Читать книгу "Первая встреча – последняя встреча - Эльдар Рязанов"

Я хочу напомнить вам, дорогой читатель, о Мозжухине, об этом кумире десятых и двадцатых годов. Конечно, в телепрограмме это сделать было легче, чем в книге – мы просто показали несколько фрагментов из кинолент с участием знаменитого артиста. Здесь же придется ограничиться пересказом.

Иван Мозжухин

Популярность Ивана Ильича до революции не уступала популярности Веры Холодной. Мозжухин – самая яркая звезда русского немого кинематографа. Он играл блестящих авантюристов, шикарных гвардейцев. Совершал благородные подвиги, освобождал прекрасных пленниц, скакал на роскошном коне, спасал отечество от бед и напастей. Если по сюжету требовалось вступить в любовную связь с очаровательной наследной принцессой, чтобы предотвратить всяческие заговоры, герой Мозжухина мужественно шел навстречу и этой опасности. В одной из кинолент он терпел страшные пытки и муки ради государя императора. На экране он был всегда великолепен, упоителен, неподражаем. Все женщины были у его ног. Он блистал и в классических ролях, таких, например, как Германн в «Пиковой даме» и князь Касатский в «Отце Сергии» – оба фильма поставлены Яковом Протазановым. Одной из его лучших работ была гомерически смешная роль Маврушки в комедии «Домик в Коломне» по А.С. Пушкину.

Мать Романа, конечно же, мечтала, чтобы сын ее осуществил в жизни всё то, что вытворял Мозжухин на экране. Она хотела невозможного: чтобы в Романе одновременно соединились такие персонажи, как лорд Байрон, Робин Гуд, Гарибальди, д’Артаньян, Ричард Львиное Сердце и так далее, и так далее.

И надо сказать, кое-что из этого Роману в самом деле удалось соединить…

Однажды, когда он вернулся с велосипедной прогулки, около их подъезда стоял роскошный кабриолет «паккард» канареечного цвета. Собралась толпа – в те годы автомобиль вообще был редкостью в Вильно, а такой попросту исключался. «Это к вам», – сказал Роману кто-то из толпы. Когда он взбежал наверх, Аньела схватила его, начала одевать, пудрить, причесывать, вообще приводить в христианский вид. Напомаженный и приглаженный херувим вошел в гостиную. Там сидел красивый человек с роковой внешностью. Рядом с ним восседала какая-то шикарная дама. Роман узнал мужчину, он видел его несколько раз в кино. Это был сам Иван Мозжухин! И Роман заметил, что мать ведет себя как-то странно. Она, обычно державшая себя хозяйкой жизни, теперь сидела окаменевшая, с натянутым выражением лица. И явно чувствовала себя забитой и пришибленной. Роман понял, что должен блеснуть. Он подошел к даме, сопровождавшей Мозжухина, и, щелкнув каблуками, поцеловал ей ручку, а потом, уже совершенно обалдев, подошел и поцеловал руку Мозжухину. Это был кошмар! Он задним числом понял, какую промашку допустил. И разрыдался. Тогда Мозжухин посадил его на колени и обещал покатать на «паккарде». Слезы у ребенка тотчас высохли. Прогулка на машине была упоительной.

Слева – Иван Мозжухин, справа – Роман Гари

А потом Мозжухин совершил жест в стиле своих киногероев. Уехав, он оставил этот автомобиль Роману и его матери на восемь дней. Шофер был в ливрее, желтый «паккард» стоял у подъезда. Мать использовала эту ситуацию на полную катушку. Каждое утро она одевала Романа – очень элегантно, одевалась сама – скромно, но достойно, и выезжала в город. Они посещали на этом автомобиле все аристократические, престижные, как сказали бы сейчас, места.

Борисовская небрежно кивала тем клиентам, которые когда-то ею пренебрегали или относились к ней свысока. Она брала сладостный реванш.

Вообще Мозжухин с тех пор регулярно появлялся в жизни мальчика, а потом и юноши. Приезжая в Ниццу на съемки, он всегда приглашал его в первоклассную гостиницу, где они пили кофе на террасе, выходящей на набережную Променад дез Англе, и беседовали. Мозжухин устраивал Романа в массовки фильмов, в которых снимался, чтобы тот мог подработать. И Гари вспоминал эти съемки с ностальгическим чувством – ведь платили 50 франков в день, что было неслыханно огромным гонораром для подростка…

Загадка: «Где Мозжухин? Где Гари?»

