Читать книгу "Спецназ ВДВ. Диверсионно-разведывательные операции в Афгане - Михаил Скрынников"

ВДАЛИ ОТ СВОИХ

Подразделения, находящиеся далеко от своих основных баз, всегда вызывали тревогу и беспокойство у командиров, и, чтобы не возникали проблемы, их периодически держали под контролем. Особенно далеко от своих находился третий батальон 317-го гв. пдп. Нет, не думайте плохо, там было все в порядке. Просто он находился у черта на куличках. Вот поэтому в конце июня 1981 года штабом дивизии было принято решение о проверке батальона, который длительное время дислоцировался и выполнял боевые задачи в отрыве от полка в провинциях Кандагар, Гильменд и Заболь на юго-востоке Афганистана. Это была мощная самостоятельная боевая группировка.

Батальону были приданы и находились в прямом подчинении командира батальона: реактивная батарея «Град», батарея 82-мм минометов, танковая рота, батарея «АГС-17», инженерно-саперная рота полка, по взводу от роты связи и роты материально-технического обеспечения. В постоянной готовности к вылету находились два вертолета «Ми-8». Батальон в этот период выполнял боевые задачи в районе города Лашкаргах.

Для этой проверки была подобрана оперативная группа. Я был назначен старшим группы. Необходимо было проверить вопросы боевой готовности батальона, быт личного состава, организацию взаимодействия с местным руководством и вождями кочевников.

Оперативная обстановка в зоне ответственности батальона считалась относительно спокойной, за исключением юга провинции. Стабилизирующую основу среди местного населения в провинции составляли вожди кочевников-белуджей.

Командир батальона подполковник Маслов А.В. нашел индивидуальный подход к каждому из вождей. Часто с ними встречался, вел переговоры и в то же время умело навязывал каждому из них свою политику. Разведка батальона имела неплохую агентурную сеть. Два вертолета использовались для обеспечения жизнедеятельности батальона, ведения воздушной разведки и при необходимости для нанесения воздушных ударов по выявленным бандам и корректирования огня артиллерии.

Когда в близлежащих стойбищах кочевников планировались свадьбы, вожди об этом заранее ставили в известность десантников. Потому что, как правило, свадьбы кочевников сопровождались стрельбой, а это могло привести к ненужным последствиям, и место, где будет открыта стрельба, может быть накрыто огнем артиллерии или ударом с воздуха. Однажды чудом удалось во время свадьбы избежать человеческих жертв, поэтому вожди с пониманием относились к требованиям десантников.

Маслов рассказал мне интересный случай, связанный с очередным посещением одного из племен. Поговорили о жизни, и незаметно, само собой, речь зашла о военных вопросах, а здесь еще, как назло, к вождю подошел его сын с буровской винтовкой и предложил пострелять. Вот это да, подумал я, но отказаться было нельзя. Этот пацан спит с этой винтовкой и стреляет, как ковбой в фильмах. Поставили пластиковую бутылку метров на сто, сын дает мне винтовку, как бы оказывая этим уважение ко мне. Естественно, первый выстрел мой. Ну и мандраж начался у меня. Еле справился с собой. Винтовка неплохая, но у нее диоптрический прицел, а у нашего оружия открытый. К этому надо приспособиться. Старался казаться спокойным, дослал патрон в патронник, пошутил, чтобы протянуть время, пока переводчик переводил присутствующим. Прицелился и, что интересно, попал в бутылку. В толпе восторг. Я, выказывая полнейшее равнодушие, протянул винтовку хозяину и как ни в чем не бывало продолжил разговор с вождем. Вот так случайно я утвердился среди вождей и не уронил в глазах простых кочевников честь десантника.

До города Кандагар оперативная группа долетела попутным рейсом на вертолете «Ми-6». В грузовой кабине находилось много военных афганцев, членов их семей и гражданских лиц из Кандагара. В тот период практиковались перевозки попутными рейсами самолетами военно-транспортной авиации Советской армии семей афганских военнослужащих и гражданских лиц. Все из-за плохого транспортного сообщения между провинциями Афганистана. Порой семьи военнослужащих неделями жили на аэродромах, дожидаясь попутного рейса в нужном направлении.

В Кандагаре оперативную группу встречало командование отдельного десантно-штурмового батальона 56-й вдшбр. Батальон был придан мотострелковой бригаде. Обязанности командира батальона исполнял начальник штаба капитан Бондарев Г.М.[15]. О прилете оперативной группы он был заранее предупрежден по каналам закрытой связи.

Встреча была очень теплой и гостеприимной. После ознакомления с военным городком командир батальона обратился с просьбой оказать ему помощь в проверке его подразделений в соответствии с планом, утвержденным командиром 103-й гв вдд. Тем более что вылет вертолета в Лашкаргах запланирован на утро следующего дня. Действительно, результаты проверки оказались полезными. Ну, а вечером в знак благодарности оперативной группе была организована баня, что меня не удивило. К этому времени практически все подразделения, которые уважали себя, имели хорошие бани. Удивило другое, как за тысячи километров от Ферганы, здесь, в бане, в сорокаградусную жару у комбата оказалось прохладное ферганское пиво. Это для меня осталось тайной. Позднее Бондарев рассказал о службе в Кандагаре и о том, как они в этом районе выполняют боевые задачи. Не забыл сказать, как бывший разведчик, о тактике действий душманов и о действиях третьего парашютно-десантного батальона. Батальон Маслова оперативно подчинялся комбригу и некоторое время дислоцировался здесь же, недалеко от аэродрома.

Кандагар превратился в своеобразный «афганский Сталинград». Через город с севера Афганистана проходила единственная дорога к расположению советского гарнизона и к авиабазе. Можно было только удивляться мудрости советских строителей времен правления Н.С. Хрущева, покрывших дорожное полотно бетонными плитами. Устанавливать мины и фугасы на таком шоссе было невозможно. Трудно себе представить, сколько жизней наших ребят, автомобильной и боевой техники сохранилось благодаря удачному проекту наших специалистов. Поэтому душманы очень редко проводили на этой трассе минно-взрывные действия, зато на проселочных дорогах и на местности вокруг расположения наших войск можно было ожидать все что угодно. Вся территория, прилегающая к авиабазе, была нашпигована нашими и душманскими минами. Тактикой действий бандформирований были избраны обстрелы наших гарнизонов и нападения на небольшие подразделения, потерявшие бдительность в ходе рейдовых действий и при расположении на месте во время привала или в ходе боевых действий.

Все колонны, проходившие по бетонной дороге через зеленую зону реки Аргандаб, густо поросшую виноградниками и различными деревьями, постоянно подвергались нападениям диверсионных групп и банд различной численности. На одиночных машинах без серьезного прикрытия никто не передвигался даже вблизи от военного городка. Такой риск был равнозначен игре в русскую рулетку. Бои очень часто шли в пригороде и прямо на улицах города.

Все постройки вдоль маршрута движения в руинах. В кюветах шоссе валялись корпуса сгоревшей техники. Пригородная часть Кандагара с фруктовыми садами и огородами представляла собой труднодоступную местность для наших войск. В любую минуту арыки и каналы перекрывались местными жителями, и местность, на которой находились наши войска, моментально затапливалась и превращалась в сплошной заболоченный участок. Не успел вовремя покинуть этот район — считай, потерял инициативу, маневр, время, и операцию можно свертывать. А все усилия направить на эвакуацию техники и личного состава. На заболоченном грунте даже с помощью полиспастов почти невозможно вытащить танки и боевые машины. В этот момент наши войска были очень уязвимы для огневого поражения со стороны противника.