этом прилагаю список.

Анна Ахматова

19 апреля 1965

Комарово

С. И. Четверухину

Спасибо Вам, многоуважаемый Серафим Ильич, за письмо и стихи. Они – выстраданные и искренние. Желаю Вам всего доброго.

Анна Ахматова

18 авг.

1965 Комарово

Поэма без героя

Первая редакция

Поэма без героя

1940–1942
Ленинград – Ташкент

Tout le monde a raison.

La Rochefoucauet [81]

Deus coservat omnia.[82]

Девиз в гербе на воротах дома, в котором я жила, когда писала поэму.

Вместо предисловия

«Ah, distinctly I remember

it was in the black december».

«The Raven» [83]

Она пришла ко мне в ночь с 26-го на 27-е декабря 1940 г., прислав, как вестницу, еще осенью отрывок «Ты в Россию пришла ниоткуда…».

Я не звала ее. Я даже не ждала ее в этот холодный и темный день моей последней ленинградской зимы.

Появлению ее предшествовало несколько мелких и незначительных фактов, которые я не решаюсь назвать событиями.

В ту ночь я написала два куска первой части («1913 год») и «Посвящение». В начале января я, почти не отрываясь, написала «Решку», а в Ташкенте (в два приема) – «Эпилог», ставший третьей частью поэмы, и сделала много вставок в две первые части.

Всю эту поэму я посвящаю памяти ее первых слушателей, погибших в Ленинграде во время осады, чему не противоречат первоначальные посвящения, которые продолжают жить в поэме своей жизнью.

Их голоса я слышу теперь, когда я читаю вслух мою поэму, и этот тайный хор стал для меня навсегда фоном поэмы и ее оправданием.

8 апреля 1943 г.

Ташкент

Часть первая

Тысяча девятьсот тринадцатый год

Di rider finirai

Pria dell’aurora.

Don Giovanni [84]

Во мне еще как песня или горе

Последняя зима перед войной.

Белая стая

Посвящение

…А так как мне бумаги не хватило, Я на твоем пишу черновике. И вот чужое слово проступает И, как снежинка на моей руке, Доверчиво и без упрека тает. И темные ресницы Антиноя Вдруг поднялись, и там зеленый дым, И ветерком повеяло родным, – Не море ли? – нет, это только хвоя Могильная, и в накипаньи пен Все ближе, ближе… «Marche funèbre»…

Шопен…

26 декабря 1940 г.

Фонтанный Дом

Вступление

In my hot youth – when George the Third was King…

Don Juan [85]

Из года сорокового, Как с башни, на все гляжу. Как будто прощаюсь снова С тем, с чем давно простилась, Как будто перекрестилась И под темные своды схожу.

1941. Август (воздушная тревога)

Осажденный Ленинград I

Я зажгла заветные свечи И вдвоем с ко мне не пришедшим Сорок первый встречаю год. Но… Господняя сила с нами! В хрустале утонуло пламя, «И вино, как отрава, жжет».[86]

Это всплески жуткой беседы, Когда все воскресают бреды, А часы все еще не бьют. Нету меры моей тревоге, Я, как тень, стою на пороге. Стерегу последний уют. И я слышу звонок протяжный, И я чувствую холод влажный, Каменею, стыну, горю… И, как будто припомнив что-то, Повернувшись вполоборота, Тихим голосом говорю:

Вы ошиблись: Венеция дожей – Это рядом, но маски в прихожей И плащи, и жезлы, и венцы Вам сегодня придется оставить, Вас я вздумала нынче прославить, Новогодние сорванцы.

Этот Фаустом, тот Дон Жуаном, А какой-то еще с тимпаном Козлоногую приволок. И для них расступились стены, Вдалеке завыли сирены, И, как купол, вспух потолок.

Ясно все: не ко мне, так к кому же! Не для них здесь готовился ужин, И не их собирались простить. Хром последний, кашляет сухо… Я надеюсь, нечистого духа Вы не смели сюда ввести.

Я забыла ваши уроки, Краснобаи и лжепророки, Но меня не забыли вы!

Как в прошедшем грядущее зреет, Так в грядущем прошлое тлеет – Страшный праздник мертвой листвы.

* * *