Читать книгу "Занавес упал - Дмитрий Видинеев"

— Леш, проспись, — произнесла она мягко. — И не дуйся на меня, я тогда не в себе была.

Он сопел в трубку и бормотал что-то невнятное. Дарья вздохнула:

— Прости, Леша, — и повесила трубку. — Не до тебя сейчас.

Она взяла сумку и вышла из дома. Погода была пасмурной, по небу медленно ползли тучи. Охранник, перекидывая из руки в руку теннисный мячик, расхаживал возле будки.

— Пойду, прогуляюсь немного, — бросила ему Дарья, проходя мимо.

Он с подозрением поглядел на сумку, но от вопросов воздержался. И слава богу, она находилась сейчас в таком состоянии, что любая мелочь могла вывести ее из себя.

Дарья покинула территорию особняка и быстрым шагом пошла по грунтовой дороге. Внутренний голос ненастойчиво и даже как-то устало просил вернуться в дом и оставить все как есть. Чтобы заглушить его, она нервно забубнила:

— Празднуя восход луны, под веселый щебет птичий звери водят хоровод на поляне земляничной…

Внутренний голос умолк быстро, но она, словно в трансе, продолжала снова и снова повторять строки из детского стишка. Выражение ее лица постоянно менялось, но то были лишь разные оттенки злости. Мимо проехал автомобиль, водитель посмотрел на нее, как на дикое опасное животное. А она шла по обочине дороги, не замечая ничего вокруг.

Именно сейчас ей вспомнилось, как Артур накричал на Киру, когда та разбила чашку. А за этим воспоминанием с каким-то неумолимым напором последовали другие, и во всех них муж выглядел едва ли не демоном. Воспоминания крепко сдабривались вымышленными моментами, ложными. Дошло до того, что Дарья, как наяву, увидела перед мысленным взором Артура на кухне во время той грозы. Не Виктора, а его! Без маски, со звериным оскалом. И он же поднимался по лестнице, уводя Киру на второй этаж в ее комнату.

Дарья даже не заметила, как перешла с быстрого шага на бег. Внутри нее словно бы работал мощный поршень, накачивая кровь адреналином, а мозг — какой-то первобытной свирепостью. На перекрестке она остановилась и, дав волю эмоциям, выкрикнула в серое небо серию ругательств. Ее лицо раскраснелось, грудь вздымалась от тяжелого дыхания. На столбе недовольно каркнула ворона. Дарья бросила на нее презрительный взгляд, после чего свернула с шоссе на проселочную дорогу и пошла прямо по луже в сторону заброшенных очистных.

Через какое-то время злость пошла на спад, и Дарье это не понравилось. Она жаждала злости, как наркоман жаждет дозы наркотика. На помощь снова пришли ложные воспоминания о муже. Поршень внутри заработал с новой силой.

В таком состоянии она дошла до очистных. Исцарапав руки о ветки, продралась сквозь стену молодой поросли и выбралась к одному из отстойников. Осмотрелась: дряхлое здание из красного кирпича, мусор, пожухлая трава, гнилые доски… Скорбное зрелище. От всего здесь веяло безнадегой. Взгляд, будто по наитию, притянуло к чахлой корявой березе. Скользнув вниз, он остановился на канализационном колодце.

— Он там! — уверенно и несколько плотоядно произнесла Дарья, мысленно добавив: «Росинка».

Что-то дикое блеснуло в ее глазах. Уголки губ дрогнули и, чуть приподнявшись, образовали жуткую пародию на улыбку. Хлюпая промокшими кроссовками, Дарья устремилась к колодцу. В сознании разрасталось безумное торжество, сердце колотилось. Но за несколько шагов до люка ее словно бы окатило ледяной водой, по спине пробежали мурашки. В голову ворвалась мысль, что сейчас она заглянет не в канализационный колодец, а в глубины ада. Дурная мысль, не своевременная. Торжество резко угасло, а внутренний советчик пробудился и снова подал голос: «Уходи! Возвращайся домой и забудь про мужа!»