После революции Иван Ильич эмигрировал из пылающей, бунтующей России во Францию и добился огромной популярности и там. Он стал артистом с европейской, даже мировой известностью. Его сгубил звук, пришедший в кинематограф. Из-за очень сильного русского акцента Мозжухина перестали снимать. И в годы Второй мировой войны он умер во французской больнице, всеми забытый, в безвестности и нищете. Гари всегда относился к Мозжухину с огромным пиететом, с почтением. В детстве он не знал, что Иван Ильич – его предполагаемый отец. Став взрослым, возможно, догадывался, но никогда не был уверен в этом до конца. Уже став знаменитым писателем, он часто приходил в парижскую синематеку, заказывал фильмы с участием Мозжухина и смотрел их один в пустом зале. А на его письменном столе парижской квартиры на рю дю Бак, как я уже говорил, стояла фотография Ивана Ильича в красивой рамке…

…Матушка Романа была женщиной предприимчивой. Для улучшения материальных дел она решила провернуть довольно крупную аферу, притом весьма дерзкую. Ей нужно было как-то поразить воображение модниц города Вильно, и она разослала всем приглашения, где говорилось, что в такой-то день на улице Большая Погулянка, 16, откроется «Новый дом парижских мод Поля Пуаре» в присутствии самого маэстро. Проблема состояла в том, как и где раздобыть этого самого маэстро. Но с фантазией у Нины Борисовской было всё в порядке. Сидя в своем салоне на розовом диване и куря одну папиросу за другой, она вынашивала наступательные планы. Кстати, если бы ее авантюра раскрылась, матушке Романа грозила бы тюрьма. И он стал бы круглым сиротой. Нина послала в Варшаву приглашение актеру Алексу Губернатису (Шолом-Алейхем и Самуил Маршак недаром утверждали, что любое слово может быть еврейской фамилией!). Это был третьестепенный артист, который в провинциальных захолустных театриках выступал с французскими шансонетками. Он знал французский язык, что было очень важно для роли, которую ему поручалось сыграть. Теперь он прозябал в варшавском театре. Но уже не играл, потому что был сильно пьющий человек, а шил парики для артистов. Ему было послано не только приглашение, но и железнодорожный билет от Варшавы до Вильно. Тем временем у входа в подъезд, где жили Роман с матерью, появилась вывеска, где золотыми буквами было написано: «Новый дом парижских мод месье Поля Пуаре». На торжественном открытии, или, как сказали бы сейчас, на презентации, мэтр Поль Пуаре из Парижа выглядел сногсшибательно. Узкие штаны обтягивали его тощие ягодицы, на плечах красовалась немыслимая клетчатая крылатка. Месье курил одну сигарету за другой и сыпал какими-то древними байками из парижской светской жизни. Он упоминал знаменитостей 20-летней давности. Дамы были очарованы, маэстро превзошел себя. Он даже прочитал монолог из пьесы Эдмона Ростана «Орленок», однако постепенно всё больше и больше хмелел, а под конец начал «клеить» жену дирижера местного оркестра. Тут мама Романа не выдержала, решительно уволокла его в комнату Аньелы и там заперла. А на следующий день отправила обратно в Варшаву. Алекс Губернатис был очень обижен и оскорблен, что ему не дали развернуться в полную силу. Но самое поразительное, что эта махинация прошла успешно и принесла плоды. Дела пошли хорошо. Борисовская наняла нескольких мастериц-швей. Теперь шили не только шляпки, но и платья. И Роман, которого мать с детства старалась приучить к женскому обществу, всегда присутствовал на примерках. Однажды произошла такая история. Местная певица, выступавшая под псевдонимом Ля Рар, была практически раздета, мать и мастерицы ушли куда-то, а Роман, которому было тогда лет девять, стоял в примерочной и ел рахат-лукум. При этом очень внимательно разглядывал мадемуазель певицу. Ей это не понравилось, и она спряталась за зеркало. Он обошел зеркало с другой стороны и, жуя рахат-лукум, продолжал разглядывать ее прелести. Когда мама вернулась, певица разразилась гневной филиппикой в адрес маленького наглеца. На этом первая часть сексуального образования мальчика закончилась… С самых ранних лет Роман слышал невероятную сказку о Франции. Франция была неизменной любовью матери. Она замечательно говорила по-французски, правда, с легким русским акцентом, и Роман унаследовал этот акцент на всю жизнь. Иногда он спрашивал у матушки: откуда ты знаешь французский язык? Она всегда отвечала уклончиво. Почему-то в голове у матери Романа создался образ совершенно невероятной сказочной страны. Где всегда весна. Где все благородны. Где живут исключительно великие люди. Она произносила такие имена, как Сара Бернар, Проспер Мериме, Гюстав Флобер, Ги де Мопассан. Ги де Мопассан был ею особенно любим. Роман знал наизусть басни Лафонтена, пел «Марсельезу». У мамы была мечта, главная цель ее жизни – приехать во Францию, выучить Романа «на француза», чтобы он стал великим человеком. Эта бурная, кипучая натура посвятила поставленной цели всю себя. Она читала сыну биографии великих французских королей, деятелей культуры, полководцев. Он знал о Жанне д’Арк, о принце Конде, о Мазарини. Выдуманные литературные персонажи перемешивались с настоящими, с подлинными. «Дама с камелиями» соседствовала с Эмилем Золя, Наполеон Бонапарт с мадам Бовари, Жорж Бизе с д’Артаньяном. Мать всегда представляла Романа в роскошных костюмах, на раутах, на парадах. Для нее не было никакого сомнения в том, что он сделает потрясающую карьеру. Правда, она не знала точно, какую, но это и не имело значения.