Читать книгу "Ответ перед высшим судом - Ольга Володарская"

Он у госпожи Весенней.

Не на своей кровати, а на Лизином диване. В гостиной с дурацкой салатовой мебелью. Отрубился вчера во время разговора, не допив седьмую за день чашку кофе. В этом не было ничего странного, ведь Бердников сутки не спал. Как и в том, что Лиза не растолкала его и не выдворила. Ответила гостеприимством на гостеприимство. И не только оставила на диване, но и одеялом прикрыла.

Илья сунул руку в карман, достал телефон. Три утра. Это сколько же он продрых? Бердников не помнил, во сколько отключился.

— Илья? — услышал он тихий голос.

— А?

— Ты чего не спишь?

— Потерялся немного.

Он стал озираться, чтобы увидеть хозяйку квартиры, но тут почувствовал прикосновение. Лиза дотронулась до его плеча. Оказалось, она стояла совсем рядом. За его спиной.

— Я тоже потерялась, — сказала госпожа Весенняя, когда Илья развернулся к ней. — Проснулась, не понимая, где я. И мне так тревожно стало…

— Бывает.

— Нет, это неправильно, если ты находишься в своем доме. Должно, наоборот, прийти успокоение.

— Не забывай про свое состояние.

— Да я помню. И дело не в нем. Если ты намекаешь на травму и, как ее следствие, не совсем адекватное восприятие окружающего мира. Просто эта прекрасная квартира… Она… Ты только не удивляйся тому, что сейчас услышишь… Она не моя.

— Здрасьте, приехали!

Они все это время разговаривали шепотом, а тут Илья повысил голос. Он в ночной тиши прозвучал слишком громко. Лиза закрыла его рот ладошкой.

— Не нарушай покой, прошу, — проговорила она.

— Чей? — спросил Илья глухо. Он думал, она про соседей. Но не такие уж тонкие стены в современных домах, чтобы они просыпались от возгласов.

— Мой.

— Не понял…

— Когда я пять минут назад очнулась в темноте и тишине, мне стало жутко. Потом появились звуки, это ты встал. И глаза привыкли ко мраку. Я вышла из спальни, увидела тебя, окликнула. Ты ответил. Я тебя коснулась. Ты обернулся. И мне сразу стало спокойно. Именно в темноте, но не абсолютной, относительной тишине и рядом с тобой я почувствовала себя уютно, будто оказалась в материнской утробе. Вот она — гармония. Почти нирвана…

— Рад за тебя, — снова перешел на шепот Бердников. Но он спросонья всегда был не в духе, поэтому не смог удержаться от ворчания. — А вот я очень хочу пить и, если честно, есть. И это если умолчать о других физиологических потребностях.

— Все нарушил, — рассердилась Лиза и ткнула Илью кулачком в бок. — Иди в сортир. А я в кухню направлюсь. Поставлю чайник и разогрею для тебя кулебяку.

— Может, лучше картошки пожаришь? По словам Михаила-Матвея, она есть в холодильнике.

— Тебе надо, ты и жарь.

И потопала в кухню, хлопнув по включателю на стене, он светился синим. Когда зажглась многоярусная люстра, Бердников зажмурился. И тут же отключил половину ламп.

Сходив в уборную (или сортир, как выразилась госпожа Весенняя), Бердников проследовал в кухню. Лиза стояла у окна. Ни чайник, ни микроволновка не работали. Илья подошел к крану и налил себе воды. Выпил. Еще раз наполнив стакан, прошел с ним к окну. Встал рядом с Лизой.

— Что там интересного? — спросил он.

— Ничего.

— Почему же? Набережная «Круазетт» залита уютным светом. По реке баржа плывет, подмигивая нам красными огнями. Луна высоко стоит в небе, но вскоре начнет убывать…

Лиза рывком опустила венскую штору из бамбука.

— Это не моя квартира, — с нажимом повторила она.

— По документам — твоя.

— Это всего лишь документы.

— А личные вещи? Фотографии? Плюшевый Потапыч?

— Все это уберется в легковую машину. Загрузил, привез, расставил, рассовал, раскидал. Все!

— Кому все это надо и зачем? Загружать, привозить, расставлять, рассовывать, раскидывать?

— Не знаю, — беспомощно выдохнула госпожа Весенняя.

Бердников обнял ее. Думал, Лиза прижмется к нему, а она отстранилась. Илья нарушил ее гармонию и все испортил.

— Давай картошку, буду жарить, — сказал он, засучив рукава.

— В холодильнике возьми, — бросила она и унеслась из кухни.

А Илья достал картошку и принялся ее чистить. Когда в раковине лежало семь «голеньких» клубней (или корнеплодов, Бердников не помнил, как правильно), вернулась Лиза.

— Я хочу уехать отсюда, — сказала она, усевшись на табурет.

— Когда и куда? — Илья положил перед госпожой Весенней разделочную доску, луковицу, дал ей нож и велел чистить и резать.

— Сегодня же. Не собираюсь оставаться в этой квартире. Мне тут не то что не уютно — страшно. С тобой не так. Но ты же будешь рядом не всегда… — Она стала ковырять луковицу. Сорвала только шелуху и собралась резать лук в пленке и с попкой. Эта женщина вообще не умела готовить! — В «шпильке» квартиры сдаются, не знаешь?

— Без понятия.

— Хочу туда. Эту хату выставлю на продажу. Но жилье дорогое, уйдет не сразу. Значит, придется подождать и пожить в съемной квартире. Но и другое жилье я найду не прямо завтра, поэтому… Я знаю, что наглею… Но я прошу тебя приютить меня еще на пару дней.

Бердников отобрал у Лизы луковицу, пока она ее, единственную, не испортила.

— Без проблем, — пожал плечами он. А сам был рад-радешенек. Госпожа Весенняя вновь будет уютно топотать по паркету своими пяточками.

— Я съеду, как только разберусь хотя бы с финансами. У меня нет денег. Кредитки потеряны. И я не помню, в каких банках лежат мои сбережения. Если вообще что-то лежит. Что, если я все просадила? Но, зная себя, уверена, на «черный день» что-то оставлено.

— В твоем «секретере» должны быть и банковские документы, ты просто не искала. А то, что паспорта на месте, это здорово. Все решим за считаные дни.

— Решим? — переспросила Лиза.

— Не брошу же я тебя.

— Я отнимаю у тебя столько времени…

— У меня его вагон.

— Слушай, а я ведь даже не знаю, чем ты занимаешься! Понятно, что обеспечен, если не сказать, богат, но как ты зарабатываешь? Я, уж прости, сунула нос в твой шкаф. Только в него! Там костюмы солидные. К ним рубашки, галстуки, все дорогое, красивое. И нет случайных вещей. Даже неформальная одежда подобрана так, что ее можно сочетать.

— И какие выводы ты сделала, изучив мой гардероб?

— Я решила, что ты крупный городской чиновник. — Бердников рассмеялся. — Не угадала?

— Нет, но давай обо мне поговорим в другой раз. Сейчас — о тебе. Я настаиваю на том, чтобы ты сходила к врачу. Надо сделать томографию. Что, если у тебя внутренние повреждения…