Читать книгу "Омлет из выеденного яйца - Татьяна Луганцева"

– А я не об этом говорю, я о другом, – ответил Лев Валерьянович. – Ты ведь приходила в себя после гибели подруг? Я же сам тебя и отпустил? Я вспомнил.

– Да, вы настаивали на моем отдыхе, – согласилась она.

– Вот! Ты послушалась и не вышла. А я решил взять пока твоих клиентов! Я пошел к тебе в кабинет, мне папку надо было найти у тебя по Жанне Соколовой, я говорил с ней по телефону, и она записалась ко мне на прием, тебя ждать она не могла, ей срочно требовалось посоветоваться. На твоем столе я увидел почту, взял конверт, думал, что-то срочное, и открыл на свою голову.

Все выжидательно молчали.

– И? – подался вперед Клавдий Михайлович.

– На листе бумаги было написано: «Привет от папы, Рита», и все…

– Что все? – не понял Федор.

– Взрыв! Конверт взорвался. Этот взрыв предназначался тебе, Маргарита, а мне наука на всю жизнь – не читать чужие письма! – закончил мысль Лев Валерьянович.

Все с недоверием посмотрели на Льва Валерьяновича.

– Вы ничего не путаете? – спросил Клавдий Михайлович.

– Я? Нет, конечно! Я что, произвожу впечатление несколько неадекватного человека?! – удивленно воскликнул Лев Валерьянович.

– Вы знаете – да, производите именно такое впечатление, – согласился милиционер.

– Это правда! Я же говорю – вспомнил я все! – заявил Лев Валерьянович, закидывая ногу на ногу.

– И прямо вот записка была? – уточнил Клавдий.

– Прямо вот такая, как я сказал!

– Но это бред! Этого не может быть. Мой отец умер два года назад, как оказалось. Какой он мне привет мог передать? – удивилась Маргарита.

– Судя по взрыву – пламенный! – хмыкнул Лев Валерьянович.

– Почему вы раньше утаивали такую важную информацию? – спросил Клавдий Михайлович, понимая по удивленным лицам товарищей, что они эту информацию тоже слышат впервые.

– Я не скрывал! – тут же ответил психолог. – Я не помнил, а это разные вещи! Вы что, не понимаете? У меня была контузия! Что я вообще мог помнить?!

– А сейчас вот прямо вспомнил? – с большим сомнением уточнил Клавдий Михайлович.

– А восстановление памяти может быть постепенным или внезапным. Вот у меня произошло по второму варианту. Заговорили о покушениях, я и вспомнил, что все это время хотел сказать, что на Маргариту покушались! Именно эта мысль и не давала мне покоя, только вспомнить не мог! – парировал шеф.

Теперь все с удивлением уставились на Маргариту. Она лишь плечами пожала. Она только что призналась, что врагов у нее нет и денег не имеет.

– Так, значит, это с тобой рядом находиться опасно? – заулыбалась Антонина. – Поехали, ребята. Отдохнем. Брат у меня тут, заодно всех вас уконтрапупим! Извините.

– Брат? Какой брат? – Клавдий Михайлович умел вычленять из всей речи нужные слова.

Пришлось рассказать ему и о родственной встрече Маргариты с Ерофеем.

– Вот так дела! Так ты сестра нашего Ерохи?! Из Москвы. Интересное дело. Он все один и один, а тут родственник объявился. Парень неплохой, только странный немного. Но все художники несколько не в себе, но он положительный вроде всегда был.

– Не все, – не согласился Лев Валерьянович, – я знаком и с вполне адекватными художниками.

– Только вот, мне кажется, не возникли у нас друг к другу родственные чувства, – вздохнула Маргарита.

– Так это ничего страшного! Не все быстро делается. Конечно, вы совсем разные, да и ему как снег на голову! Надо пообщаться, в гости его пригласить, – предложил Клавдий.

– А что, Рита? Пригласи! У тебя животных нет! – засмеялся Лев Валерьянович. – Пока мы выяснили, что он опасен только для животных!

Естественно, что после этой не менее загадочной фразы им пришлось долго, осторожно и нудно объяснять о неприятнейшем происшествии с медведем. Клавдий Михайлович поморщился.

– Только не говорите, что вы знали о таких безобразиях, – сказала Маргарита.

– Или вы с этими живодерами в связке? – пошел дальше в своих размышлениях Федор.

– Вот это на меня вешать не надо. Да, я знал, разгонял их, а они снова, значит… Даже был рад, что медведица сдохла, а оказывается, еще и медвежонок остался. Бедный. Вот этого я не знал, выкормили его, значит, и судьбу матери примерили. – Клавдий Михайлович нахмурился и о чем-то задумался.

Глава 23

Их отдельно стоящий коттедж уже не внушал им приятных чувств. К вечеру в этом богом забытом месте, вдали от цивилизации становилось безумно скучно. Пели цикады, и роилась какая-то мошкара.

– Так и спиться можно, – философски заметил Лев Валерьянович.

– Почему? – спросил вечно курящий Федор.

– Так а что тут делать? Спать еще не хочется, по телевизору все на украинском. Только и остается – кафе или ресторан! Или здесь пить и сразу проваливаться в забытье…

– Есть такое дело, – согласился Федор.

– В клубе концерт самодеятельности, – появилась в проеме двери Антонина.

– Ё-моё! – выругался Федор. – Я же обещал! Тьфу ты! – засуетился он.

– Что ты обещал?!

– Я же должен участвовать! – Федор семимильными шагами уже удалялся в темноту.

– Куда он? – вышла на улицу Маргарита, поеживаясь и сплевывая мошку, случайно залетевшую ей в рот.

– В клуб, наверное. Раз обещал выступать там. Эх, Ритка, он еще и талантливый! А ты вот пока блещешь одним талантом – криминальным, – засмеялся Лев Валерьянович.

– А вы совсем на поправку пошли, я потом вашим клиентам рассказывать буду про вашу тягу к оранжевому и желтому, – недовольно сказала Маргарита.

– Не думаю, что ты окажешься такой врединой! Это Антонина меня к жизни вернула! Что за женщина? Чудо! Чего я раньше все по молодым дурам бегал? То ли дело общаться со зрелой женщиной! С ней ведь и поговорить можно… – мечтательно посмотрел он на Антонину.

– Ты бы сходила куда, – обратилась к Рите зардевшаяся Антонина. – В клуб, например. Посмотрела бы на Федора, поддержала бы его.

– Ой, ладно! Так и скажи, что опять хотите побыть наедине, а мне надо где-то погулять, просто молодожены какие-то! – вздохнула Маргарита. – Хорошо, я выйду и прогуляюсь.

– Спасибо тебе! Ты настоящий друг, – смущенно прокашлялся Лев Валерьянович, – и не думай, что я старый развратник.

– Я не думаю, вернее, совсем не об этом сейчас подумала. А про старого развратника сами сказали, – ответила Маргарита, накинула на плечи ветровку и вышла на улицу. Очень неуютно было передвигаться в полной темноте в одиночестве. Наконец Рита выбралась с заброшенной территории, где располагался их коттедж, к музыке и свету. Большой корпус санатория сиял огнями, вокруг гуляли люди, и даже еще не спали дети.