На этот раз подавить голос оказалось труднее. Дарья, резко выдохнув, подошла к колодцу и посмотрела вниз. В сумраке тоннеля рядом с кучкой камней что-то шевелилось. Пригляделась и поняла: это рука. Пальцы сгибались и разгибались. Дарья услышала тихий стон, а потом и хриплый болезненный голос:

— Заткнись, Фролов… не буду я охотиться на крыс… мне больно, больно…

Далее последовал скулеж, сопение и невнятное бормотание. Рука исчезла, зато в полумраке появилась лысая голова. Человек в колодце смотрел вверх, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыбина.

С трудом Дарья узнала в этом существе своего мужа. Лицо у него было черным, то ли от грязи, то ли от засохшей крови, а может, и от того и от другого. В глазах навыкате горело чистое безумие. Он моргнул, и Дарье показалось, что это не веки закрылись и открылись, а врата, ведущие в саму преисподнюю. В какой-то мере давешний мистический страх ее не обманул, она действительно заглянула в колодец и увидела нечто сатанинское, безмерно уродливое, то, что немедленно хотелось вычеркнуть из памяти.

— Происки Грозы! — выдохнул Артур, еще сильнее выпучив глаза. По его грязному лицу ползали мухи. — Тебя нет, нет тебя, тебя нет!.. — Он заворочался, уполз в сумрак и через несколько секунд появился снова, держа за волосы сгнившую человеческую голову. — Смотри, смотри, Фролов, ее нет, правда? Ее не может там быть! Это… это все Гроза…

Его пальцы разжались, голова упала и откатилась в сторону. Артур обессиленно опустил руку. Язык стал заплетаться, срывающиеся с потрескавшихся губ фразы походили на лепет впавшего в маразм старика. Лишь изредка отчетливо звучало «Гроза».

И именно это слово заставило Дарью прийти в себя от увиденного. Заставило задрожать от гнева. Слово, которое олицетворяло для нее все самое мерзкое.

— Ты привел ее! — выкрикнула она, склонившись над колодцем. Перед глазами встала красная пелена, в горле запершило от горечи. — Мразь, мразь, мразь, ты привел смерть в наш дом!

Судорожно она открыла сумку, выхватила из нее десяток фотографий мужа и с яростью швырнула их вниз.

— Никакой памяти о тебе! Слышишь? Никакой!

Следующую партию снимков она порвала, скомкала, а уж потом кинула в колодец. Снизу раздался истеричный визг. Артур отмахивался от падающих на него фотографий, как от зловредных насекомых.

— Из-за тебя погибла Росинка! — с исступлением кричала Дарья, то и дело сглатывая подступающую к горлу желчь. — Ненавижу тебя, ненавижу!

Она достала из кармана зажигалку, вынула из сумки куклу с отломанной рукой и подожгла ее. Чадя удушающим дымом, огонь с жадностью принялся пожирать целлулоидную плоть куклы. Когда вспыхнули белые синтетические волосы, Дарья кинула горящую игрушку вниз. Артур взревел от ужаса. Он прижал к груди голову Фролова, как бы прося у нее защиты.

Дарья подожгла пупса, которого Кира называла «Кузей». Он, охваченный пламенем, последовал за куклой. Настал черед красного пластмассового домика.

— Мы за все отомстим, Росинка, — быстро зашептала Дарья. — Каждый свое получит. — Ее глаза блестели от слез, руки дрожали. — Каждый получит, что заслужил. Вот увидишь. Вот увидишь…

Из колодца поднимались клубы черного дыма, а горящие игрушки падали и падали вниз. Артур хрипел, задыхаясь. Он накрыл ладонью расплавленную пластмассу, и мощнейший разряд боли затмил даже боль в сломанной ноге. Но сил кричать не было. Удушливый дым быстро заполнял пространство тоннеля. Отчаянно пищали крысы.