Читать книгу "Горбачев и Ельцин. Революция, реформы и контрреволюция - Леонид Млечин"

Память о старой Армении, о предках, уничтоженных, как здесь принято говорить, кривым турецким ятаганом, не ослабевает. Ненависть к Турции и туркам не утихает. «Турок приносил везде только разрушение, никогда он не был способен развивать в мирное время то, что завоевал в войне», — пишет один из современных армянских писателей. Ненависть к туркам распространилась и на азербайджанцев.

Армяне не сомневаются в том, что Нагорный Карабах — они называют его Арцах — должен принадлежать армянам. Арцах входил в состав Армении со второго века до нашей эры, пишут армянские историки, еще в начале XIX века Карабах стал частью России, на пятнадцать лет раньше, чем частью России стала Восточная Армения. В 1918 году население Карабаха было на 96 процентов армянским. По мнению армян, Карабах включили в состав Азербайджана, чтобы покрепче привязать к Москве Азербайджан и сделать приятное Турции, с которой большевики хотели дружить.

В общем, так оно и было. Нарком по иностранным делам Георгий Васильевич Чичерин попытался помешать тогда передаче Азербайджану спорных территорий — Карабаха и Нахичевани, где было большое армянское население. Чичерин считал, что надо обязательно учесть мнение Армении. Он словно чувствовал, что со временем из-за Карабаха вспыхнет настоящая война. Но секретарь Закавказского крайкома Серго Орджоникидзе, один из самых влиятельных в партии людей, считал, что эти территории нужно отдать Азербайджану — эта республика поважнее Армении. Орджоникидзе убедил Ленина, что «нельзя лавировать между сторонами, нужно поддержать одну из сторон определенно, в данном случае, конечно, Азербайджан с Турцией».

Во время боевых действий из-за Карабаха азербайджанская армия, несмотря на очевидное превосходство в живой силе и технике, потерпела поражение. Азербайджанская армия была плохо обучена и неорганизованна. Из-за проигранных в Карабахе сражений пало не одно азербайджанское правительство.

В Баку утверждали, что на противоположной стороне воевали не карабахцы, а экспедиционный корпус из Армении. По сведениям министерства иностранных дел России, экспедиционного корпуса не было, были отдельные советники и инструкторы из Еревана. И Карабах получал материальную и финансовую помощь из Армении, которая, впрочем, так бедна, что немногим может поделиться.

Армия Нагорного Карабаха отличалась высоким боевым духом. Для каждого из карабахских армян это была война за родной дом, чего не могли сказать о себе азербайджанские солдаты. Потом появились сведения о том, что Азербайджану пришли на помощь оставшиеся без дела афганские моджахеды, которых перебрасывали в Баку из Кабула чартерными рейсами. Так на свою первую войну попал выходец из Южного Йемена Хаттаб, имя которого станет известным во время Второй чеченской войны.

В той войне армии сражались не только друг с другом, но и с гражданским населением. Это была тотальная война. Не только люди в форме, но и население в целом воспринималось как враг. Наступавшие войска заодно выселяли и население противника, потому что захваченный город подвергался полному разграблению. И люди сами бежали, узнав о приближении врага.

Наступали азербайджанцы — бежали армяне. Наступали армяне — бежали азербайджанцы. Последние годы наступали в основном карабахские армяне, так что родные места покидали азербайджанцы.

Победная эйфория ужесточила позиции армян на переговорах. Армяне, живущие словно в осажденной крепости, демонстрируют силу и непреклонность. Память о резне 1915 года заставляет их больше надеяться на силу оружия, чем на дипломатию. Если бы не было трагедии 1915 года, армяне чувствовали бы себя увереннее и сильнее. Они, возможно, скорее были бы готовы к политическому решению карабахской проблемы. Но они не могут забыть, как армян убивали только за то, что они армяне.

События вокруг Нагорного Карабаха повлекли за собой кровавые последствия: исход армян из Азербайджана, азербайджанцев из Армении. Вслед за армянской резней в Сумгаите, которая осталась безнаказанной, 13 января 1990 года начались армянские погромы в Баку. Они переросли в настоящий бунт, в восстание против слабой и неумелой власти. Выплеснулось долго копившееся недовольство. Это был не только национальный, но и политический, и социальный конфликт.

Руководство республики не могло справиться с происходящим. Горбачев командировал в Баку кандидата в члены политбюро Евгения Максимовича Примакова и нового секретаря ЦК КПСС по национальным делам Андрея Николаевича Гиренко, профессионального партийного работника с Украины. Гиренко прежде руководил Крымским обкомом, а там проблема с крымскими татарами, так что он считался специалистом по национальным делам.

Прилетев в Баку, они сообщили в Москву, что беспорядки продолжаются, остановить их не удается, местная власть утратила всякий авторитет, не контролирует ситуацию.

Бюро ЦК компартии Азербайджана распространило сообщение:

«В ходе беспорядков и бесчинств, спровоцированных в Баку 13 января, произошли трагические события. От рук преступников погибли люди, главным образом — армяне, имеются десятки раненых. Совершены погромы жилищ…

В чрезвычайном пленуме Бакинского горкома партии приняли участие кандидат в члены политбюро ЦК КПСС, председатель Совета Союза Верховного Совета СССР Е. М. Примаков, секретарь ЦК КПСС А. Н. Гиренко, первый секретарь ЦК КП Азербайджана А. Х. Везиров».

Примаков встречался с активистами оппозиционного Народного фронта Азербайджана, представителями интеллигенции, журналистами, 18 января 1990 года он выступал на митинге, пытаясь убедить многочисленную толпу, собравшуюся на площади, успокоиться и разойтись. Его слушали, но не расходились. Разговоры не помогали. Люди ждали каких-то действий.

19 января президиум Верховного Совета СССР своим указом ввел чрезвычайное положение в Баку в связи с «попытками преступных экстремистских сил насильственным путем, организуя массовые беспорядки, отстранить от власти законно действующие государственные органы и в интересах защиты и безопасности граждан».

Комендант особого района города Баку генерал-лейтенант Владимир Сергеевич Дубиняк ввел комендантский час с одиннадцати часов вечера до шести утра. Город разбил на одиннадцать комендантских участков. Запретил все собрания, митинги, уличные шествия, демонстрации, спортивные и театральные мероприятия, забастовки и «бесконтрольную работу средств массовой информации».

Москва требовала прекратить беспорядки и восстановить власть в республике. Но как? Единственной силой, способной на это, казалась армия. Тогда шутили: советская власть в Закавказье — это воздушно-десантные войска плюс военно-транспортная авиация.

В ноябре 1988 года десантников (106-ю Тульскую дивизию) уже высаживали в Баку, чтобы обеспечить порядок. Корреспондент «Известий» Анатолий Степовой вспоминал, как уже в декабре вместе с коллегой Русланом Лыневым диктовали в Москву репортаж: 5 декабря демонстранты пришли в Баку к зданию ЦК компартии Азербайджана и потребовали смены руководства. Войска ответили огнем из автоматов. Редактор отдела позвонил из Москвы:

— Какая стрельба? Сейчас в теленовостях показали, что в республике полным ходом идет подготовка к весеннему севу.